Метка тьмы - Карен Ченс

Помимо Консула, стол был рассчитан еще на двенадцать персон. Примерно половина мест пустовала, но те, которые были заняты, в полной мере компенсировали это. Темноволосая женщина, сидевшая ближе всех ко мне, была одета в длинное бархатное платье. Небольшая шляпка, украшенная жемчугом величиной с ноготь моего большого пальца, обрамляла ее лицо, а вышитые золотом громоздкие узоры украшали подол ее бордовой юбки. Ее кожа светилась молочной белизной, что естественно для светлой кожи, столетиями не видевшей солнца. Эту безупречность уродовал лишь рубец от шрама вокруг горла, который практически не скрывала шелковая лента. Кому-то удалось подобраться к этой красотке достаточно близко, чтобы снести ей голову, но он был не в курсе, что этого недостаточно, чтобы убить вампира. Если сердце остается невредимым, то тело восстановится, хотя я вздрагивала при мысли о том, сколько усилий потребовалось затратить, чтобы залечить такую рану, как эта.

Рядом с нею за столом сидел единственный вампир, которого я знала. Было бы очень странно, если бы я не узнала его, так как при любом удобном случае Тони хвастался своей связью с известной линией Дракулы, и портреты всех трех братьев висели на стене его тронного зала. Он был обращен не Владом III Цепешем, больше известным как Дракула, а старшим братом легендарной личности, Мирчем. Мы принимали его в Чили, когда мне было одиннадцать. Как все дети, я любила послушать интересную историю с хорошим концом, поэтому мне больше нравились рассказы о детстве Мирчи, чем о более позднем периоде его жизни. Он поведал мне, что, когда его младшие братья Влад и Раду были заложниками в Адрианополе — султан Оттоманской Империи не рассчитывал, что по-другому сможет добиться от их отца соблюдения условий соглашения — он, Мирча, столкнулся с мстительной цыганкой. Она ненавидела его отца за то, что тот обольстил и бросил ее сестру, которая являлась матерью Дракулы, и потому наложила проклятие вампиризма на Мирчу. Так как уже никто не рассчитывал на возвращение заложников, то, наверное, она надеялась, что тем самым положит конец их династии, поскольку вампиры не могут иметь детей. Но, как отметил Мирча, она фактически оказала ему услугу. Так как вскоре после этого события венгерские убийцы, объединившись с несколькими местными дворянами, схватили его и, подвергнув пыткам, похоронили живьем, кое-что из этого могло реально сломить его, если бы он уже не был мертв. Но в данной ситуации в этом было больше неудобства, чем чего-нибудь еще.

Я была слишком юной, когда встретила его, чтобы понять, что красивый молодой человек, который рассказывал мне румынские народные сказки, был на самом деле старше Тони лет эдак на сто. На его тридцатилетнем лице, не менявшемся в течение пятисот лет, появилась ободряющая улыбка, адресованная мне. Помимо своей воли я улыбнулась ему в ответ; впервые испытав на себе принуждение этих карих бархатных глаз, а я и забыла, насколько он привлекателен. Благодаря тем же самым чертам лица переживший его брат Раду в шестнадцатом столетии был прозван «Красивым». Мирча отвлекся, чтобы стряхнуть пылинку со своего супермодного черного костюма. За исключением Рафа, который предпочитал более неформальный стиль, Мирча был единственным известным мне вампиром, который питал сильный интерес к современной моде. Одно из двух, либо я просто никогда не видела его одетым в наряды, принятые при дворе Валахии в старые времена, либо ему просто опостылела та одежда. В любом случае, сейчас у него был очень современный вид, за исключением длинных черных волос, собранных в хвост. Я была рада видеть его, но даже если допустить, что он сохранил обо мне нежные воспоминания, не стоило заблуждаться, что один голос принесет мне много пользы.

Возвращаясь к теме гардеробов, вампу, находящемуся рядом с Мирчем, требовалось срочно обновить его — также как и тому, который ошивался вместе со мной в приемной — он мог бы быть мужчиной эпохи в журнале GQ[4], если только тот был издан в семнадцатом столетии. Учитывая, что я уйму времени проводила в клубе для готов, меня не раздражал вышитый сюртук, сорочка с воланами и бриджи до колена, которые были на нем. Я рассматривала причудливый наряд, и единственное, что мне действительно понравилось в нем — это шелковые, обтягивающие ноги штаны, которые подчеркивали все достоинства ног лучше, чем большинство современных моделей, а ему, поверьте, было что показать. Загвоздка состояла в том, что все детали одежды сшиты из светло-желтой блестящей ткани. Простите за откровенность, но желтый вампирам просто противопоказан, особенно в сочетании с ярко-голубыми глазами и блестящими темно-рыжими кудрями, водопадом струящимися до середины спины. У него было очень открытое красивое лицо, одно из тех, которое сразу же вызывает у вас доверие. Меня очень нервировало, что оно принадлежит вампиру. Я ради эксперимента решила улыбнуться ему, рассудив, что хуже от этого уж точно быть не может, и даже наоборот, возможно, поможет заручиться одобрением единственного среди присутствующих в комнате мастера в желтом. Конечно, мое лицо выглядело не лучшим образом в данный момент, и, наверное, поэтому он не улыбнулся в ответ. Он следил за мной, как голодный за едой, его взгляд был настолько тяжелым, что я поймала себя на мысли, что лучше бы он уже был сыт. Мне нужно для начала отмыться от крови, чтобы при обращении к кому-либо не выглядеть ходячей закуской.

Двое оставшихся вампиров, сидящих по другую сторону от Консула, были очень похожи, и я предположила, что они могут быть родственниками. Позже я узнала, что это было простым совпадением. Мужчина был практически таким же старым, как и Консул, он возвысился до положения телохранителя Нерона, даже, несмотря на то, что его мать была рабыней, захваченной в плен в какой-то стране, находящейся намного севернее Италии. Он стал одним из фаворитов императора за то, что был еще большим садистом, чем его хозяин: догадайтесь, кто действительно сжег Рим? Женщина, родившаяся на юге США до гражданской войны, была так сильно похожа на Порцию, что я постоянно возвращалась к ней глазами. По слухам, она убила больше солдат Союзников в радиусе двадцати миль или около того от своего родового имения, чем вся армия Конфедератов, и оплакивала завершение войны, которое положило конец ее легкой охоте. Получалось, что они принадлежали разным эпохам, странам и культурам, но при этом были похожи, как близнецы, одинаково молочной белизной лица и волнистыми темными волосами. Даже цвет глаз у них был схожим, подобный сиянию червонного золота или осенний листвы на свету, и одеты они были в сочетающиеся наряды белого и серебристого цвета. Нужно отдать им должное, даже притом, что он был в тоге, а она наряжена так, словно собиралась на танцевальный вечер в Саване, они хорошо смотрелись вместе.