Всеобщая мифология. Часть III. Божества?иных?народов - Томас Балфинч

Однажды бог Тор со своим слугой Тьяльви и в сопровождении Локки отправился в путешествие в страну великанов. Тьяльви был самым быстроходным из всех людей. Он нес сумку Тора с их припасами. Когда пришла ночь, они находились в огромном лесу и искали всюду места, где могли бы провести ночь и, наконец, вышли к очень большому строению, вход в которое был на всю ширину одной из сторон. Здесь они легли спать, но ближе к полуночи были встревожены землетрясением, которое сотрясало все здание. Тор, встав, позвал своих спутников искать вместе с ним безопасное место. Справа они нашли примыкающую комнату, в которую вошли, только Тор остался у входа с молотом в руке, собираясь защищаться, что бы ни случилось. Ужасный гул был слышен всю ночь, а на рассвете Тор вышел и обнаружил лежащего рядом огромного великана, который спал и храпел, и именно этот храп так встревожил их. Говорят, что впервые Тор испугался применить свой молот, и как только великан проснулся, Тор довольствовался тем, что просто спросил его имя.

«Меня зовут Скрюмир, – сказал великан, – но мне не нужно спрашивать твое имя, потому что я знаю по твоей вещи, что ты бог Тор. Но что стало с моей рукавицей?» Тогда Тор понял, что то, что они использовали ночью как дом, было рукавицей великана, а комната, в которой два его спутника искали укрытия, было пальцем рукавицы. Скрюмир предложил им путешествовать вместе, и Тор согласился. Они сели позавтракать, и, когда закончили, Скрюмир собрал всю провизию в одну сумку, набросил ее себе на плечо и зашагал перед ними такими огромными шагами, что они едва поспевали за ним. Так они шли весь день, и в сумерки Скрюмир выбрал место, чтобы провести ночь, под широким дубом. Потом Скрюмир сказал, чтобы они ложились спать.

– Но возьмите свою сумку, – добавил он, – и приготовьте себе ужин.

Вскоре Скрюмир заснул и начал сильно храпеть; но когда Тор попытался открыть сумку, обнаружил, что великан так крепко завязал ее, что он не может развязать ни один узел. В конце концов, Тор разгневался и, схватив свой молот обеими руками, яростно ударил великана в голову. Проснувшись, Скрюмир лишь спросил, не лист ли это упал ему на голову, и поужинали ли они и готовы ли спать. Тор ответил, что они как раз собираются спать и, сказав так, пошел и лег под деревом. Но сон не пришел в ту ночь к Тору, и когда Скрюмир захрапел снова так громко, что шум отдавался эхом в лесу, он встал и, сжав свой молот, швырнул его с такой силой в череп великана, что оставил в нем глубокую вмятину. Скрюмир, проснувшись, закричал: «Что такое? Или какая-то птица села на ветку? Я почувствовал, что немного моха упало мне на голову. Как ты, Тор?» Но Тор спешно ушел, отвечая, что только что проснулся, и что еще только полночь, и время спать. Однако он решил, что если у него будет возможность нанести третий удар, то он должен решить все дела между ними. Незадолго до рассвета он понял, что Скрюмир уже снова заснул, и, вновь схватив свой молот, ударил им с такой силой, что молот вошел в голову великана по рукоятку. Но Скрюмир сел и, хлопая себя по щекам, сказал:

– Видимо желудь упал мне на голову. Что! Ты проснулся, Тор? Мне кажется, пора подниматься и одеваться; но тебе уже не далеко до города над названием Утгард. Я слышал, как вы шептались между собой, что я не маленьких размеров; но если вы войдете в Утгард, то увидите много людей, гораздо выше, чем я. Поэтому я советую вам, когда придете туда, не стройте из себя много, потому что последователи Утгард-Локи не выносят хвастовства таких маленьких, как вы. Вам нужно идти дорогой, которая ведет на восток, мой путь – на север, поэтому нам нужно здесь расстаться».

После этого он набросил свою сумку на плечо и повернул от них в лес, и Тору не хотелось остановить его и просить его еще составить им компанию.

Тор и его спутники продолжили свой путь, и к полудню увидели город, стоящий на середине равнины. Он был такой высокий, что им нужно было задрать свои головы, касаясь затылком спины, чтобы увидеть его вершину. По прибытии они вошли в город и, увидев перед собой большой дворец с широко открытыми дверями, вошли в него и нашли там много людей необыкновенного роста, сидящих на скамьях в зале. Пройдя вперед, они пришли к царю Утгард-Локи, которого приветствовали с великим почтением. Царь, разглядывая их с презрительной улыбкой, сказал:

– Если я не ошибаюсь, вон тот юноша должен быть богом Тором.

