Молчание Апостола - Михаил Вершовский

Робертсон смущенно кашлянул и поднял перегородку, отделявшую его от пассажиров.

Эли рылась в списке набранных номеров, пытаясь найти нужный.

– Ага, – произнесла она и нажала кнопку вызова.

Прошло несколько секунд.

– Алло. Добрый вечер, профессор Коэн. Вероятно, вы меня не помните. Несколько дней назад я звонила вам, договаривалась о вашей встрече с профессором Лонгдейлом. Я его ассистент. К сожалению, нет. Почему «к сожалению»? Речь не о встрече с профессором. Два дня назад он был убит. – Пауза. – Полиция занимается этим вопросом, выясняет, кем и за что. Нет. О его встрече с вами я их не информировала. Да. Но мне и моему жениху очень нужно встретиться с вами. Дело в том, что он помимо своей воли оказался впутанным в это очень неприятное дело. Нам хотелось бы узнать хоть что-то о вашем разговоре с Лонгдейлом. Абсолютно конфиденциально. Лично вам никакими неприятностями это не грозит. Даю слово. – Эли прикрыла микрофон рукой и тихонько проговорила: – По-моему, он листает свой ежедневник.

– Жениху?.. – удивленно прошептал Артур. – А разве мы не?..

– Да, профессор. В полдень? Безусловно. Ровно в полдень мы у вас. Да, я знаю, где находится колледж Марии Магдалины. Благодарю вас, профессор. Да, до встречи. Еще раз спасибо. – Она нажала кнопку отбоя. – Ну вот и все. Нас ждут завтра. Если повезет, то хоть что-то мы выясним.

– Странно, что вы хотите наводить справки об интересах вашего бывшего босса у профессора Оксфорда. Лонгдейл что, не делился с вами проблемами, которые его занимали? – удивленно спросил Артур.

– Я была чем-то вроде технического секретаря, – пояснила Эли. – Позвони. Разыщи. Договорись. Перенеси срок. Кроме того, я не была при нем постоянно.

– Понятно, – заявил МакГрегор. – Девушка по вызову.

Она шлепнула его по руке.

Перегородка, отделявшая их от Джеймса, опустилась, и водитель-дворецкий произнес:

– Прибыли. Просьба оставаться на местах.

Робертсон открыл дверцу, вышел на улицу и, наигранно потягиваясь, осмотрелся. Потом он подошел к машине, выпустил из нее хозяина и его гостью.

– Чисто, – сказал водитель. – Ничего похожего на «Смарт», людей в черном поблизости нет. Но входим побыстрее.

Артур взбежал по ступенькам и уже нажимал кнопки кодового замка. Тот щелкнул, МакГрегор с силой толкнул массивную входную дверь и дал знак рукой, мол, вперед! Эли, а следом за ней Джеймс нырнули внутрь, и дверь закрылась.

Глава 10

Перед выходом Лилит еще раз посмотрелась в зеркало. Не много ли туши на бровях? Не слишком ли агрессивный цвет помады она на сегодня выбрала?

Да. Много туши. Да. Агрессивный цвет.

Смотрелось все это действительно довольно пошло. Но зато в самый раз, чтобы подцепить самца, если попадется подходящий.

По рассказам родителей – гори они в аду! – Лилит знала, что еще лет тридцать назад в Сохо, где она по-прежнему жила в родительском таунхаусе, таких ухищрений не понадобилось бы. В те годы тамошние обитатели пили, гудели, трахались и дрались по поводу и без. Однако и сейчас в районе Брад-лейн хватало пабов, баров и развеселой, раскрепощенной до предела публики.

Лилит выглядела в самый раз. Не совсем как проститутка. Незачем волновать ночных бабочек по поводу того, что у них одной конкуренткой больше. Но она была в достаточно откровенной одежде и с весьма ярким макияжем для того, чтобы дать понять избранному ею осеменителю, что женщина очень даже не прочь.

Впрочем, ночных бабочек она и так не насторожила бы. Они ловят клиентов, фланируя по тротуару. Лилит же всегда предпочитала охоту в интерьере.

Сейчас она направлялась на Бервик-стрит, где баров и пабов было в избытке, как в старые времена, известные ей лишь по рассказам. Это было совсем недалеко от ее жилища, расположенного на Брад-лейн. Удобно со всех точек зрения. Она даже знала, куда конкретно пойдет. Туда, где ей везло больше, чем раз-другой.

Выйдя на Бервик, светившуюся вывесками и окнами увеселительных заведений, она увидела трудяг-бабочек в расстегнутых накидках из искусственного меха, в высоченных сапогах и коротеньких юбках, позволявших видеть кружевные трусики. Если таковые вообще наличествовали. Бабочки парами и по одной прохаживались по тротуару взад и вперед, изредка нагибались к окошкам остановившихся машин и двигались дальше либо садились в одну из них, если повезет.

