Рыжее чудо (СИ) - Дрим Мила

- На тебе, что, корсет?

Девушка довольно улыбнулась и, обнимая Наиля за шею, тихо ответила:

- И еще – чулки.

- Ты меня убиваешь, - застонал мужчина, пытаясь сдержать мощную волну наваждения.

Регина весело рассмеялась – и даже ее смех показался Наилю невероятно сексуальным.

- Пойдем? – не выдержав, спросил он.

- Пойдем, - томно улыбнувшись, ответила девушка.

Мужчина быстро закрыл окно и, погасив свечи, повел Регину за собой. Когда они благополучно добрались до второго этажа, девушка получила ответ на свой вопрос – Наиль повел ее в свою спальню.

Как только Регина зашла в комнату, то тут же уловила нежный аромат роз, а под ногами – ощутила что-то гладкое, мягкое. Присмотревшись, она поняла, что это – лепестки роз. Какого они были оттенка, девушка не могла еще увидеть – робкий свет звезд не позволял это сделать. Но сам факт, что Наиль так подготовился, что сделал это для нее – окрылил Регину, дал ей до конца поверить, что она достойна этого.

И кто это дал ей? Кто спас ее и защитил, и ни разу не позволил усомниться в себе? Слезы счастья обожгли глаза девушки. Она, прижавшись щекой к груди Наиля, попросила его, следуя велению сердца:

- Поцелуй меня, любимый.

 Теплые губы овладели ее ртом – мягко, без намека на грубость. Ласковые руки заскользили по тонкой спине.

- Любимая, - выдохнул с восхищением Наиль, освобождая девушку от платья…

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Солнечный свет настойчиво пытался разбудить сладко спящую пару. Его старания увенчались успехом – и вот уже роскошная, рыжеволосая красавица открыла свои глаза. Довольная улыбка тронула ее раскрасневшиеся губы. Эта ночь была волшебной. Нежной, желанной.

- Проснулась, принцесса? – Наиль благодарно поцеловал Регину в губы. – Спасибо за эту ночь. И за тысячи других ночей с тобой.

- Наиль, - девушка прильнула к нему, не стесняясь своей наготы. Напротив, ей хотелось чувствовать тепло возлюбленного.

- Не болит? – мужчина обеспокоенно посмотрел на Регину. Она робко улыбнулась.

- Совсем немного, я знала, что ты будешь нежным, и ты действительно был таким, - мечтательным тоном отозвалась девушка, вспоминая момент их близости. Счастье. Вот, что ощутила она в тот миг.

- Я рад, - Наиль погладил девушку по обнаженной спине. Регина провела ладонями вдоль тела мужчины и наткнулась справа, на шрам.

- Что это? – прошептала она, невольно вспоминая слова Полины.

- А, удар ножом. У меня несколько шрамов. Здесь – от пули, - мужчина взяла ладонь Регины, и поднял выше. Рука девушки дрогнула.

- От пули? – испуганно выдохнула красавица.

- Это было давно и в прошлом, - Наиль поцеловал ладошку Регины, - не переживай.

-  А почему тебя ударили ножом? – девушка закусила нижнюю губу, понимая, что, возможно, ответ, не очень-то ей и понравится.

- Я вступился за одну женщину. Один подонок едва не взял ее силой.

- Полина? – выдавая себя, спросила Регина.

- Да, она как раз звонила вчера. Мы с ней одно время встречались, так, раз-два в месяц, потом она засобиралась замуж, и я расстался с ней, - мужчина опустил теплую ладонь на поясницу девушки и пощекотал ее.

- А мне она сказала, что это она бросила тебя, - девушка нахмурилась, вспоминая встречу с блондинкой, - вчера она в туалете многое пыталась донести до меня. Например, что ты вернешься к ней.

Наиль громко рассмеялся.

- Вот она себе напридумывала, - мужчина покачал головой, - на что только некоторые женщины не способны, чтобы добиться своего.

- Но будут ведь и еще, другие Полины? – озвучивая свою тревогу, прошептала Регина.

- Принцесса, - протянул Наиль с мальчишеской улыбкой, - они БЫЛИ. Это – прошлое. А ты – мое настоящее и будущее.

Регина с сомнением смотрела на свой новый телефон – блестящий телефон с функциями компьютера. Очередной подарок Наиля. Губы девушки изогнулись в благодарной улыбке – за эти две недели мужчина надарил ей столько, сколько она не получила за все эти 19 лет. Щедрый, любящий, любимый. Господи, какое счастье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Принцесса Регина, прошу спуститься на первый этаж, там привезли тот самый красный диван, - донесся снизу голос Наиля.

