Король Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Казимир предлагал им Магдебургское право. То есть, полное самоуправление в составе его державы. Выгодно и интересно. И опять же с Ганзой можно было бы иначе говорить.

Иоанн же не предлагал ничего. Он просто год назад очень отчетливо дал понять, что он может дать. Много всего дать. Догнать и еще раз. И так пока не надоест. А еще показал им, что человек он здравый и не сильно жестокий. Мог бы и резню устроить, и виру безмерную заломить, и еще чего удумать. Но нет. Виновных просто отправил на переселение, причем в место торговое. А имущество их оставил иным горожанам, дабы город не разорять. И виру разумную взял. И даже прожектом интересным прельстил, сулящим многое. И показал о том, что, опираясь на него, город может совсем иначе беседовать с Ганзой. Да не только из-за предложенного проекта Персидской торговли, но и из-за крепких кулаков.

Так что — сидели, думали и надумали. Выставив в поход четыре конные сотни городового полка. Больше пока не смогли. Строго говоря имелись и еще бойцы. Но и в городе нужно было кого-то и оставить. Хотя бы сотню. Тяжела война была минувшим годом. Больно укусил их золотой лев. Очень больно. Оттого и ум был ясен, а иллюзии и глупые надежды в них не задерживались.

А тут еще от короля Дании корабли пришли с поддержкой — союзным контингентом. Строго говоря между Кристианом I, что правил Данией с 1448 года, и Москвой не было никаких договор. Однако этот Ольденбург углядел в делах Иоанна свою большую выгоду.

Торговля с Персией — это да, это хорошо и интересно. И ему, без всякого сомнения, хотелось, чтобы эта торговля, о которой в Европе уже говорили многие, пошла через Данию, а не Ганзу. Но куда больше его интересовала не торговля и дальние стратегические перспективы, а тактические выгоды.

Мятежная Швеция, что в 1471 году вновь отбилась от попыток Дании восстановить свой контроль над ней, находилась в союзе с Ганзой. Которая, в свою очередь, на протяжении всего периода своего существования бодалась с Данией. Одним из эпизодов этого противостояния стала, кстати, знаменитая битва при Визбю на Готланде в конце XIV века. Тогда датчане знатно навешали своим противникам, перебив кучу народа и вывезя из того ганзейского города целое состояние.

Какая связь между шведами, Ганзой и Москвой? Так все просто. Добрая половина Ганзы в его восточной части находились в самой тесной дружбе с Польшей и Литвой, обслуживая их торговые интересы. То есть, грубо говоря, против Дании выступал естественный союз из Швеции и Ганзы, за спиной которых стоял конгломерат из Польши с Литвой. Так себе расклад. Понятное дело, что союз этот был чрезвычайно рыхлый и ненадежный. Более того — толком не организован. Однако он был. И появление на этой арене еще одного игрока — Руси, выступившей в роли естественного союзника Дании, не могло не обрадовать короля Кристиана. Со шведами, допустим, Иоанн в его понимании драться не стал бы. Ну да и ладно. Если сумеет выступить в должной степени угрожающе для Казимира — уже неплохо. Поэтому Кристиан и послал ему отряд, спешно нанятых в Нижней Германии наемников. Ну и своего представителя для переговоров. Неофициальных. Ведь одно дело отправлять обычное посольство и пустые слова говорить и совсем другое дело — вот такой поступок совершать, перед началом взаимовыгодных консультаций.

А в случае провала всегда можно было сказать, что «я не я и лошадь не моя». Ведь собственно от Дании там был только один рыцарь со слугами в качестве наблюдателей короля. Все-таки Иоанн был интересным персонажем и очень Кристиану хотелось посмотреть, как он воюет. И в том не было ничего предрассудительного. Отряд же… Просто так получилось, что эти наемники пришли вместе с датскими наблюдателями. Совпадение. Случайность. Тем более, что «оплачивать банкет» надлежало самому Иоанну за свой счет, ибо Кристиан с ними просто договорился, а датские корабли их не более чем подвезли до места возможного найма.

