Против ветра! Андреевские флаги над Америкой. Русские против янки - Владимир Коваленко

Вот так, мистеры поставщики негодных болванок. Теперь ваш ход… Если сможете придумать, как избежать суда Линча. Жаль, не удастся посмотреть, как людей, из-за которых в погребах больше половины боезапаса – «испорченно-практические», не годные даже для пристрелки, вываляют в смоле и перьях. Остальные снаряды – бесполезные против брони бомбы.

Есть еще последний запас, о нем и вспоминать не стоит, пока не будет решаться судьба корабля. Настоящие бронебойные, с завода Уэрты. По пять на ствол. Вместо положенных трехсот…

Стук двери.

– Вашбродие! Евгений Иваныч!

Вестовой привычно для беглой речи съедает в словах уставные длинноты.

– Что?

– Тут какой-то мериканец на железном бревне заявился. Говорит, потопил нас… Ну, ладно «Чикора» или «Пальма», эти, хоть и мелочь, боевые корабли. А этот… ну, безумец. А старший наш, Адам Филиппович, с ним по-доброму так беседует…

– Да, – решительно сказал Алексеев, потирая виски, – бревна, топящие корабли, – это слишком. Спасибо, что сообщил. Пойду посмотрю.

Первый же взгляд через ограждение крыши каземата совершенно проясняет ситуацию. Возле самого борта действительно пристроилось «железное бревно» – а вернее, бывший паровозный котел, ныне гордо именуемый подводной лодкой «Американский ныряльщик». Алексееву эту штуковину – совершенно, кстати, секретную – показали сразу по прибытии в Чарлстон. И сообщили, что лейтенант Пайн угробил в ныряющей бочке чертову дюжину человек. Больше желающих рискнуть нет… разве изобретатель явится сам и покажет, как с подлодкой обращаться – без утопленников в каждом выходе. И раз «бревно» на плаву, а из люка выглядывает украшенное шекспировской бородкой лицо под короткополой цивильной шляпой…

– Мистер Ханли, полагаю? Позвольте представиться: мичман русского флота Алексеев Евгений Иванович. Командир этого корабля… не капитан! Вы правда уверяете, что условно уничтожили мой корабль?

– Разумеется! Поднырнул – значит, мог нанести удар миной по днищу… Да, сэр, вы правы. Я Ханли, и перед вами – моя лодка. Отличная посудина, если обращаться с должной аккуратностью.

Старший помощник кивнул.

– Но если бы вы ударили миной по днищу… Возможно, вы и потопили бы корабль, но выбраться бы не смогли!

Изобретатель насупился.

– Возможно. Вы можете предложить лучший способ атаки?

– Да, – объявил Мецишевский, – ударить миной в борт. Ниже брони.

– Пробовали. И что? «Нью-Айронсайдз» до сих пор плавает.

– Значит, взяли слишком высоко. То есть ударили все-таки по броне.

– Я обдумаю ваши слова. А теперь…

Алексеев прервал разговор.

– А теперь не желаете ли подняться на борт, сэр? В конце концов, вы меня условно потопили – даже если условно погибли, будучи затянуты в пробоину.

– Разумеется, я нанесу вам визит. Но после того, как «Американский ныряльщик» будет вытащен на берег и как следует проверен…

Через час мистер Хорэйс Лоусон Ханли – черный цивильный костюм, трость, шляпа и энтузиазм – пил чай в капитанском салоне. И разъяснял, что случайные волны не опасны: распоряжение приварить к корпусу башенки высотой в фут и уже в них устроить люки.

– Фут – это маловато. Мы, например, куда большую волну поднимаем.

– Если я еще увеличу башенки, лодка перевернется. Лучше опасность, что можно предотвратить должной осмотрительностью, чем конструктивный риск: или погибнешь, или нет – но ничего, что зависело бы от тебя… Кстати, я собирался отработать погружение с дифферентом на нос, этакий клевок, но передумал. Если атака снизу слишком опасна, стоит попробовать ваш способ. Подкрасться и ударить в борт! Завтра попробую – на вас. Вместо боевого заряда снаряжу шестовую мину петардой…

Алексееву представилось, как «Невский» получает торпеду под бочок. Вдруг Ханли перепутает и вместо безобидной шутихи возьмет шестовую мину с настоящим зарядом? Этот может. Башенки же приделал после того, как восемь человек отправились на дно всего-то из-за того, что в половине кабельтова прошел нежданный блокадопрорыватель. Случайность, для Чарлстона обычная.

– Но почему нас? Неужели вам не проще проводить учения со своими?

– Боятся. Трусы! – Ханли вскочил и забегал от стены к стене. Стакан с чаем, разумеется, полетел на пол, только острые брызги разметались. – Но вы, русские, доказали свою храбрость.