Лилит прошла полквартала, направляясь к заведению с бесхитростным, но красноречивым названием «As Before[23]». Уже открывая дверь, она поняла, что вечер может быть удачным. Бар гудел. В гуле голосов тонула даже гитара Эрика Клэптона, выплакивающая очередной блюз из динамиков музыкального автомата. Несколько голов повернулось в сторону женщины, входящей в заведение. Пара выпивох оценивающе почмокала губами.

Она не стала идти вглубь, а села за столик справа от входа. Во-первых, только он и был свободен. Во-вторых, с него прекрасно просматривался не только зал, но и вся стойка, у которой стояли человек десять, запивавших виски пенистым светлым пивом.

Лилит неспешным взором обвела помещение. Пока никого, кто мог бы привлечь ее внимание.

Шатаясь, к ее столику подкатил небритый тип лет пятидесяти с красными навыкате глазами и кружкой пива в руке.

Свободной рукой он указал на стул напротив Лилит, изобразил подобие улыбки и с трудом произнес:

– Можно?

Она выставила вперед ладонь, сделала отрицательный жест.

– Я жду человека.

Небритый тип, похоже, удивился.

– А я разве не человек?

Лилит нахмурилась. Ей не хотелось звать вышибалу, но качавшийся перед столиком пьянчужка ломал всю ее нехитрую, но проверенную стратегию охоты.

– Человек. А теперь исчезни. Пока мой бойфренд не помог тебе это сделать.

Небритый выпивоха покрутил головой и буркнул:

– Нет у тебя никакого бойфренда. Но не хочешь, так и хрен с тобой.

К облегчению Лилит, этот тип отчалил к стойке бара. Подойдя к ней, он, пошатнувшись, ткнулся плечом в странного даже по меркам Сохо персонажа: почти двухметрового детину лет тридцати пяти в ковбойской шляпе и сапожках на высоких каблуках. Тот как раз опрокидывал в рот очередную стопку, и толчок в плечо заставил его пролить виски на подбородок. Поставив пустую стопку на стойку, ковбой обеими руками поднял пьянчужку за воротник куртки, встряхнул и швырнул в сторону входной двери, до которой тот доехал уже на заднице.

Потом он повернул голову к Лилит, приподнял шляпу и слегка поклонился ей.

«Значит, заметил, как это существо лезло ко мне», – подумала она, улыбнулась и кивнула ковбою. Как бы благодарно. Но и приглашающе.

Он приподнял кружку с пивом и сделал жест в ее сторону. Лилит отрицательно покачала головой и двумя пальцами – большим и указательным – дала понять, что предпочла бы что-то не столь объемистое.

Через несколько секунд он стоял у ее столика, снова приподнял шляпу и представился:

– Джек Мэйсон, мэм. Вы позволите мне вас угостить? Бренди, виски, шерри?

– Благодарю вас. От рюмочки шерри я бы не отказалась.

Ковбой отправился к стойке, откуда вскоре вернулся с двумя стопками: шерри для дамы и виски для себя.

– Ваше здоровье! – он поднял стопку и махом ее опрокинул.

Женщина пригубила свой шерри.

– Меня зовут Лиззи, – сказала она и протянула Мэйсону руку, которую тот, вопреки ее ожиданиям, не поцеловал, а мягко пожал.

– Рад знакомству с вами, Лиззи. Вы, я полагаю, отсюда?

– Отсюда? Вы имеете в виду Англию, Лондон или Сохо?

– И то, и другое, и третье.

– Что ж, это и есть ответ: и то, и другое, и третье. Я живу через пару улиц отсюда. Всю свою жизнь. А вы, Джек?

Она незаметно бросила взгляд на его левую руку. Окольцован. Ну и что? Не под венец же ей с ним идти.

– Я? – переспросил он. – Оклахома. Соединенные Штаты. Чуть дальше чем пара улиц отсюда. – Он заржал так громко, что клиенты за соседними столиками повернулись в их сторону. – Пардон, мэм. Да, чуть дальше. Чуть-чуть. – Тут он заметил, что ее рюмка уже пуста. – Повторим? Или сменим мелодию?

– Разве что на глоток бренди.

– Считайте до десяти, – отчеканил Мэйсон и зашагал к стойке.

Внезапно по ее спине пробежал холодок. «Сменим мелодию». И ее действительно сменили – на музыкальном автомате. Сейчас Клэптон пел свою пронзительную балладу My Father’s Eyes[24].

Лилит застыла, вспомнив, как все шире и шире раскрывались глаза ее отца, наливались кровью то ли от боли, то ли от запредельного изумления, когда наточенный кухонный нож вошел ему в живот по самую рукоять.

«Мистер Оклахома» поставил на стол стопку виски, бокал бренди, наполненный на палец, опустился на стул, озабоченно посмотрел на Лилит.

– Что-то не так?

Она заставила себя улыбнуться. Ей вовсе не хотелось терять этого могучего самца с белоснежными зубами и светло-русой шевелюрой, примятой стетсоном.

– Нет-нет, Джек, все в порядке. – Она первой подняла свой бокал, чокнулась с ним и добавила: – За Оклахому!