Кукла по имени «Жизнь» - Филип Дик

— Спасибо, — сказал я Стентону, — ваши доверительные замечания произвели на меня сильное впечатление.

— Доверительные, — словно эхо, повторил он.

— Вы их, конечно же, заранее не готовили…

— Нет, сэр, подготовка была, и серьезная. Меня крайне волнует поведение мисс Фрауенциммер.

— Меня тоже, — буркнул я.

— А сейчас, сэр, буду вам признателен, если вы расскажете о мистере Берроузе. По-моему, он проявил ко мне интерес.

— Могу дать вам статью в «Лук». Видеться мне с Берроузом пока не доводилось. Беседовал, правда, на днях с его секретаршей… Она вручила мне его письмо.

— Могу ли я увидеть это письмо?

— Завтра принесу.

— Как вам показалось, он действительно мной заинтересовался? — Стентон пристально посмотрел на меня.

— Полагаю, что… да.

— Похоже, вы колеблетесь?

— Вам надо самому поговорить с Сэмом.

— Возможно, я так и сделаю. — Стентон углубился в раздумья, непроизвольно потирая переносицу. — Я попрошу мистера Рока или мисс Фрауенциммер доставить меня туда и поприсутствовать на нашей беседе.

Последнюю фразу симулакр произнес тихо и невнятно, явно принимая в эту минуту какое-то важное решение.

Глава 7

Все! Теперь только держись и кричи «Караул»! Если уж проклятой кукле взбрело в голову навестить Берроуза, значит, так оно и будет. Никакие уговоры не помогут. Злополучная встреча — вопрос лишь времени.

И, как назло, именно в эти дни работа над симулакром Авраама Линкольна вошла в завершающую фазу. Мори решил в следующий уик-энд провести первое испытание. Все железяки уже будут смонтированы внутри корпуса и готовы к работе.

Когда я впервые увидел готовую оболочку Президента, то чуть не проглотил язык от изумления. Даже в инертном состоянии он был так похож на живого человека, что казалось, вот-вот поднимется и начнет отдавать распоряжения. Прис и Мори, с помощью Боба Банди, потащили эту штуковину вниз, в мастерскую. Я плелся за ними и наблюдал, как они укладывают Линкольна на рабочий стол.

Подойдя поближе к Прис я не удержался и съязвил:

— Преклоняюсь пред величием вашего гения!

Держа руки в карманах плаща, девчонка угрюмо взирала на происходящее. Бледная, растрепанная, ненакрашенная. Ее темные глаза, казалось, совсем запали. Видно, провела много бессонных ночей, торопясь закончить работу. Вон как похудела, совсем тощенькой стала… Кроме плаща, Прис натянула на себя узкую длинную футболку (Чертовка! Лифчик ей, само собой, без надобности!) и синие джинсы. Ноги сунуты в домашние кожаные тапочки на низком каблуке, а волосы кое-как стянуты на затылке резинкой.

— Привет, — пробормотала Прис. Она, раскачиваясь взад-вперед на пятках и закусив губу, наблюдала, как Банди и Мори пристраивают Линкольна на столе.

— Отлично сработано, — сменил я тон.

— Льюис, — устало вздохнула Прис, — забери меня отсюда. Угости чашкой кофе. Или давай погуляем просто так. — И она двинулась к двери. Оправившись от столь неожиданных откровений, я затрусил вслед за ней.

Мы брели вдоль тротуара. Прис пристально глядела под ноги и пинала перед собой камешек. Потом вдруг сказала:

— По сравнению с Линкольном первый симулакр — детская забава… Думаю, для нас и Стентона хватило бы с лихвой. У меня дома валяется здоровенный том материалов по Линкольну. Он там выписан во всех ракурсах. Я мусолила книгу до тех пор, пока не узнала его лицо лучше, чем свое собственное. — Она пнула камешек в канаву. — Просто потрясающе, каких вершин достигли фотографы тех лет. Они пользовались стеклянными пластинами, и объект съемки должен был сидеть совершенно неподвижно. Для этого у фотографов имелись кресла специальной конструкции, фиксирующие неподвижно голову клиента, чтоб тот не дергался. — У обочины она остановилась. — Льюис, неужели он и вправду оживет?

— Не знаю, Прис.

— Все это — самообман. Нам действительно не дано вдохнуть жизнь в то, что уже давно мертво.

— Не похоже, чтоб ты так на самом деле думала. Все твои поступки говорят скорее о противоположном. Впрочем, я с тобой согласен. Ты, наверное, слишком глубоко погрузилась в НЕГО эмоционально. Лучше брось все к чертям и займись насущными проблемами!

— Ты хочешь сказать, что мы слепили всего-навсего куклу. Она движется и говорит как настоящая, но души у нее нет. Одна лишь оболочка…

— Вот именно, — согласился я.

— Ты когда-нибудь ходил к католической мессе, Льюис?

— Не-а.

— Они верят, что вино и хлеб претворяются в кровь и плоть Это чудо. Если нам удастся составить первоклассные програм мы, и голос, и внешний вид, то…

— Прис, — прервал я ее, — вот уж никогда не надеялся, что увижу твой испуг.

— Я не испугалась. Устала только сильно и издергалась. Помнится, когда я училась в младших классах, Линкольн был моим кумиром. В восьмом классе я делала о нем доклад. Знаешь, как бывает в детстве: все прочитанное в книгах кажется правдой. Для меня Линкольн был реальной личностью. На самом-то деле я все это выдумала, это был всего лишь плод моего воображения. Я долго избавлялась от своих грез о кавалерийских атаках и битвах, об Улиссе Гранте…

— Ага.

— Как ты думаешь, сделают ли когда-нибудь наши с тобой симулакры?

— Тьфу, гадость! Вот уж действительно бредовая идея!

— Ты только представь: мы лежим мертвые, в беспамятстве… и вдруг ощущаем какое-то шевеление, может быть, мелькнет проблеск света… А потом в нас потоком хлынет реальность… Мы не в силах противостоять захлестнувшей нас волне, мы обязаны будем воскреснуть! — Прис содрогнулась.

— Выбрось всю эту пакость из головы! Зачем ассоциировать настоящего Линкольна с его симулакром? Железка — она и есть железка. Ничего больше…

— Настоящий Линкольн существует в моих мыслях, — сказала Прис.

Я был поражен.

— Ты же сама в это не веришь! Ты хочешь убедить меня, будто в твоем воображении существует МЫСЛЬ о Линкольне?

Она склонила голову к плечу, разглядывая меня.

— Да нет же, Льюис, у меня в голове действительно существует настоящий, живой Линкольн! Я день и ночь работаю, чтобы перенести его оттуда обратно во внешний мир.

Я расхохотался.

— Этот мир слишком ужасен для него! — воскликнула Прис. — Послушай-ка, я знаю, как избавиться от этих жутких шершней, которые всех жалят. Ты ничем не рискуешь и это ничего не будет стоить. Все, что тебе нужно — ведро песку.

— Годится.

— Надо дождаться ночи, когда они уснут в гнезде. Потом найти дырку — вход в гнездо, и высыпать сверху ведро песку. Образуется холмик. Ты, наверное, думаешь, что песок задушит шершней? Но это совсем не так. Произойдет вот что: на следующее утро они проснутся и обнаружат, что выход засыпан. Шершни начнут рыть песок. Деть им его будет некуда — придется таскать прямо в гнездо. Они остервенело носят песчинку за песчинкой, но песок сыплется и сыплется сверху. И места в норе все меньше и меньше. Вот так!