Король-чародей Поттер - alex shaman

Конец мыслей Короля.

Время шло, потихоньку зима начала вступать в свои права, и вот никто не успел и заметить, как наступило Рождество. Ученики готовились к поездке домой для зимних каникул, преподаватели готовились к праздникам, даже обычно мрачный и угрюмый профессор Снейп думая что его никто, не видит, скупо улыбался и что–то вспоминал. А Драко Малфой, уже несколько дней доставал Тар–Кириатана из–за того, что тот отказывался от его приглашения в Малфой–мэнор.

— Ну Поттер, ну почему ты отказываешься? Малфой–мэнор, так огромен, что даже тебе там будет не скучно. — в который раз спросил Малфой своего друга.

— Я не отказываюсь, я просто говорю, что не могу, всё–таки у меня тоже могут быть дела. — с нотками раздражения из–за того что ему надоело в очередной раз слушать одно и то же, произнёс черноволосый.

— Какие могут быть дела здесь в Хогвартсе? Ты же не собираешься пить с Макгонагалл, или говорить о сладостях с Дамблдором. — с насмешкой произнёс блондин.

— Это… — с паузой поизнес Корабел — секрет.

— Ну Поттер! Что ты за человек. — простонал после этих слов Малфой.

— Какой есть. А может я просто хочу посидеть в библиотеке? Ты не думал об этом? — произнёс с вопросительными нотками король–чародей.

— В Малфой–мэноре одна из обширнейших библиотек. И да постоянное сидение в библиотеке до добра не до ведёт, станешь таким же как эта зазнайка Гранжер.

— Грейнджер Драко, ее зовут Грейнджер, и нет я таким как она точно не стану. — мысленно содрогнувшись сказал волшебник.

— Так ты поедешь?

— Отстань, давай я съезжу к тебе летом. — просящим тоном спросил маг.

— Ну и ладно, ты упертый как гриффиндорец, вообще чудо что ты согласился на это.

— Малфой, зачем ты донимаешь меня? У тебя ведь есть и другие друзья.

— Понимаешь, с тобой куда интереснее, чем с теми же Креббом и Гойлом, а дружить с девчонками… это уже край.

Посмотрим как ты заговорить через четыре года — мысленно усмехнулся чародей — а я то тебе это припомню.

— Ну ладно, но ведь ещё есть Нотт Забини, другие мальчишки.

— Они в первую очередь смотрят на наследника рода Малфой, богатого и родовитого, а не на подростка одного возраста. Ты же другой, тебя не интересует это, ты говоришь со мной как… я даже не могу объяснить, ты умён, знаешь много заклинаний, помогает мне бескорыстно, не желая втридорога взять с меня после. — произнёс эту тираду Драко, после чего замолчал.

— Вот как, судя по описанию я больше похож на хаффлпафца, а не на слизерица.

— Я не это имел в виду. Я говорил о том что ты относишься ко мне как к другу.

— Ладно, ты иди собирайся, завтра тебе ехать домой. — сказал брюнет после чего вышел из гостиной — а мне нужно прогуляться — пробормотал он.

Мысли Корабелла.

Драко Малфой. Спасибо тебе за твои слова, может во мне действительно пробуждается человек, который был до того, как на меня было одето то кольцо. Может во мне пробуждается человек, а не то чудовище которое чуть не уничтожило свой народ. Такое чувство, будто душа того–что–был–до, находится в ледяной глыбе, и лёд потихоньку начинает оттаивать. Возвращаться, обьединяясь со мной назгулом. Уже сейчас, благодаря хорошим людям, я начинаю испытывать положительные эмоции, и кто знает, может у меня будет больше восьми друзей. Да, я меняюсь, как Дамблдор меняюсь, уже шучу над своим положением в качестве приспешниками Тёмного Властелина. Вот только надеюсь, что я в тебе не ошибся как в…

— Рон, Невилл, посмотрите еще раз в библиотке о Николасе Фламеле. — Фламеле да? Где то я уже слышал эту фамилию. Хм, что здесь делает эта троица, и зачем им информация о Фламеле?

— Ну Гермиона, мы же все осмотрели. Да и как нам поможет информация о человеке, если его вещь хочет украсть Снейп? Как нам это поможет защитить вещь?

— Рональд Уизли, во первых, мы ещё не искали в запретной секции, во вторых, если мы будем знать что хочет украсть профессор, тогда поймём как это защитить. И вообще, если бы ты не был таким лодырем, то мы бы уже давным давно все нашли. Да и вообще не ясно, зачем это человеку который сам накладывал защиту, воровать этот предмет.

— Снейп, был мерзким ублюдком и пожирателем смерти, рабом того–кого–нельзя–называть. А они все убивали магглов, и магглорожденных, и всех короче.

