Возмутители спокойствия - Пол Андерсон

Стефа жестом указала на седельное одеяло, лежащее на земле. Фалькейн со стоном согнулся и опустился на него. Стефа села рядом. Патрик сдержанно рассмеялся.

— Скоро обед, — пообещал он. — Как насчет выпивки?

— О дьявол, ладно! — воскликнул Фалькейн. Термоядерная жидкость заставила его позабыть боль и притупила тревогу за Адзеля.

— Вы — люди Боберта Торна? — спросил он.

— Теперь да, — ответила Стефа. — Сначала я была одна. Видишь ли, Торн разослал шпионов-икрананкийцев. Рангакорцы, если уж они должны быть завоеваны, предпочитают, чтобы это сделали земцы, а не деодакхи. Некоторые из их отрядов сражались с нами, кроме того, есть торговцы и… Не так уж трудно проникнуть в ряды осаждающих, утверждая, что ты — торговец вразнос, пришедший с плоскогорья, или нечто вроде этого.

«Никуда не годная служба безопасности, — рассуждал Фалькейн. — Как это может быть у расы, которая подозревает всех и вся? Ну что ж, подобная приверженность своей фратрии должна была вызвать ослабление связей между фратриями. А это, в свою очередь, способствует если не шпионажу, то простому просачиванию информации».

— Люди Джахаджи тоже рассказывали о вас, — продолжала Стефа. — Я считаю, что он предупредил высших офицеров, но один из них все же проболтался.

Фалькейн легко мог представить себе, как это произошло: тируты или яндарки, получившие приказ деодакха хранить тайну от своих сородичей, поступили безответственно и выдали секрет.

— Вначале, — продолжала Стефа, — к нам просачивались лишь смутные слухи. Но наши шпионы внимательно прислушивались к ним. Мы не знали, что означают эти слухи, и решили выяснить. Город и предместье были окутаны сумерками, поэтому я сумела выбраться незамеченной, раздобыла несколько зандаров и двинулась в путь. Патруль возле Хайджакты заметил меня. Запасного зандара убили стрелой. Я едва спаслась сама, — она засмеялась и потрепала Фалькейна за волосы. — Спасибо тебе, Дэвид.

— И, конечно, узнав, кто мы, и то, что мы на стороне Джахаджи, ты решила выдать себя тоже за его сторонницу, — добавил он главным образом для того, чтобы удержать ее руку у себя на голове. — Но почему ты пошла на риск возвращения с нами в Катандаран?

— А что мне оставалось делать? Вы хотели разгромить нас. Конкретного плана действий у меня не было, но я знала, что в Катандаране немало людей охотно присоединились бы к нам. К тому же я была уверена, что в Железном Доме никто не выдаст меня икрананкийцам. — Стефа весело улыбнулась: — Ох, но этот старый Гарри Смит сошел с ума: он хотел предать меня суду. Но слишком многие воспротивились этому. Он собирался удерживать меня в казарме, пока не выработает окончательного решения. Это было ошибкой. Я вступала в беседы, когда его не было поблизости. И я знала, с кем разговаривать — старые друзья, мои бывшие возлюбленные.

— Что? — спросил Фалькейн.

Патрик выглядел самодовольным.

— Мы составили план, — продолжала Стефа, — и ждали удобного случая для начала действий. Хаф нанял несколько своих собутыльников в Старом городе, чтобы они купили животных и припрятали их. У нас было много денег. Потом он познакомился с вами. Конечно, мы не могли захватить тебя в присутствии Адзеля — проще было как-то удалить его. Когда Адзель ушел с Патриком, мы решили действовать. Один за другим наши люди находили повод выскользнуть в город. Оуэн и Росс помогли мне выбраться из казармы. Мы направились к вам на квартиру, но увы, тебя там не оказалось. Узнав, что ты на аудиенции у императора, мы запаслись терпением и стали ждать. Остальное ты знаешь.

Фалькейн повернулся и внимательно посмотрел на девушку:

— В чем же смысл этого фантастического трюка?

— Помешать вам помочь Джахаджи, — сказал Патрик. — Может, даже договориться с вами о помощи нам. В конце концов, ведь все мы люди.

— Земцы в Катандаране тоже люди.

— Но мы делаем это и для них, — возразила Стефа. — Почему мы должны быть фратрией солдат-наемников, когда можем владеть собственной страной?

— И лучшей страной, чем эта, — добавил Патрик.

— Это замысел Боберта Торна, — согласилась Стефа. — По его мнению, все земцы оставят Джахаджи и присоединятся к нам, как только узнают о том, что мы сделали. Много жизней может быть потеряно, но наше дело стоит таких жертв.

— Зачем же было обманывать меня, — с горечью спросил Фалькейн. — Разве я не говорил вам, что все вы можете вернуться на Землю?

Глаза Стефы расширились. Она прижала руку ко рту:

— Ох! Я совсем забыла об этом.

— Слишком поздно, — рассмеялся Патрик. — К тому же я не уверен, что хочу улететь. Жизнь на Земле может сильно отличаться от нашей, и отличаться к худшему.

— Хорошо, — сказал Фалькейн. — До сих пор удача сопутствовала вам. Вы подняли суматоху в столице. Вы нейтрализовали нас: пока мои друзья не отыщут меня, они не станут действовать. Вы смогли даже вбить клин между нами и Джахаджи. Но не думайте, что мы будем делать за вас вашу грязную работу.

— Я хотела бы, чтобы вы были с нами, — проворковала Стефа, глядя на него с нежностью и гладя по щеке.

— Неважно, — сказал Патрик. — Пока ваш корабль не вмешивается, мы побеждаем. А он не вмешается, пока вы у нас.

— Друзья освободят меня, обрушат ваши проклятые стены.

— Они попытаются, — сказал Патрик. — Но найдут вас разрезанным на куски. Мы их об этом предупредим.

Говоря такое, он даже не улыбнулся для приличия.

— Было бы очень жаль, — мурлыкала Стефа. — Наша дружба только начинается, Дэвид.

— Мясо готово, — сказал Патрик.

Фалькейн взял себя в руки. Он не собирался оставаться пассивным дольше, чем это было необходимо. Однако еда, питье и красивая женщина помогли ему воспринять сложившуюся обстановку с самообладанием, которым гордился бы даже Адзель. («Адзель, старый чешуйчатый приятель, ты цел? Ты должен уцелеть. Тебе и нужно-то только попросить по радио Чи о помощи».) Беседа за едой была вполне дружеской. Патрик после нескольких рюмок становился отличным парнем, а Стефа сверкала, как сверхновая звезда. Единственное, чем Фалькейн остался недоволен, так это непродолжительностью ужина, что было обусловлено необходимостью отдохнуть перед следующим участком пути.

Его часы остались вместе с другими вещами, но, насколько он мог судить, земцы обладали хорошо развитым чувством времени. Древние временные циклы Земли все еще управляли ими. Час на сборы после подъема, шестнадцать часов на передвижение с короткими перерывами, час на устройство лагеря и отдых, шесть часов сна, разделенные на две смены караулов. Хотя в этой пустыне нечего было опасаться.