Retrum. Когда мы были мертвыми - Франсеск Миральес

Я воспользовался этим замешательством, вырвался из ослабевшей хватки незнакомца, подошел к своим бледнолицым друзьям. Теперь, когда я стоял с ними рядом, мне было не так страшно. Формально говоря, противостояние теперь стало равным: четверо на четверо. При этом я, конечно, прекрасно понимал, что достаточно было пары ударов со стороны противника, чтобы сбить с ног всю нашу компанию.

Не откуда, а куда, — неожиданно вступила в разговор Алексия. — Мы на кладбище идем, у нас сегодня похороны.

Парни, противостоявшие нам, удивленно переглянулись и с уважением посмотрели на Алексию. Ее выходка явно пришлась им по душе.

Затем вдруг заговорила девушка, якобы обиженная мною, которой явно была не по душе перспектива избиения подростков ее защитниками:

— Слушайте, ребята, отпустите вы их, пусть проваливают. Вы на них посмотрите: дети малые, да и только.

История маэстро Серхио

Бессмертие — это то состояние, в котором пребывает покойник, еще не осознавший факт своей смерти.

Когда стало ясно, что угроза драки миновала, мы перевели дух и двинулись по аллее, идущей вдоль берега моря. Через несколько сот метров мы свернули с нее на дорожку, которая уводила нас к местному кладбищу, расположенному, как и в Тейе, на вершине прибрежного холма.

Шли мы молча, и я воспользовался этими минутами для того, чтобы присмотреться к Алексии в свете фонарей. Ее глаза действительно были подведены на манер Сюзи, отчего лицо приобретало выражение египетской маски с мрачным, глубоким, как смерть, взглядом.

Примерно через полчаса после начала подъема мы решили передохнуть и присели на газон в небольшом сквере. Мои приятели подумали, что лучше поужинать прямо сейчас, чтобы потом — на кладбище — сразу приступить к исполнению ритуала обретения бледности.

Несколько пакетов с бутербродами стали основой нашего ночного пикника. Приготовила их Лорена, она же прикрепила к ним бумажки с нашими именами. На мою долю было припасено то же самое, что и для всех остальных. Чтобы не жевать бутерброды всухомятку, ребята прихватили с собой большой пакет с грейпфрутовым соком и пару банок довольно крепкого пива.

— Я вам никогда не рассказывал историю о маэстро Серхио? — спросил нас Роберт, вытянув длинные ноги и положив их на какую-то кочку в траве.

Мы были слишком заняты поглощением бутербродов, и вопрос Роберта повис в пустоте. Впрочем, самый робкий из известных мне бледных братьев воспринял это молчание как своего рода согласие выслушать его рассказ.

— Это приключилось с моим отцом, когда он был еще совсем молодым. Жил он тогда в Мехико, так уж получилось. Был у него однокурсник-мексиканец, он и пригласил отца к себе в гости сразу после того, как они получили дипломы. Отцу в Мехико очень понравилось. В итоге он там завис года на три, нашел себе работу в какой-то фирме, занимавшейся графическим дизайном, а друг подыскал ему подходящее жилье. В общем-то, дом как дом, единственная проблема заключалась в том, что в этом здании отцу пришлось сосуществовать с привидением.

Последние слова явно пришлись по вкусу Алексии, и она широко улыбнулась. В почти полной темноте, царившей в пригородном парке, ярко сверкнули ее идеально ровные белоснежные зубы.

— Дело обстояло так, — продолжил рассказывать Роберт. — Был среди знакомых друга моего отца один учитель. Я уж не помню, как его полностью звали, но все соседи именовали этого человека учителем Серхио или — из уважения — маэстро Серхио. Он был одиноким и скончался, не оставив наследников. Государственная машина в Мексике работает не слишком быстро и эффективно. Могут пройти долгие годы, прежде чем власти спохватятся и попытаются официально оформить имущество, оказавшееся бесхозным. Когда речь идет о доме, здание может много лет простоять пустым. Если кто-нибудь захочет в нем поселиться, то, в общем-то, не встретит никаких возражений. Более того, с точки зрения окружающих, этот человек как бы становится хозяином помещения. Друг отца хорошо знал этого учителя и посчитал себя вправе предложить моему папаше пожить в доме, оставшемся без хозяина. Разумеется, брать с него деньги за пользование домом было некому. Не по душе вся эта затея пришлась только ближайшему соседу покойного, который сам собирался присоединить участок, принадлежавший учителю Серхио, к своей усадьбе и завладеть освободившимся домом.

— Действительно не зря говорят: бойся живых больше, чем мертвых, — глубокомысленно изрек я.

— Не говори, верно подмечено. Так вот, прежде чем в дело вмешался призрак маэстро Серхио, моему отцу пришлось потрепать себе нервы, разбираясь с соседом, у которого, кстати, была собака — здоровенный и очень злой доберман. Участки в том районе отделялись один от другого металлической оградой, но сосед втихаря проделал в заборе дырку, достаточную для того, чтобы пес мог пролезть в нее и освоиться на новой территории. В общем, когда отец возвращался с работы, его прямо на пороге встречала здоровенная псина, которая воспринимала этот дом уже как свою собственность и пыталась защитить ее так, как умела. К этому надо добавить, что сосед уже давно дрессировал свою собаку именно как сторожа.

— Ничего себе, вот это ситуация! — воскликнула Лорена. — Как же твой отец избавился от этого добермана?

— Он у меня человек не робкий, умеет быть резким, даже грубым, а в молодости, естественно, и вовсе за словом в карман не лез. В общем, отец зашел к соседу и сказал: «Либо ты сейчас же заберешь свою собаку, либо я хватаю мачете и перерезаю ей глотку!» Сосед, видимо, тоже был парень горячий, и в ответ отец услышал: «Если с моей собакой что-нибудь случится, я тебе башку прострелю!»

— Как же поступил твой отец? — вновь спросила Роберта рыжая девчонка.

— Я так понял, что он поспешил рассказать всем соседям, что ему угрожают расправой и убийством. В Мексике люди часто вынуждены так поступать. Если все вокруг знают о вашем конфликте и о том, что тебе угрожали оружием, то человек, у которого есть пистолет, пусть даже и официально зарегистрированный, сто раз подумает, прежде чем нажать на курок.

— Подожди, все это, конечно, интересно, но ты нам обещал не детектив, а рассказ с привидениями, — вступил в разговор я, потому что мне действительно было интересно узнать историю про призрака школьного учителя.

Хлебнув сока, Роберт продолжил:

— Я к этому и веду. Только для начала мне придется рассказать, в каком состоянии находился тот дом, когда отцу отдали ключи от него. Это было одноэтажное строение, каких полным-полно в ближайших пригородах мексиканской столицы. Районы, застроенные такими домишками, местные жители традиционно называют колониями. Так вот, этот дом был очень запущен и едва не разваливался. О чем там говорить, если над двумя комнатами не имелось даже крыши. Ночью можно было лечь на кровать и смотреть на звезды.