Меценаты зла - Павел Данилов

– Кирилл, не о крысах сейчас беспокоиться надо, – тихо сказал француз. – Уже вторая станция, а о подъеме наверх – ни намека.

– Наверное, еще не достроили, – легкомысленно ответил звездолетчик. Воспоминания о родной планете повысили ему настроение.

Жак покачал головой и вошел в туннель. Воздух с каждым шагом становился все более затхлым и вскоре превратился в непроходимую бетонную заклепку. Молча развернувшись, спутники побрели обратно.

Ветка-соседка оказалась точной близняшкой.

– Назад? – риторично спросил француз. И, вздохнув, сам ответил: – А что еще делать…

– Если сейчас появятся патрульные – нам деваться некуда, – предупредил Кирилл. – Либо сдаваться, либо биться насмерть.

– Тихо слишком. Свернули операцию, – как-то небрежно заявил Жак. – Думаю, правительство не хочет, чтобы эти катакомбы стали известны даже полусотне преданных солдат. А если мы выберемся – поймают, а сдохнем – так им же проблем меньше.

– А информация? – Громов чувствовал, что у него огромный пробел в понимании психологии действий властей Тайлы.

– Других агентов найдут. Один ты что ли?

– Я и с Теодором, и с Эгоном Шульцем успел мило погутарить…

– Не зазнавайся, – осек его Жак, – у них и без тебя есть чем заняться в столице. А провинция, есть провинция. Тут власти видимость работы показали, и дальше жиреть да с модельками кувыркаться.

– Три часа назад у тебя правительство было стаей злых неумолимых волков, готовых гоняться за добычей до изнеможения, – возмутился Громов. – А теперь ты мне расписываешь жирных ленивых котов.

– Три часа назад они такими и были, – улыбнулся француз. – А сейчас… Хотя я могу ошибаться.

Увидев выход из туннеля, Громов погасил фонарь. Взглянув на станцию, он не заметил ни единого огонька. «Вдруг засада?» – подумал Кирилл и достал из сумки трофейный бинокль. Хотя у него все, кроме формы, было трофейным.

Настроив оптику на инфракрасный режим, звездолетчик трижды оглядел каждый метр станции. Никаких всплесков температуры нет. Хотя на солдатах может быть маскировочная форма – с них станется. Смешались с темнотой, охладили форму до температуры камня и ждут, когда на них наступят, чтобы за ногу укусить. Ладно, пошутили и хватит.

Здесь Громов решил фонарь не включать. Взяв Жака за ремень сумки и, держа перед глазами бинокль, он направился к туннелю напротив.

Спутники пересекли станцию и вошли в «тухлый» туннель – так окрестил его про себя Кирилл. Свет фонаря, словно изголодавшийся по женскому телу моряк, начал с жадностью облапливать стены, пол и потолок. Абсолютная, нереальная в цивилизованном мире тишина давила на разум желейным прессом. Сминая, обволакивая, она заставляла быть верной только ей, вынуждала бояться каждого шороха.

Пройдя место, где Кирилл «пометил» стенку, беглецы уперлись в нагромождение камней. Громов несильно ударил в них на уровне пояса и отскочил. Результатом стал негромкий звук, мгновенно исчезнувший.

В свете фонаря что-то тускло блеснуло под ногами. Звездолетчик разгреб каменную пыль, очищая круглую крышку люка.

– Посвети, – передавая автомат французу, сказал Кирилл.

Взявшись за порядком проржавевшую ручку двумя руками и широко расставив ноги недалеко от краев люка, Громов потянул. Приросший за много лет металл даже не шелохнулся.

– Диффузия, мать ее, – ругнулся Кирилл.

– Может, все-таки лучше в туннель?

– Чем лучше?

– Ну, там как-то спокойнее.

– Ага, к солдатам поближе. Нет, вернуться всегда успеем.

– К солнцу и свободе ближе, – пафосно ответил Жак. – А то ей-богу, как червяки какие-то подземные.

– Не нравится – иди наверх, – оборвал его Кирилл. – Тебя никто не держит.

Громов провел ножом вокруг люка, вычищая пыль и ржавчину. Жак стоял и обиженно молчал, освещая пол. Проведя еще одну окружность, Кирилл начал подсовывать нож под люк. Пытаясь хоть немного его приподнять и не испортить инструмент, Громов весь взмок. Казалось, словно он вскрывает строптивую банку маринованных огурцов испорченной открывалкой.

Наконец крышка приподнялась на несколько миллиметров, и Кирилл отложил слегка погнутый нож. Глубоко вдохнув, он снова взялся за ручку. Лицо покраснело, жилы на шее звездолетчика надулись. Жак испугался, что от такого напряжения рана Кирилла снова откроется, но говорить ничего не стал.

