Удача новичка - Патриция Линн

— Мне было только шесть лет, и я почти ничего не помню. Я знала, что мама нас покинула навсегда, папе очень грустно. Поэтому он хотел, чтобы мы с Сарой остались у бабушки с дедушкой.

— Он был такой одинокий, — пробормотал Джастин. — Мы с ним много разговаривали, особенно когда удили рыбу. Я рассказывал о своих мечтах, и впервые в жизни кто-то выслушал меня. Ник рассказывал о Диане, и я тогда думал, что не хочу никого любить так сильно, как он любил ее. Не хочу, чтобы мне когда-нибудь стало так же больно, как ему. Но с тех пор я многое понял. — Голос у него дрогнул, в нем появилась нежность. — Чувства ваших родителей были столь прекрасными, что я все бы отдал за то, чтобы судьба подарила мне такую же сильную, всепоглощающую любовь. Ради такой любви можно пойти на все.

По щекам у Эшли текли слезы, но она их не стыдилась. Тогда она была слишком мала, и сейчас Джастин подарил ей нечто бесценное. То, что она могла добавить к неясным детским воспоминаниям и навсегда сохранить в своем сердце.

Эшли почувствовала, как он погладил ее по щеке, вытер слезы, однако на их месте тут же появились новые. Джастин поцеловал ее в лоб, потом обнял, и она прижалась мокрой щекой к его груди.

Телефон надрывался с самого утра. Чуть ли не раньше всех позвонил достопочтенный Генри Уинстон, мэр Уиндсонта, который хотел выяснить, удобно ли Джастину и Эшли приехать в город к двум часам на презентацию. Ничего особенного, заверил он, просто небольшая встреча местных жителей. В конце концов такого волнующего события не было в Уиндсонге с тех пор, как Нельсон Смит выиграл в лотерею. Правда, это счастливое обстоятельство было несколько омрачено, когда через неделю Нельсон сбежал с дочкой проповедника.

За пять минут до назначенного срока Джастин подъехал к городской площади. Судя по ее виду, жители трудились без отдыха двадцать четыре часа: легкий ветерок развевал американские флаги, которые придавали мероприятию еще больше патриотизма, на фасадах домов и магазинов не было ни пятнышка грязи, стекла отмыты до зеркального блеска, газоны тщательно подстрижены. Короче, для всех, кто мог это лицезреть, Уиндсонг являл собой образец южного радушия и гостеприимства. А если принять во внимание обилие репортеров, то праздник увидит вся Америка.

С трудом отыскав свободное место у бакалейного магазинчика, Джастин припарковался, выключил двигатель и посмотрел на Эшли. Хотел бы он знать, о чем она сейчас думает, уставившись в окно. Выглядит она довольно спокойной, только руки, лежащие на коленях, чуть дрожат.

Сегодня Эшли надела джинсовую юбку с разрезом, желтый свитер с короткими рукавами, украшенный впереди рядом маленьких перламутровых пуговиц, и кожаные коричневые туфли. Волосы у нее были распушены и закреплены на висках двумя заколками. Она выглядела шикарно и совсем не походила на женщину, которая вчера сматывала леску с рекордным малоротым окунем на крючке.

— Отлично выглядите, — похвалил Джастин.

— Спасибо. Не ожидала, что действительно надену эти вещи, — улыбнулась Эшли. — Они были в одном из тех чемоданов, которые вы столь пренебрежительно тащили. Помните свое замечание по поводу моего непрактичного гардероба?

— Помню. Но теперь вижу, что они не так уж непрактичны, — ухмыльнулся он, протягивая ей руку. — Вы готовы? А то мы опаздываем.

— Знаю. — Она поглядела в окно. — Все эти телевизионные станции для нас?

— Похоже на то.

— Видимо, дело серьезнее, чем я полагала.

— Не беспокойтесь, вы справитесь, — уверенно заявил Джастин и вылез из машины.

Привычную одежду Джастин сменил на серые брюки и красную рубашку. Когда, обойдя джип, он встал рядом с Эшли, та уже достала из кармана пакетик и положила конфету в рот.

— Вы ходите куда-нибудь без них? — поинтересовался он.

— Нет. — Эшли пожала плечами. — Некоторые люди курят. Некоторые пьют алкоголь. Я ем конфеты.

— Идемте.

Она протянула ему руку.

— Вы меня не оставите? — спросила она, когда они шли через улицу к городской площади.

— Я вас не оставлю.

Если бы она ему позволила, он хотел бы повторять это обещание всю жизнь…

— Я выглядела до смерти перепуганной, — проворчала Эшли, выключая телевизор после трансляции их дневного интервью.

— Неправда! Вы выглядели превосходно, — возразил Джастин.

— И казалась тупой, — продолжала она, гладя Дадли по голове. — Почему вы не сказали им, что сами поймали эту дурацкую рыбу, и не оградили меня от всего этого?

— Вы отлично справились, — вздохнул он и встал с кресла. — Вы слишком требовательны к себе.

— Я хочу уехать домой и забыть обо всем.

— Это так просто не кончится, даже если вы отсюда уедете. — Джастин показал на лист возле телефона. — У меня целый список людей, которые хотят с вами поговорить. И для них не имеет значения, где они это сделают, здесь или у вас в Ноксвилле.

— Я не желаю ни с кем разговаривать, — упрямо заявила Эшли, направляясь к двери. — У нас свободная страна, я не буду делать то, чего не хочу. И никто не имеет права мне приказывать. Ни вы. Ни они. Никто.

Дверь за ней захлопнулась, и в тот же момент раздался очередной звонок. Тихо выругавшись, Джастин поднял трубку.

— Джастин Холмс. Я вас слушаю.

— Держу пари, ты жаждешь получить мою голову на блюде, причем сию минуту.

— Честно говоря, Ник, я стал подумывать об этом еще на прошлой неделе, — улыбнулся Джастин.

В трубке раздался смех.

— Ничуть не удивлен. Полагаю, ты сам надеялся выловить ту рыбу.

— Даже в голову не приходило.

— Вот и хорошо. Тебе поможет, если я скажу, что мне жаль?

— Нет, черт возьми.

— Так я и думал.

— Помнится, однажды ты сказал, что рыбалка — это больше везение, чем искусство. По-моему, Эшли подтвердила твою теорию.

— Я видел вас обоих в новостях. Она выглядела очень напряженной… Она в порядке?

Джастин услышал в его голосе отцовское беспокойство.

— Нет, она все еще напряжена. Такие дела ей не по вкусу.

— Другого я и не ожидал. А ты как?

— Я тоже в напряжении.

— Она где-нибудь поблизости?

— Минуту назад она унеслась как ураган. — Джастин потер затылок. — Но поскольку я слышу музыку, значит, она уже в своем доме.

— У нее есть конфеты?

— Уверен, что есть. Похоже, она не в состоянии без них обойтись.

— Хорошо. Тогда все в порядке.

— Кажется, у нее это что-то вроде дурной привычки.

— Несомненно. Хотя я давно перестал об этом беспокоиться — считаю, что есть вещи и похуже.

— Ник, ты способен помочь ей удержаться на плаву?