Зеркало Пиковой дамы - Елена Ткач

Глава 10

ЛЮБОВНИКИ

По дороге домой Маню вдруг зашатало, и она прислонилась к невысокой чугунной решетке бульвара.

- Манечка, что с тобой? - испугалась Аля. - Тебе плохо?

- Ничего, - еле выговорила Маня, тяжело дыша, - почему-то все закружилось... наверно пройдет.

- Миленькая моя, что ж это? Давай, обопрись на меня, сейчас будем дома, совсем немножко осталось...

Они с трудом добрались домой: Але пришлось Машку буквально тащить на себе, та едва волочила ноги. Сбросив в прихожей куртку и сапоги, бедняга, не раздеваясь, со стоном повалилась на свою раскладушку. Аля дала ей напиться, помогла переодеться в свою пижаму и побежала за мамой.

- У Маньки по-моему жар!

Измеряли температуру: тридцать девять и восемь!

- Аля, дай ей аспирин, в морозильнике клюква, морс сделаешь, - велела встревоженная Анна Андреевна. - Дверь в свою комнату закрывай очень плотно - не заразить бы Алешеньку... По-хорошему, надо бы нам всем марлевые повязки носить, но, будем надеяться, пронесет...

Аля быстро приготовила морс, напоила Маню, и той стало, как будто, немного легче... Она открыла глаза и часто-часто моргая, - видно, ей было больно глядеть на свет, - вымученно улыбнулась подруге.

- Аленький, прости, я вас всех замучила!

- Ну что ты, Манечка, тебя у нас все полюбили! А Алешенька, так он так и тянется к тебе, сразу, как тебя увидит, гугукает, улыбается... Я прямо не знаю, как без тебя бы жила...

- Аль... - Маня облизнула пересохшие губы. - У меня к тебе одна просьба. Ты прости, что...

- Только давай без этого, перестань извиняться и, как говорят, ближе к телу!

- Там в моем гнезде... ну, за ширмами...

- Так... И что там?

- Игрушка. Такой маленький меховой лемурчик... Его мама мне подарила, привезла из Германии... он мне всегда помогает, когда плохо. А я его там забыла. И как - сама не пойму...

- Все ясно, сейчас быстро сбегаю - принесу. Ой, а как же я туда попаду-то? Все заперто... Правда, может, Витя ещё не ушел...

- Там у меня в сумке ключ, - еле выговорила Маша. - От студии.

- А-а-а, хорошо, сейчас поищу... Нашла! Все, я мигом туда и обратно. А ты постарайся уснуть, хорошо? А твой лемурчик скоро опять будет с тобой! Спи! - она поцеловала подругу и выключила настенное бра.

Через полчаса Аля, поворачивала ключ в замке. Включила свет в фойе и стала подниматься по лестнице. Но не успела она открыть дверь в репетиционный зал, где свила себе гнездо Маня, как услышала, как внизу хлопнула входная дверь. Смех, голоса... женский, мужской. Алена! С ней, кажется, Гарик. Точно, он! Они поднимались по лестнице. Не долго думая, Аля прошмыгнула за ширмы и спряталась там. Отчего-то ей совсем не хотелось, чтобы её здесь застали.

В зале вспыхнул свет. Аля сжалась в комочек и сидела в своем укрытии, боясь пошевелиться, тише воды, ниже травы...

- Как классно, когда никого нет! - Алена, смеясь, закружилась по залу, любуясь своим отражением в зеркалах. - Ой, кайф какой!

- Слушай, а ты уверена, что здесь никого? - Гарик озирался по сторонам с таким видом, точно из какого-нибудь угла вот-вот выскочит Фредди Крюгер... - Внизу свет горит, значит тут кто-то есть.

- Наверное, Витька забыл потушить. Чего с него взять, с дурачка? Кончай напрягаться, Гарри, мы одни во всей Вселенной! Давай, доставай скорее шампусик!

- Погоди, я все-таки схожу вниз, проверю...

- Зануда!

Он попытался обнять её, но она выскользнула и расхохоталась.

- Топай, топай... Боже, какие мужчины все-таки трусы!

Он побежал вниз по лестнице, а Алена принялась выгружать из объемистой сумки съестное: пакетики из "Макдональдса", салаты в пластиковых круглых коробочках, карбонат и ветчину в нарезку, фрукты, конфеты и две бутылки шампанского.

- Никого! - торжественно возгласил Гарик, вернувшись. - Да здравствует наша ночь!

- Ур-ра-а-а! - пронзительно крикнула Алена, а Гарик подхватил её на руки и закружил по залу.

- Где слог найти, чтоб описать прогулку,

Шабли во льду, поджаренную булку

И вишен спелых сладостный агат?

Далек закат, и в море слышен гулко

Плеск тел, чей жар прохладе влаги рад.

Захлебываясь от восторга, начал Гарик, а Алена подхватила строки Михаила Кузмина:

- Твой нежный взор, лукавый и манящий,

Как милый вздор комедии звенящей,

Иль Мариво капризное перо,

Твой нос Пьеро и губ разрез пьянящий,

Мне кружат ум, как "Свадьба Фигаро".

Последние строфы они прочитали вместе: она на руках у него, торжествующая и глядящая сверху вниз смеющимися глазами, и он, запрокинувший голову, крепко обхвативший её за талию и поглупевший от счастья...