Крышка поддалась. Люк поднялся со звуком открывающегося массивного металлического засова. Кирилл потянул крышку на себя и отпустил. Толстый люк рухнул у него между ног, поднимая в воздух облако каменной пыли.

– Наверное, в столице услышали, – проворчал Жак.

Из черного зева потянуло болотом. Теперь «тухлый» туннель оправдал свое название полностью.

Кирилл лег на живот и показал французу жестом, мол, свети давай. Колодец уходил вглубь метров на десять. Спуститься можно было по хлипкой с виду лестнице. Кирилл взялся за верхний прут и потряс. Лестница задрожала, но через миг дрожь переросла в безумный танец широкополосных колебаний.

Громов с усилием успокоил металл. На руке осталась ржавчина. Вытерев ладонь об сумку, Кирилл забрал автомат.

– Сначала спускаюсь я, – сказал он, – а ты придерживаешь лестницу. Только смотри не ухнись вниз.

– Уж постараюсь.

– Сумки потом сбросишь.

Кирилл перебросил автомат на спину, лег на живот и свесил ноги в колодец. Нащупав ступнями опору, Громов начал сползать вниз. Когда он полностью скрылся в колодце, то даже у него, видавшего виды звездолетчика, засосало под ложечкой. Это был не страх, но призрак страха, готовый в любой миг обрести плоть.

Несмотря на помощь француза, лестница шаталась безбожно. Громов пожалел, что у него нет экзоскелета с реактивным ранцем в комплекте.

Один из прутьев проржавел настолько, что рассыпался, стоило Кириллу поставить на него ногу. Громов вздрогнул, как от укуса осы. Влажность в подземелье была стопроцентной. Так что за десятилетия даже покрашенное и оцинкованное железо неизбежно гибло под натиском коррозии.

Раздался хлопок, напоминающий выстрел из пистолета с глушителем. Лестница перекосилась, повиснув на единственном болте. Вскрикнул Жак, пытаясь выровнять лестницу. Покалеченная рука сильно уменьшала его возможности.

Кирилл немедленно спрыгнул на землю, в который раз отбив пятки.

– Все нормально! – крикнул он снизу. – Спускайся!

– Может, ты обратно поднимешься? – поинтересовался Жак. – Как мы потом возвращаться будем?

– Отсюда никак, – нетерпеливо объяснил Кирилл. – И вообще, возвращаться – плохая примета. Кидай сумки.

Зажав автомат между ног так, чтобы было видно всю лестницу, Кирилл ловко принял спускаемую варварским способом поклажу. Жак начал повторять действия спутника.

Громов прижал лестницу к стене, приподняв один из краев. Автомат остался лежать на сумках, подствольный фонарь освещал большую часть предстоящего французу пути.

Жак резво засеменил вниз.

– Ты куда?! А крышку закрыть?!

– Как?! Это же руки надо отрывать…

– Попробуй одной закрыть! Не удержишься тремя пальцами что ли?! – Кирилл откровенно злился на нерасторопного француза. – Шевели задницей, а то уроню лестницу – вообще без башки останешься!

Последняя реплика вдохновила Жака, зарядила здоровым энтузиазмом. Крышка люка, миллиметр за миллиметром, поползла над отверстием, отделяя туннель от подземелья прочной перегородкой. Наконец она упала в пазы, осыпав Жака и Кирилла дождем из частичек умирающего металла.

Под французом проломилось еще два прута. Жак смешно вскрикивал, словно кто-то неожиданно щипал его. Но смеяться было некому. Кирилл ждал, когда напарник спустится, мечтая размять затекшие от статичной нагрузки руки.

Раздался второй хлопок, и лестница упала с метровой высоты, едва не скинув Жака. Кирилл зарычал от напряжения, удерживая проржавевшую железку в вертикальном положении. Лестница ходила ходуном, пытаясь завалиться во все три возможных направления.

– Держи, я сейчас! – пообещал француз.

Громов в ответ лишь прокряхтел. Жак пролез между рук Кирилла и с наслаждением ступил на твердую землю.

Из-за наклона стены лестница не желала стоять.

– Уйди! – крикнул Кирилл, толкнул лестницу влево и отбежал на метров пять.

Железка грохнулась об землю, со звуком лопающихся старых труб. Подпрыгнув на десяток сантиметров, исковерканная временем и людьми лестница успокоилась навсегда.

– И что дальше?

– Вперед, – пожал плечами Кирилл.

Под ногами лежала твердая плотная глина, больше напоминающая камень. Там, где встречались земляные проплешины, спутники ступали по мягкому мху. На чем держалась вся махина верхнего метрополитена для звездолетчика оставалось загадкой. Колонн не было, а широкое подземелье тянулось вперед, насколько хватало света фонаря.