- Еще пару минут, - ответила девушка и, взяв  сотовый, направилась прямиком в ванную комнату.

Девушка знала эти 6 цифр наизусть. Она думала об этом все эти дни. Да, не стоит ворошить прошлое. Но эти люди были ей не чужими. Родители. Регина хотела удостовериться, что у них все хорошо. Так же, она хотела дать знать им, чтобы они не тревожились о ней (хотя воспоминания настойчиво шептали о том, что отец и мать никогда особо не переживал за нее). Пусть. Она выполнит свой дочерний долг – просто позвонит им. Девушка была счастлива. А, порой, когда мы счастливы, мы так добры и так широко распахиваем свою душу…

Гудки – один, два, три. Регина, собралось было, прервать звонок, когда услышала мужской голос – голос отца.

- Да?

- Папа, привет, это я, Регина, - девушка сильнее сжала сотовый, ощущая, как нервное состояние начало подкатывать к ней.

- Регина, - повторил мужчина отстраненным голосом, - где ж ты была, Регина, мы брата твоего похоронили. Куда ж ты девалась?

Девушка, ощутив в тоне отца горечь и боль, сдавленно сглотнула. На заднем фоне послышался какой-то шум, шуршание, а затем, оглушая, раздался  упрекающий голос матери:

- Регина? Почему ты не приехала  попрощаться с Артуром? – женщина громко всхлипнула. – Он умер, наш мальчик умер. Мой любимый, драгоценный сын. Они с  Русланом поссорились  и убили друг друга.

Регина затаила дыхание – создавалось такое ощущение, что чья-то невидимая рука сдавливает ей горло. Не в силах двинуться, девушка слышала стенания матери.

- Это из-за тебя он умер! Лучше бы на месте Артура была ты, лучше ты умерла! – выкрикнула женщина.

И это был край. Регина услышала какой-то треск. Будто что-то разломалось. Остатки надежды? Посмотрела на пол – внизу валялся, с разбитым экраном, ее новый телефон. Перед глазами начало все плыть, и девушка, понимая, что сейчас может просто рухнуть вниз, прислонилась спиной к прохладной стене и начал медленно сползать по ней.

- Регина! – голос Наиля был близко. Мужчина постучал в дверь, но, не получив ответа, решительно открыл ее.

Увиденная картина заставила сердце Наиля сжаться от тревоги – на полу, с побледневшим лицом, сидела Регина. Рядом с ней валялся телефон.

- Что случилось? Голова закружилась? – мужчина сел на корточки перед девушкой и взял ее ледяные ладони в свои руки.

- Телефон разбила, прости, - отсутствующим взглядом скользнув по сломанному мобильнику, произнесла Регина. Ее состояние еще больше напрягло Наиля. Он, подхватив красавицу на сильные руки, вышел  с ней из ванной комнаты. Мужчина усадил девушку на кровать, и сам разместился рядом, покровительственно обнимая Регину за плечи. Он проанализировал ситуацию – вряд ли рыжеволосая красавица так напугалась из-за разбитого телефона. Наиль никогда не давал повода Регине бояться его. Она могла порвать, сломать, испортить любую вещь – и он без упрека купил бы ей новую.

- Что произошло? – повторил он, обнимая девушку сильнее – потому что она начала сильно дрожать.

Регина запрокинула голову  и посмотрела на Наиля – ее глаза, цвета грозового неба, горели от невысказанной боли.

- Я звонила родителям. Артур мертв. Руслан тоже. Они поссорились и убили друг друга. Так мне сказали.

Она замолчала. Последние, еще недоговоренные слова повисли тяжелым грузом на ее сердце.

- Но это не все? – догадался Наиль.

- Не все, - боль исказила прекрасное лицо Регины, - мама сказала, что… было бы лучше, чтобы умерла я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мужчина, не сдержавшись, застонал от боли. Да, ему стало больно.

- Моя мама сказала так, - в глазах девушки отразился ужас. – Я и не думала, что они меня так не любят. До сегодняшнего дня у меня еще была надежда.

Она тихо заплакала – и Наиль прижал ее лицо к своей груди, терзаясь от желания убить всех тех, кто стал причиной этих слез. Он смотрел на нее, ощущая нежность и желание сберечь от любого зла. Перед его глазами была маленькая, рыжеволосая девочка, которая так и не получила хотя бы каплю любви своей семьи. Даже теперь, потеряв своего сына, ее родители продолжали игнорировать существование своего единственного, такого нелюбимого ребенка.