Вот именно! Доказали! И теперь имеют право не участвовать в сомнительных опытах… Пока Алексеев пытается обойти вопрос. Вместо согласия посоветовал увеличить безопасность лодки, оснастив башенки иллюминаторами, а воздух забирать в высокую и узкую трубу. Можно даже сделать обмен воздуха принудительным – хоть и на ручном приводе…

Изобретатель не слушает, хрустит башмаками по стеклу.

– Итак, атака завтра, капитан?

Тут встал и Алексеев. Тяжело, словно прибавив три десятка лет, облокотился о стол.

– Я. Не. Капитан. – Слова падают важные, отдельные. – До капитана, сэр, мне служить и служить… Я мичман, энсин по-вашему, на которого свалилась ответственность за крупный боевой корабль. Возможно, я дую на воду… но если вы вздумаете пырнуть вверенный мне корабль бомбой, неважно, боевой или учебной, я открою по вашей лодке огонь. Вам – ясно?

– Вполне. Вот уж не думал, что русский окажется трусом!

Ханли повернулся на месте – заноженные стеклом каблуки сняли с дощатого пола стружку, – прошагал к выходу. И, уже отворив дверь, обернулся. В глазах сверкает озорная искра.

– В качестве постскриптума, сэр коммандер. А из чего вы собрались стрелять по моей лодке? Из винтовок? Пушки вы не сможете нацелить так низко!

Дверь тихонько скрипнула. Алексеев невесело улыбнулся. Вот, кажется, еще один недруг… И черт с ним! Но…

Он плюхнулся за стол.

– Действительно, чем остановить подводную лодку? – пробормотал. Рука раздумчиво ухватила подбородок. В голове крутятся беспокойные мысли. Отражение подводной атаки… пушки бессильны… Нужно новое оружие! А кто лучше всего разбирается в корабельном вооружении, как не капитан ла Уэрта?

Суровое лицо командира озаряет улыбка. Это, конечно, дурная работа, но визит к Уэрта означает действительную пользу. Шестовые атаки уже были, и верно – не из винтовок же их отбивать…

Парадный подъезд. Черный привратник.

– Масса Хорас ждет вас, сэр.

На самом деле ла Уэрта – Горацио. Он же испанец! На бумаге его имя отличается от имени изобретателя подводной лодки на целых две буквы. Но городскому говору не прикажешь, и для черных слуг что Хорэйс, что Горацио – все одно масса Хорас. Даже Хораас: это ведь Чарлстон. Здесь разговаривают не торопясь и к делу переходят не сразу. Вот и капитан ла Уэрта сперва представил гостя жене – «а с моими детьми вы ведь знакомы!».

Точно. Один в гавани норовит пырнуть в бок тараном, другая забрала сорок пушек, а вернула шесть. Правда, больших.

Может быть, из-за этого куда-то ушли светские искристые слова. Только «рад снова вас видеть, мисс Берта». И:

– Отчего вы не покинули город? «Болотный черт»…

– Он мне совсем не мешает.

– Но вы ведь боитесь крови.

– Крови – да. А смерти – нет!

Неодобрительный взгляд из-под густых ресниц. Неужели – правда? Хотя… девушка, наверное, еще не понимает, что такое – смерть. Как и гардемарин Алексеев какой-то месяц назад…

А потом он произнес волшебные слова: «Мне нужно совершенно особое оружие», – и вот за ужином, под снисходительными взглядами дам, рисует наброски орудий и странное существо: Змей Горыныч наоборот. Головы словно срослись над исчерканной чернилами бумагой – зато туловищ целых три.

– Это, скорее, крепостное ружье…

– Да. Нам нужно что? Чтобы пуля пробила тонкий слой воды и котельного железа.

– Тонкий? Для атаки такого корабля, как «Невский», я бы шел на пяти метрах.

– Шест с миной наклонен вниз. Так что – не больше, чем на трех. Пуля столько пройдет…

Что было на столе? Не вспомнить. Но – было. Кажется, Уэрта-старший пенял дочери, что та на тарелку только любуется. Что совершенно пристало девице, но не годится адмиралтейскому секретарю.

– Вот уговорю мистера Мэллори призвать тебя во флот! И прослежу, чтобы ты принимала питание по установленным нормам…

Потом на стол водрузили большое, пузатое нечто.

– Сейчас испытаем чайную машину – как вы ее называете, samovar. Конфедеративная модель, увы. Почти без железа. Чтобы печи не стояли, я решил обжечь немного керамики.

– И правильно сделал, – Берта улыбается. – Русские сейчас в моде… выручка позволит нам заказать у «Тредегар Айрон» новый пресс. Кстати, капитан Ханли к нам тоже заглядывал. Просил рассчитать максимальный безопасный заряд для шестовой мины. Жаль, что я ничего не понимаю в гидравлике… Очень милый человек.