Мужчина внутри - Лора Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты заботишься о Рони, я забочусь об остальном. — Кэллан устало провел рукой по волосам. — Мы должны начать строить дополнительное крыло. Если мы этого не сделаем, этот дом скоро наполнится топотом маленьких ножек.
Он не был расстроен этим, просто обеспокоен.
— Дети будут находиться даже в большей опасности, чем мы, Кэллан, — сказал Табер негромко. — Доктор должен выяснить, как управлять этим, прежде чем все выйдет из-под контроля.
— У Меринас после зачатия лихорадка прекратилась. — Кэллан покачал головой. — Мои гормоны постоянно в нее попадают, но лихорадки больше нет. — Он говорил почти недоверчиво. — Но в ней все еще есть мое ДНК.
Они не совсем понимали, почему так случилось, но в Меринас доктор нашел следы ДНК Кэллана. Оно не изменило ее тело, не изменило ее генетический профиль. Но проявилось в крови, слюне, даже в поту, сделав их по составу похожими на жидкости Кэллана.
Он должен держаться подальше от Рони, подумал устало Табер, видя тень в глазах Кэллана. Они постоянно думают о том, что однажды Совет может схватить Меринас и заполучить ее и ее еще не родившегося ребенка для своих целей. Кэллан почти не спал из-за тревоги, постоянно — каждый проклятый час — проверяя безопасность дома.
— Я не могу позволить ей уйти, — прошептал Табер. Он хотел бы, чтобы было иначе.
— Я знаю. — Кэллан устало провел руками по лицу. — Я знаю, что ты чувствуешь.
Глава 11
Рони очнулась, обливаясь потом, чувствуя раздражение и слабость.
Ее грудь опухла, соски пульсировали. Между бедер стало влажно от воспоминаний о жестком члене Табера, раз за разом входящем в ее узкую вагину.
В этом совсем не было романтики. Не было мерцания свечей, не было Табера, стоящего на коленях и вымаливающего прощение. Вместо этого — ослепляющий жар, неописуемое отчаяние и напряжение между ними, справиться с которым обоим было не под силу. Накативший оргазм развеял все представления Рони о том, каким должен был экстаз. Ну, попадись ей Табер сейчас!
Но сначала надо было его найти. Она оглядела комнату. Наконец, наступила ночь. В номере стало темнее, чем раньше, комната была освещена лишь мягким светом лампы возле кровати. Тяжелое темное дерево мебели придавало комнате солидный вид. Тяжелый, лаконичный интерьер — как и сам Табер.
На дальней стене комнаты на видном месте висела большая фотография — Табер перед гаражом, которым владел в Сэнди Хук. Несколько трофеев, очевидно, выигранных в конкурсах, были выставлены на тумбочке. Табер не был известной личностью, но его хорошо знали. Знали и доверяли.
Рони решила осмотреться, чтобы отвлечься от новой волны возбуждения внутри.
Табер сказал, что она была в лихорадке. Что она не смогла бы ему отказать. Не могла бы отказаться от его прикосновения. Да тут речь шла не об отказе; он вел себя как зверь, разорвал ее лоно, вопил в экстазе, пришедшем сразу за ее оргазмом.
Рони слабо застонала, повернувшись на бок — ее удивили жесткие спазмы в нижней части живота. Ее влагалище пульсировало и сжималось при каждом спазме. И с каждым спазмом рос ее гнев. Тайбер сделал это с ней. Там, где раньше возбуждение и потребность в нем были только неприятным ощущением, теперь началась агония.
— Боже, такое могло случиться только со мной, — прошептала она в тишине комнаты, уставившись перед собой.
— Не совсем, — проговорил у нее за спиной сочувствующий женский голос.
Рони подскочила в постели, прижимая одеяло к груди, ее глаза расширились.
Она помнила встречу с Меринас накануне, хотя очень смутно. Ее разум был поглощен лихорадкой, мучившим ее желанием
И Табером. Свирепым, беспощадным, решившим присвоить ее себе, хотя сам же бросил несколько месяцев назад.
Женщина смотрела на нее глубокими карими глазами, наполненными состраданием. Она была стройная, примерно того же роста, что и Рони, с длинными светло-русыми волосами и ласковым взглядом. Выражение ее лица было спокойным, сочувствующим, и к горлу Рони подступил комок.
У нее никогда по-настоящему не было друзей, в том числе и из-за отца, и лицо этой женщины заставило ее с болью понять, чего она лишалась все эти годы.
Меринас, несмотря на шикарное поместье, которым она владела, не вела себя как «хозяйка дома». Она была одета в потертые джинсы, свободную кремовую хлопчатобумажную рубашку и кроссовки. Она казалась деревенской девчонкой, а не хозяйкой целой усадьбы.
— Где Табер? — Рони оглядела комнату, чтобы еще раз убедиться в его отсутствии.
— Он с Кэлланом. Начальник охраны здесь, в поместье, и некоторые новые меры безопасности требуют его внимания.
Меринас встала со стула и подошла к постели.
— У меня есть одежда, которая тебе подойдет. Я положила ее в ванной, чтобы ты могла, если захочешь, умыться и одеться. Я предлагаю принять ванну. Это поможет на короткое время облегчить последствия спаривания.
Рони почувствовала, как краска заливает ее лицо при словах Меринас о безумном желании, заставившем ее прыгнуть в постель Табера. Она могла бы справиться с вожделением сама, но это было просто глупо.
— На короткое время? — спросила она яростно, нахмурив брови. — Нет.
Она покачала головой.
— Что может это остановить? Насовсем.
Она не хотела ничего другого. Она не хотела снова чувствовать этот жар. Ее кожа была раздраженной, чувствительной, грудь опухла, клитор пульсировал. Она не могла справиться с этим. Это было хуже, чем раньше, хуже, чем она могла себе представить.
Интересно, а Табер страдает? Наверняка нет. Хотя он этого заслуживал.
Меринас вздохнула.
— Это пройдет, Рони, но не сразу. Прими ванну, а я пока позвоню вниз и попрошу ужин. Мы поговорим, когда ты закончишь.
Она повернулась, чтобы покинуть комнату, оставляя Рони думать над кучей вопросов, на которые не было ответа.
— Подожди. — Рони обернула одеяло вокруг себя и соскользнула с высокой кровати.
Черт побери, неужели Табер думает, что все вокруг такие же высокие, как он?
— Скажи мне, как остановить это.
Выражение лица Меринас, когда она обернулась, было мрачным.
— Ты не можешь сейчас это остановить. Все должно идти своим путем. Теперь идем купаться. У нас мало времени. Я знаю, что у тебя есть вопросы, и на некоторые из них я могу ответить. Но лучше сделать это после.
Рони испустила тяжелый вздох, глядя на непримиримое выражение лица женщины.
Меринас выглядела более чем решительно, и у Рони появилось чувство, что она привыкла получать желаемое.
— Вообще-то, мне больно, — процедила она, отворачиваясь от Меринас. — Если бы я захотела помыться, я бы спросила сама.