За пазухой у дракона - Елена Валерьевна Соловьева

конечно, и байка, но сейчас полудохлый пес с небывалой прытью  кинулся к Драко. А тот, чувствую, позабыв, что у него нет ни магических сил, ни оружия, ринулся навстречу.

— Стой! — запоздало прикрикнула я. — Туч… — собралась призвать боевого кота, но замерла на полуслове.

Глава 10

Локо не собирался жрать Бэлтрена Драко. С радостным визгом мертвяк облизывал дракону лицо на удивление хорошо сохранившимся розовым языком. А Бэлтрен тискал и обнимал нежить, как близкого родственника.

— Бонита, — повторял он, почесывая пса за ушами. — Ты меня нашла, малышка. Эй, подружка, давненько не виделись.

От неожиданности я плюхнулась на попу и, смеясь, утерла с лица не то слезы умиления, не то капли дождя. Итак, Бэлтрен Драко не вспомнил своего настоящего имени, но признал собаку. Судя по всему, кто-то из некромантов в насмешку или по необходимости оживил давно почившую псину семьи Драко, но та не отправилась воевать, как другая нежить, а осталась в замке, некогда принадлежавшем хозяевам. И таки дождалась новой встречи.

 — И как давно вы не виделись? — спросила, подойдя ближе к двум явно закадычным друзьям. — А ты, Локо, выходит девочка… Что ж, прости, не угадали. Сложно, знаешь ли, определить пол по скелету.

Бэлтрен Драко повернул голову, его глаза сияли счастьем. Подумать только, а этот злобный дракон все же способен на настоящую привязанность. Как неожиданно.

— Бониту отравили, когда я был еще ребенком, — сообщил Бэлтрен. — Я сам похоронил ее в саду, возле розовых кустов.

— Значит, память вернулась?! — возликовала я. — Вы помните, что ваше имя Бэлтрен Драко? И что вы жили в этом замке, когда были мальчишкой?

Дракон снова нахмурился и, покачав головой, признался:

— Нет, я помню только Бониту. Как мы гуляли с ней по горам и вместе охотились на зайцев. А больше ничего…

— Ладно, — сдалась я. — Обсудим это позже. Сейчас нам надо добраться до дома, высохнуть самим и высушить розовый букашник. Не для того я собирала его, чтобы не выручить за гнилое сырье ни лиры. Идемте.

До дома мы не дошли. Локо, она же Бонита, свернула к замку, и Бэлтрен предложил переждать дождь там. Я согласилась. Не только потому, что сама устала идти по скользкой от влаги земле, но и потому, что до последнего надеялась, что в родных стенах (пусть и полуразрушенных) к дракону вернется оставшаяся часть воспоминаний.

Из найденных в руинах обломков Бэлтрен соорудил костер. Поджег он его дыханием. Сделал это так, будто такие вещи для него обыденны и привычны.

— Что?.. —  уточнил он, поймав мой намекающий взгляд. — Что-то не так, милая?

— Ничего необычного не заметил? — уточнила я, не сразу поняв, что тоже перешла на «ты». Поглотила даже «милую». — Нормальные люди не разжигают костер дыханием. Фернандо Гомес, если он и существует в реальности, так не умеет точно.

— Разве?.. — неверяще уточнил Бэлтрен.

Повторил опыт, и, к собственным удивлению и радости, осознал, что может извергать огонь. Слабый пока, достаточный лишь для того, чтобы поджечь костер, а никак не целую деревню. И все же силы возвращались к Бэлтрену, что давало надежду на то, что и память вернется.

— Расскажи еще о Бэлтрене Драко, — попросил дракон, почесывая за ухом собаку. — Может, ты права, и мне действительно удастся что-то вспомнить?..

— Ну, я не так много о нем знаю, — призналась в ответ. — Мы встречались только однажды. Может быть, ты вспомнишь Лусию Ортис, свою любовницу? У нее черные волосы, высокая грудь, дурные манеры…

Бэлтрен покачал головой, и это неожиданно принесло мне облегчение. Страсть как не хотелось, чтобы он вспомнил ее. По крайней мере, не первой.

— А Селсо Переса помнишь? Маг-портальщик и твой главный помощник. Теперь он заведует отделом расследований и полицейскими отрядами.

На этот раз Бэлтрен Драко думал дольше. И, наконец, признался:

— Я помню светловолосого вихрастого мальчишку с зелеными кошачьими глазами. У него еще вечно колени были ободраны в кровь. Но талант к построению порталов у него был еще тогда. Выходит, мы с ним все еще лучшие друзья?

— Я бы не была в этом так уверена, — сказала с сомнением.

Рассказала Бэлтрену о своих подозрениях и о том, как он оказался в моем доме. На этот раз он слушал внимательней и задавал уточняющие вопросы. Похоже, начинал верить, что никакой он не Фернандо Гомес. И тем более не мой муж. Однако в небольшом пространстве чудом сохранившейся комнаты замка, под звуки дождя и раскаты грома, мы как будто сблизились. На долю секунды я перестала воспринимать Бэлтрена Драко как своего врага. И отнеслась к нему как к человеку.

— Выходит, я действительно выгнал тебя из собственного поместья? — усомнился он. — Что ты сделала, чем заслужила такое наказание?

— Отказалась быть твоей любовницей! — фыркнула я. Так резко, что Локо навострила уши, но, поняв, что все в порядке, снова прикинулась мертвой. У нее это неплохо получалось. — А еще ты обвинил моего дядю в измене.

— На это должны были быть веские основания, — заявили мне. И строго так, непререкаемо.

Я стала узнавать прежнего Бэлтрена Драко, заносчивого и самонадеянного.

— На что именно? — уточнила ехидно. — На то, чтобы обвинить моего дядю в измене, или на то, чтобы сделать меня своей любовницей?

Он долго и пристально смотрел на меня. А после подался вперед и обнял ладонями мое лицо. И я отчего-то позволила ему это.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты прекрасна, Каталина, — шепнул он, касаясь большими пальцами моих губ. — Я хорошо понимаю, почему хотел сделать тебя своей, как только увидел. Именно поэтому первое, что вспомнил, это вкус твоих губ.

Я шутливо толкнула его, но он вдруг порывисто обнял и притянул к себе. И вот я уже сидела у него на коленях, а настойчивые мужские губы искали мои. Как быстро и легко он это сделал, наверное, много тренировался в отлавливании и покорении девушек. Я понимала это, и все же была словно парализована вихрем обрушившихся ощущений.  Бэлтрен Драко определенно знал толк в поцелуях и, несмотря на потерю памяти, не утратил таланта соблазнения. Пребывая в кольце его рук, я словно потеряла контроль над собственным телом и разумом. Попробовала отодвинуться, оттолкнуть, но дракон был настойчивее. Его губы продолжали терзать мои, а руки блуждали по спине, успокаивая и расслабляя.