Майор Пронин и профессор в подвале - Лев Сергеевич Овалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из вещей, которые как-то могут его скомпрометировать, сохранились только компас и карта. Компас и карта, купленные в картографическом магазине в Москве. Компас, сделанный на московском заводе, и карта, напечатанная в московской типографии.
Так вот какая она, южноуральская степь!
Ранняя весна, недавно сошел снег, пахнет свежестью, сыростью, дождем… Надо еще выждать. Любой встречный заинтересуется, каким ветром занесло его с утра в степь. Он видит ложбинку, где склоны посуше, и ложится. Просыпается после полудня, когда солнце греет уже вовсю. Вскоре находит полевую дорогу. Хотя она и немощеная, но сухая, хорошо накатанная, — видно, по ней много ездят.
Вскоре его нагоняет грузовик. Джергер поднимает руку. Шофер, молодой парень с хитрыми черными глазами и в синем ватничке, распахивает дверцу кабинки и с интересом рассматривает незнакомца.
— Подвезти?
— Пожалуйста, — говорит Джергер.
— Добрый день. — Садитесь. Он ждет, пока Джергер сядет, и включает мотор.
— Вы куда? — спрашивает Джергер.
— А вам куда?
— Мне на станцию, — наугад говорит Джергер.
— Куда? — удивляется шофер. — Так это же в обратную сторону!
— А сколько до нее?
— Да километров двадцать!
— Я шел от нее и заблудился, — объясняет Джергер.
— Как так?
— Вылез на станции и пошел. И немножко запутался.
— А куда шли? — спрашивает шофер.
— Куда-нибудь. — Как “куда-нибудь”? — Я — журналист, — объясняет Джергер. — Хотелось побывать в этих местах, мне не нужен какой-нибудь определенный пункт.
— И пошли в степь?
— И пошел в степь.
— Эдак можно далеко зайти…
— Не рассчитал… — Джергер достает свой корреспондентский билет. — Вот мое удостоверение.
Шофер даже не взглядывает.
— На что оно мне!
— А вы куда? — снова спрашивает Джергер.
— В совхоз, в Завидово, — объясняет шофер.
— А это далеко?
— Километров двенадцать еще.
— Пожалуй, я выйду, — говорит Джергер.
— Я не думал, что так далеко.
— Вы же говорите, вам все равно! Едемте!
— Нет, я не думал, что так далеко, — упрямо повторяет Джергер. — Я не успею вернуться сегодня на станцию.
— Это конечно, — соглашается шофер и останавливает машину.
— Спасибо, — говорит Джергер и протягивает деньги.
— За что? — удивляется шофер. — Берите-берите!
— Ну спасибо…
В это время на дороге показывается встречная машина. Шофер машет рукой, и она останавливается.
— Генка, ты на станцию? — спрашивает шофер, поглядывая на Джергера.
— Ага.
— Захвати вот товарища.
— С полдороги?
— Да не рассчитал он…
— Пожалуйста!
Вокруг расстилается степь. Еще черная, парная, слегка пригретая солнцем. Это не просто тысячи акров распаханной земли, а живое пространство, имеющее свою неповторимую душу. Здешние русские парни, несущиеся на своих грузовиках, удивительно простодушны и тоже чем-то сродни своей степи. Джергер рассказывает Генке, что он корреспондент, что проездом ему хотелось побывать в Завидове, но вот не рассчитал времени, а Генка, в свою очередь, рассказывает что-то о Завидове и о себе… Так, за разговорами, они доезжают до станции.
Джергер и этому шоферу дает деньги, приобретает билет на ближайший поезд.
В ожидании поезда он заходит в уборную, рвет карту и бросает обрывки и компас в нечистоты. Без всяких приключений доезжает до узловой станции, пересаживается в московский поезд и через двое суток вылезает на Казанском вокзале.
Для того чтобы его появление выглядело естественнее, покупает чемодан, и не проходит нескольких часов, как он становится обладателем комфортабельного номера в одной из недавно выстроенных столичных гостиниц.
Все в порядке. Как будто никто им не интересуется. Да и с какой стати стали бы им интересоваться… Звонить из своего номера опасно. Джергер спускается в вестибюль. Там несколько телефонов-автоматов, но он не решается звонить даже оттуда.
Он выходит на улицу, ищет будку с телефоном-автоматом. Если даже разговоры Харбери подслушиваются, пусть попробуют угадать, с кем тот разговаривал!
Джергер набирает номер, который помнит лучше, чем “Отче наш…”. — Да! — слышит он негромкий, сипловатый голос. — Мистер Харбери? — Да! Джергер меняет интонацию — Билл, дружище, здорово! Это говорит Робби… Привет от Чарли! — Здравствуйте, Робби! — В голосе Харбери тоже появляются приветливые интонации. — Где вы пропали? Жду… Завтра в шесть часов у меня дома… Они обмениваются еще несколькими незначительными фразами.
Джергер выскальзывает из будки и спешит отойти подальше.
План их первой встречи разработан далеко от Москвы, и Харбери своевременно о нем осведомлен. По приезде в Москву Джергер звонит Харбери по его домашнему телефону, и тот называет день и час встречи. Место определено заранее. Теперь Джергер должен лишь свериться с расписанием и выбрать поезд, который подойдет к перрону станции Клязьма в названное Харбери время.
Северная железная дорога… Джергер должен находиться в поезде, идущем со стороны Загорска. В третьем вагоне с хвоста, на третьей скамейке от заднего входа, с правой стороны, у окна. В руке он должен держать коробку с папиросами “Казбек”.
Еще месяца за два до появления Джергера в Москве Харбери начал получать предписания: “Окажите полное содействие… Ознакомьте с условиями работы… Обеспечьте успех операции…” Формально Харбери подчинен генералу Доннове-ну. Военное разведывательное управление, вот кому он подчинен, и все остальные могут убираться ко всем чертям! А Джергер едет по заданию SSI. Но шифровка за шифровкой предлагала Харбери обеспечить успех операции… Шифровка за шифровкой: Джергер, Джергер, Джергер… Откуда он только взялся на его голову, этот Роберт Джергер?! Харбери даже не очень ясно представлял себе, кто кому будет подчинен: он Джергеру или наоборот.
Военное разведывательное управление и SSI действовали независимо друг от друга, но все это было до тех пор, пока во главе SSI не встал мистер Нобл. С его приходом все полетело вверх тормашками. Сперва он принялся только координировать деятельность смежных ведомств, а затем подмял всех под себя, и, как говорят, даже президент иногда не в силах противостоять его воле… Донновен ценит майора Харбери, но Харбери известно, что SSI считает его слишком осторожным и недостаточно расторопным… Попробовали бы они поработать с русскими! Они не понимают, что все испытанные средства, какие годны в любой другой стране, в России слишком часто дают осечку.
Лично Харбери предпочел бы действовать иначе, солидно, продуманно, спокойно, но… служба есть служба.
Поэтому все произошло так, как заранее было