— Не важно, все равно мы должны защитить вещь, Хагрид ведь сказал, что Пушок защищает вещь Николаса Фламеля, и что с этим связан Дамблдор. — Лонгботтом, ты влез в разговор, странные в тебе перемены. Удивительные, я бы сказал. Вроде тихоня тихоней, а сейчас влез да ещё и с раздражением. Хм.

— Да, ты прав Невилл. Но все же проверьте в запретной секции, мало ли. Мне просто нужно домой ехать.

— Ладно, пошлите уже в гостинную, а то скоро отбой, Филч встретит, отработок

навыдаёт, да еще и баллы снимет.

И всё–таки, что в тебе не так, Невилл Лонгботтом, что–то такое, что висит на краю сознания, что можно увидеть только боковым зрением… Хм, да ещё и этот Фламель… где же я о нём слышал? Ладно, спрошу у мадам Пинс завтра, всё–таки, библиотека уже закрыта. Надо возвращаться в гостиную.

Рождество странный праздник. Праздновать день рождения какого–то кудесника… почему никто не празднует день рождения Мерлина, Мелькора да других выдающихся магов навалом. Я поинтересовался, чем же он так велик и могуч, что в него верят так много людей. Оказывается, есть за что. Хождение над водой, кормление одной буханкой хлеба целого народа, создание вина из воды. Высшее исцеление и даже воскрешение, маги земли просто не способны получить такую мощь. Что характерно, его имя значит многое как для не одаренных, так и для волшебников. А то что он умер, и копьё убившее его, стало крайне могущественным артефактом, очень напрягает. И наводит на мысли о улучшенной версии осколков Волан–де–морта, ещё и то, что он через семь дней воскрес. Одно то, что он сумел на кресте, превозмогая боль, терпя пронзание копья, мог поместить душу в неподготовленную для этого заранее вещь, делает из него богатейший источник знаний, а то что после воскрешения он сохранил свой облик, чего не смог сделать даже Аннатар, делает из него так же крайне опасного противника, если он остался здесь. Хотя, ему при своём могуществе, возможно было по силам создать портал, далеко отсюда, хотя может это просто страх волшебника, который видел такое могущество, что боится вновь встретится с ним неподготовленным. Ну, я надеюсь на это, хотя стоит исходить из худшего. И этот вариант мне не нравится, конечно, есть шанс его одолеть, но для этого я должен вернуть себе три четверти своих сил. Ну и по мелочи, там десять тысяч душ, замороженное пламя дракона и кровь того чародея, которого я захочу убить. Что мне это даст? Портал в чертоги Мандоса, в саму тюрьму душ Арды, который буквально заберет душу мага чью кровь я использую. Всего то, каждый день такое нахожу. Прямо сейчас ритуал создам. Так, кажется у меня истерика. Прекращай давай, да на тебя что только не навалилось, но тебе Манве тебя задери несколько тысяч лет, а ты ведешь себя как принцесса из сказок этого мира. Успокойся, тебе сейчас как никогда нужно чётко мыслить, сам же чувствуешь, что–то грядет. В такие моменты нельзя терять голову. Иначе упустишь что–то важное. Так надо идти в гостинную и отвлечься чем–нибудь, иначе я сам себя доведу до такого состояния, что пропущу нечто очень важно. Уж я то себя знаю. Ладно, в гостинную.

Пять минут спустя.

— Итак, если вы все поняли то подойдите к старостам, и запишите свои имена в один из списков… Поттер, вот и вы, я уже начал беспокоиться, что вы заблудились. К счастью вы успели прийти за несколько минут до отбоя. Впредь не задерживайтесь так долго, иначе мистер Филч будет вынужден назначить мальчику–который–выжил отработку. — обращение ко мне было наполнено сарказмом и ядовитой иронией. Я вообще до встречи с профессором Снейпом думал что такое невозможно. Вообще у него со мной сложились странные отношения. На уроках он придирается ко мне по мельчайшему поводу, но при этом относится ко мне, как к ученику своего дома, временами проверял мои воспоминания, при этом я успевал прятать и изменять их, попутно сам копаясь в его разуме. Далеко не захожу, лишь на недавние мысли. Оказывается, он действительно беспокоится обо мне, пусть и очень своеобразно. Дальше опасно, он может почувствовать неладное. Но и этого хватает. Судя по его мыслям я напоминаю ему поведением сразу двух людей. Лили Эванс и Тома Реддла. И если первому он только рад, то второе его напрягает на грани со страхом. Что самое странное, так это то, что он хочет меня защитить, но при этом всячески это отрицает. Вообщем…

— Вы все поняли Поттер? — спросил меня профессор, с таким видом будто сильно сомневается в этом.