Потом, обратившись к Тору, он сказал:

– Возможно, ты можешь сделать больше, чем можно судить внешне. В каких делах ты и твои друзья считаете себя искусными? Ведь здесь не позволено оставаться никому, кто в том или ином подвиге не превосходит всех других людей.

– То, что я умею, – сказал Локи, – это есть быстрее, чем любой другой, и я готов доказать это в сравнении с тем, кто решится состязаться со мной».

– Это действительно будет подвигом, – сказал Утгард-Локки, если ты исполнишь то, что обещал, и мы проверим это немедленно.

Потом он приказал одному из своих людей, сидящих на дальнем конце скамьи, которого звали Логи, выйти и сравнить свое умение с Локки. Стол, наполненный мясом, был установлен на полу зала, Локки поместился с одного его конца, а Логии – с другого, и каждый из них начал есть быстро, как только мог, пока они не встретились на середине стола. Но было обнаружено, что Локки ел только мясо, тогда как его соперник поглощал и мясо, и кости, и вдобавок стол. Поэтому вся компания решила, что Локки побежден.

Золотая колесница Фрейи – богини любви. С картины Н. Дж. Бломмера (1852 г.).

Затем Утгард-Локи спросил, какой подвиг может исполнить юноша, который сопровождал Тора. Тьяльви ответил, что может бежать на перегонки с тем, кто может быть подобран ему. Царь заметил, что мастерство в беге достойно славы, но если юноша собирается победить, он должен проявить большое проворство. Потом он встал и пошел со всеми присутствующими на равнину, где была хорошая земля для бега, и, позвав юношу по имени Хаги, приказал ему бежать, состязаясь с Тьяльви. В первый забег Хаги так сильно обогнал своего соперника, что вернулся назад и нашел его недалеко от старта. Потом они бежали во второй и в третий раз, но Тьяльви был не более успешен.

Затем Утгард-Локи спросил Тора, какие подвиги он выберет, чтобы доказать свою силу, которой он так знаменит. Тор ответил, что он будет состязаться с кем-нибудь в питье. Утгард-Локи приказал виночерпию принести огромный рог, который его приверженцы должны были опорожнить, когда они как-нибудь нарушали закон пира. Виночерпий преподнес его Тору, и Утгард-Локи сказал:

– Тот, кто хорошо пьет, опустошит рог одним глотком, хотя большинство выпивают его за два глотка, но тот, кто пьет слабее всех, может сделать это в три глотка.

Тор посмотрел на рог, который не показался ему исключительных размеров, хотя несколько длинным; однако, так как он очень хотел пить, он поднес его к губам и, не переводя духа, пил так долго, как только мог, чтобы не пришлось делать второй глоток; но когда он поставил рог и заглянул внутрь, то практически не видно было, что количество жидкости уменьшилось.

Переведя дыхание, Тор взялся за него снова со всей силы, но, когда оторвал рог от своего рта, ему показалось, что он выпил гораздо меньше, чем прежде, хотя теперь рог можно было нести, не проливая.

– Как теперь, Тор? – сказал Утгард-Локи, – Ты не должен щадить себя; если ты намерен выпить рог третьим глотком, ты должен глубоко затянуться; и мне непременно надо сказать, что ты не будешь называться таким могущественным здесь, как дома, если ты не выкажешь большей доблести в других подвигах, чем, по-моему, было показано в этом».

Тор, полный ярости, снова приложил рог к губам и сделал все, чтобы осушить его; но, когда поглядел внутрь, обнаружил, что жидкости стало только чуть меньше; и он решил не пытаться больше и вернул рог обратно виночерпию.

– Теперь я ясно вижу, – сказал Утгард-Локи, – что твое искусство совсем не такое великое, как мы о тебе думали: но может ты испытаешь свое мастерство в другом подвиге? Хотя, по-моему, твое умение вряд ли заслужит какого-нибудь выигрыша и впредь.

– Какой новое испытание ты предлагаешь? – сказал Тор.

– Здесь у нас есть очень легкая игра, – ответил Утгард-Локи, – в которой мы упражняем ни кого другого, как детей. Она состоит всего лишь в поднимании моей кошки с земли; я не должен бы был предлагать такой подвиг великому Тору, если бы уже не видел, что в своем умении ты отнюдь не такой, за какого мы тебя принимали.

Когда он закончил говорить, большая серая кошка прыгнула на пол зала. Тор положил руку под живот кошки и сделал все возможное, чтобы оторвать ее от пола, но кошка, изгибая спину, сопротивлялась всем усилиям Тора, лишь одна из ее ног была поднята, и, увидев это, Тор отказался от дальнейших попыток.