Возвращение призраков - Джеймс Херберт

— Значит, Слит — изрядная диковина.

Грейс и ее отец молчали, и Эш перевел взгляд с одного на другую.

— Хорошо, верю вам на слово, — сказал он. — Во всем, что касается меня и Института, это строго секретное расследование. Однако мы не можем ручаться за остальное общество.

— Это понятно.

Эш затянулся сигаретой, стряхнул пепел в пепельницу и поставил магнитофон на кофейный столик. Потом объявил время, дату, место и назвал имена присутствующих в комнате.

— Расскажите о первом видении, — обратился он к викарию.

— Насколько я понимаю, вы под этим подразумеваете первое появление призрака, — сказал преподобный Локвуд, и когда исследователь кивнул, продолжил: — Это случилось вскоре после того, как одна из моих прихожанок, женщина, которая много перенесла в жизни, потеряла своего единственного сына.

— Нельзя ли чуть поточнее? — деликатно попросил Эш. — Когда именно умер этот мальчик?

Локвуд обернулся к дочери.

— Саймона похоронили три недели назад, — ответила за него Грейс. — Он умер за неделю до того.

Лицо Эша выразило вопрос.

— Его нельзя было похоронить раньше, пока не установили причину смерти. Видите ли, он утонул в ванне. Нужно было выяснить, почему это произошло.

Эш осведомился о возрасте мальчика, а потом быстро сопоставил даты смерти и похорон. Он записал все это, прежде чем задать следующий вопрос:

— Смерть произошла при подозрительных обстоятельствах?

— Нет, больше никто не был замешан. Заключение патологоанатома таково, что мальчик играл в ванне и, возможно, задержал дыхание под водой — вы знаете детей, особенно когда они остаются одни. Вероятно, он не дышал слишком долго и потерял сознание.

Эш прищурился:

— Это довольно странно.

— Коронер вынес вердикт о смерти от несчастного случая. Никаких свидетельств противного не было.

— А мать...

В голосе преподобного Локвуда послышался еле сдерживаемый гнев, словно скептицизм исследователя исчерпал терпение священника:

— Эллен Преддл в сыне души не чаяла. Она любила его, как никого и ничто на свете.

— Вы сказали, что эта женщина многое перенесла. Может быть, слишком многое? Мальчик мог плохо вести себя, вывести ее из равновесия, когда жизнь была для нее особенно невыносима. Она могла поддаться секундному порыву. А с другой стороны, бывало, что мужчины убивали свою семью, а женщины душили детей из ложного представления о том, что должны защитить своих любимых от неприглядных реальностей жизни.

Гнев не покидал викария:

— Мне хорошо известны подобные трагедии, мистер Эш, но смерть мальчика не подпадает под эту категорию. Эллен Преддл и ее сын Саймон были счастливы в последний год жизни мальчика — по сути дела, гораздо счастливее, чем когда-либо раньше. — Гнев отчасти исчез из голоса Локвуда. — Видите ли, отец мальчика был жестокий порочный человек и гнусно обращался с женой и сыном. Молю Бога простить меня за эти слова, но когда Джордж Преддл в прошлом году умер, единственным наследством, что он оставил семье, были покой и счастье.

— А как умер он?

— Несчастный случай на ферме. Совершенно ужасная смерть. — Викарий поставил недопитую чашку с кофе на столик и согнулся в кресле сцепив руки перед собой и положив на них лоб. Он вздохнул, прежде чем снова поднять голову: — Полагаю, вас интересуют все подробности?

Его нежелание говорить было очевидно.

Ответ Эша прозвучал бесстрастно:

— Я скажу вам, если вы начнете говорить лишнее. — Но, увидев удивление на лице Грейс, раздражение на лице священника, он быстро пояснил: — Когда расследование касается сверхъестественного и аномального, лишние знания порой мешают, а не помогают — они могут подменить кое-что, что исследователь должен открыть сам или даже заранее определить его точку зрения. И теперь, учитывая это, поскольку, по всей видимости, призраки обитают не в одном месте — если меня правильно проинформировала моя коллега мисс Маккэррик — мне понадобится больше исходной информации, чем обычно.