- Дух мелочей, прелестных и воздушных,

Любви ночей, то нежащих, то душных,

Веселой легкости бездушного житья!

Ах, верен я, далек чудес послушных,

Твоим цветам, веселая земля!

- Аленушка, моя королева! - прошептал Гарик, бережно опуская Алену на пол. - Светлая королева... - он, наконец, поцеловал её, и она затихла...

Аля не знала, куда ей деваться! Что за стыд быть невольной свидетельницей любовного свидания... И ведь теперь не выйти, не скрыться и некуда деться от этих вздохов, от этого сбивчивого жаркого шепота... Она закрыла глаза, зажала уши... но это не помогло. Любовники, думая, что одни, не сдерживались и вели себя довольно шумно...

Наконец, все стихло... Аля лежала ничком на матрасе, зарывшись лицом в Манино одеяло. На душе было так скверно, как никогда в жизни, точно она убила кого-нибудь...

- Моя девочка, чудо мое... - шептал Гарик, и в пустом репетиционном зале его шепот звучал так отчетливо, как будто он говорил в микрофон.

- Ты мой, ты мой! - ворковала Алена. - Весь мир наш! И эта студия... Давай выпьем за нее!

- Сначала за нас!

С глухим выхлопом вырвалась пробка, шипя, полилось шампанское. Послышался звон - влюбленные чокнулись... Аля все ещё не смела поднять головы и лежала, зажмурившись. На глазах у неё от переизбытка чувств выступили слезы.

- Ой, как же хорошо... хорошо! - звонко рассмеялась Алена. Ее смех звенел, голос вибрировал. Никогда ещё звук её голоса не был таким живым и упругим, как сейчас!

- Скоро премьера... - мечтательно протянул Гарик. - Позову ребят с курса, пусть на тебя полюбуются!

- Что, похвастаться хочешь? - лукаво спросила Алена.

- Да нет... просто пусть знают, как у нас здорово. Пускай студия и любительская, но ребята играют вполне профессионально. Уж поверь, я знаю, что говорю!

- Ну да, ты же у нас профессионал! - она взъерошила ему волосы.

Аля приподнялась на локтях, тряхнула головой и принялась сжимать и разжимать затекшие ладони. Теперь она снова могла видеть любовников в щель между створками ширмы, но смотреть ей совсем не хотелось... больше всего на свете она мечтала бы оказаться как можно дальше отсюда!

- Да, какое там... профессионал, - усмехнулся Гарик. - Еще пахать и пахать...

- Гарри, а ты хотел бы иметь свой театр? - ластясь, промурлыкала Алена.

- В принципе? Ну, конечно! Это ж мечта каждого режиссера!

- Ну, так за чем дело стало? Считай, он у тебя в кармане!

- Ты о чем? - не понял Гарик.

- Эта студия... она твоя! А окончишь ГИТИС, получим статус театра!

- Не понял! - мотнул головой Гарик и залпом допил шампанское.

Алена немедленно наполнила до краев его стакан и сунула в руку круглый солнечный апельсин. Сама отпила глоток и с хрустом куснула яблоко.

- Ну, ты возглавишь студию. А я буду твоей актрисой! Первой актрисой, звездой! Мы будем ставить комедии, веселые, искристые, как это шампанское... Хватит занудства! У меня от речей нашего дорогого Маркуши уже скулы сводит.

- А как же он?

- Далецкий? Ну как... за него не волнуйся - у него имя все-таки! Пристроится где-нибудь в профессиональном театре, чего ему с нами профанами зря время терять?

- Алена, что ты говоришь! - не выдержал Гарик. - Студия - это его ребенок! Любимое детище! Он же всю душу в неё вложил... Все начинал с нуля, нас собрал, выучил... Ребята, действительно, перспективные. И о студии уже известно в театральных кругах... вон, какая статья в "Театральной жизни" про "Синюю птицу" вышла! А Илья, Маня, Аля - у них настоящий талант, им в ГИТИС поступать надо. Ну, или там в Щуку, Шепку... А Марк, он же просто сломается, как ты не понимаешь, он...

- Слушай, я сейчас говорю о нас! - перебила Алена. - Если сам о себе не подумаешь, никто о тебе не подумает! Я хочу, чтобы у тебя было имя, свое дело, у тебя вся жизнь впереди! Мой милый, любимый, пожалуйста, позволь мне помочь тебе... Это будет твое дело, только твое, и никто тебе диктовать не будет! И потом, неужели ты не хочешь, чтобы твоя маленькая Аленка засверкала, как бриллиант?! Далецкий меня затирает, ролей не дает... думает ставить "Дни Турбиных", я спросила, даст ли он мне роль Елены, а он так задумчиво мне говорит: мол, у вас, Алена, другое амплуа, вы ещё не созрели... Это я-то не созрела! - она презрительно хмыкнула и, вскинув голову, оглядела себя в зеркале. - Нет, с этим надо кончать!

- И что ты предлагаешь? - сдался Гарик.

- Мы сделаем вот что: напишем письмо. Я на компьютере наберу и на принтере выведу. Мы напишем, кто таков на самом деле наш режиссер! Одну актрису убил, другую погубил... Его ложные, нездоровые идеи юных актрис попросту в гроб вгоняют!