Наемников возглавлял Богуслав — бастард какого-то аристократа из Священной Римской Империи, давно промышлявший наймом. Он особенно не светил своего папашу, опасаясь проблем. И уже много лет был просто капитаном наемников. Вот он-то и набрал в Ольденбургском герцогстве ядро своего отряда из четырех с гаком сотен пехотинцев. Ничего особенного — бригантина[3], шапель[4] и хорошие такие «дрын-петровичи» у каждого в виде различного древкового оружия вроде алебард или глеф, а кое-где и альшписов — этаких граненых штыков на древке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А его старый друг и соратник, обедневший рыцарь Рихард, предводительствовал сотней арбалетчиков, набранных в герцогстве Люксембург. Кстати, тоже в бригантинах и шапелях.

Получался такой крепкий такой наемный отряд, который можно было без всяких обиняков ставить на защиту города средней руки. И численно годится, и по схемее вооружения. Хотя для полевого сражения он был и без особой надобности. Во всяком случае, на взгляд Иоанна.

Так и болтали, проясняя ситуацию. Особенно Богуслав, которого интересовал главный вопрос — берут его с ребятами на службу или нет. А пока болтали — от города прибежали переговорщики.

— Что вы хотите? — Устало спросил Иоанн.

— Государь, ты предлагал нам возможность сдаться…

— Так, когда это было? Сколько времени с тех пор утекло?

— Мы надумали, Государь. Мы согласны.

— И что заставило вас передумать?

— Михаил Борисович говорил, что Новгород уже согласился на предложение Казимира. Что Новгород принял от него Магдебургское право. И что он его союзник… Но выходит, что Михаил Борисович…

— Вас обманул?

— Да… так выходит…

— А значит и в остальном ему веры нет?

— Значит, что нет…

Переговоры более не затягивались.

Понятное дело, что жители Твери были напуганы и пошли на подобные условия не от искреннего расположения. Но Иоанн не ломался и попытался схватить свою удачу за хвост. А что это, если не слепая удача — возможность занять такой город без единого выстрела? Понятно, что, если подойдет тот же Михаил Борисович с сильным войском, эти «крепыши духа» легко перейдут на его сторону. Но тот еще должен подойти. Да и такой расклад в сложившейся ситуации намного лучше сражения.

Так что, король Руси вошел со своим войском в ворота города. И направился к кремлю, где на площади у Спасо-Преображенского собора собрался принимать присягу у жителей.

Вира, правда, при этом выросла с тридцати тысяч рублей новгородским счетов до сорока пяти. За несговорчивость. Что, впрочем, не сильно смутило бояр. Ибо выглядело вполне разумно и платить они ее собирались за счет Великокняжеского имущества. Ведь так как противников из города в этот раз не выселяли, а что-то делить обязательно требовалось, то пришлось отдавать жителям Твери имущество их собственного уже бывшего князя.

Все прошло как по маслу.

Почти.

Если бы не один инцидент. Когда Иоанн вошел на площадь у Спасо-Преображенского собора с его деревянной колокольни внезапно по нему открыли обстрел из арбалетов. Словно группа стрелков ждала в засаде.

Вот он едет весь из себя красивый. И раз…

Первый болт ударил нашего героя в шлем, оставив на нем небольшую вмятину. Все-таки цельный кусок кованной стали не так просто пробить. Если это конечно не обстрел жестяной поделки в ролике на ютубе.

Второй болт ударил в чешую. Но из-за того, что первая «подача» прилетела чуть раньше и начала разворачивать тело, болт рикошетировал и даже особо не ударил, просто скользнув по груди.

Третий болт попал в шею коня, на котором ехал Иоанн.

Четвертый пробил правую руку ехавшего рядом с королем Руси князя Оболенского. Тот заметил стрельбу и попытался отдавать приказы, вот и махнул неосторожно рукой, попав под обстрел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пятый же болт просто пролетел мимо.

На этом первый залп закончился. А второй дать не удалось, потому что люксембургские арбалетчики или московские аркебузиры уже окружили эту колокольню, готовясь к перестрелке. Вот засевшие там стрелки и не высовывались. А ольденбургская наемная пехота с феноменальной скоростью выбила двери колокольни, двинувшись на приступ. Да так ловко и сноровисто, что было понятно без всяких пояснений — это ей не в первой.