— Понятно, — сказала Грейс и добавила: — Ваш кофе стынет.

Эш улыбнулся и потянулся к чашке.

Взгляд преподобного Локвуда по-прежнему выражал тревогу:

— Я буду помогать вам всеми средствами, мистер Эш, но должен поставить вас в известность, что сотрудничество с Институтом экстрасенсорики — это целиком идея моей дочери. Я не хотел в этом участвовать.

— И какую вы видите альтернативу?

— Не уверен, что понял, что вы хотите сказать.

— Я полагаю, вы не хотели информировать и вашего епископа. Так что же вы собирались предпринять? Вы надеялись, что эти проявления в конце концов исчезнут сами собой, до того, как в дело окажется вовлечено много людей?

Локвуд уклонился от ответа:

— Так вы в самом деле считаете, что это призраки?

— Я не говорил этого. И должен подчеркнуть, что в девяти случаях из десяти институтские расследования выявляют не более чем исключительные природные обстоятельства или жульничество, не имеющие ничего общего с духами.

— И все же в одном случае из десяти?..

— Даже об этих случаях можно спорить. Они таинственны, но это не значит, что мы имеем дело со сверхъестественным.

— Мы поняли вас, Дэвид, — сказала Грейс, подойдя и забрав у отца чашку. — Тебе долить, отец?

Не дожидаясь ответа, она налила из кофейника горячего кофе. Викарий взял чашку и откинулся в кресле; казалось, он пребывал в смятении. Грейс пододвинула кресло с прямой спинкой поближе к магнитофону.

Эш вывел викария из задумчивости:

— Вы собирались рассказать мне, как умер муж Эллен Преддл.

Прежде чем заговорить снова, Локвуд отхлебнул кофе.

— Вы когда-нибудь видели, как горит стог сена, мистер Эш?

— Я думал, стога сена — это предметы из прошлого. Неужели на фермах и сегодня по-прежнему складывают стога?

— Это Слит. Некоторые фермеры здесь предпочитают старые методы. Иногда стог загорается изнутри. Снаружи вы можете увидеть небольшие язычки пламени и дым, много дыма; но настоящий ад внутри, выгорает самая сердцевина стога. Там невероятный жар, просто невероятный, и в конце концов все вдруг вспыхивает.

Он замолк, словно представив адское пламя.

— Джордж Преддл работал на ферме — когда там была работа. Впрочем, большую часть времени он бездельничал. Это был грубиян и пьяница, бивший жену и истязавший сына.

Эш слегка удивился, что человек в сутане говорит об умершем в таких выражениях. Очевидно, этот пастырь не был терпим к грехам своей паствы.

— Ему повезло, что родители его жены Эллен оставили ей в наследство коттедж, иначе у семейства Преддлов не было бы почти никакой собственности. — Чашка кофе задребезжала на блюдце, и Локвуд поставил ее на столик. — Он работал на ферме у Ганстоунов, всего в миле от деревни, и в тот день — помнится, день был, как сегодня: солнечный и страшно жаркий — сын помогал ему. Мальчик зарабатывал за каникулы несколько шиллингов, выполняя вместе с отцом случайную работу на ферме. Никто не видел, как стог загорелся, мы лишь знаем, что Преддл был заядлым курильщиком и выпивал в обеденное время. Очевидно, он работал рядом со стогом и не туда выбросил окурок или спичку. Как бы то ни было, из стога повалил дым, и все рабочие быстро выстроились в цепочку, чтобы передавать ведра от ближайшего крана, который был не так далеко. А этот болван Преддл приставил к стогу лестницу и залез наверх, настояв, что будет тушить огонь сверху.