Они знали - annyloveSS

И как же мало, оказывается, стоил весь наш шум по сравнению с тем, что пришлось вынести профессору Снейпу, который должен был ради нас всех притворяться одним из наших врагов? Скрывать свои настоящие мотивы от единомышленников, прятать все добрые поступки, спасать жизни, изображая убийцу, говорить прямо противоположное тому, что думаешь, преданно склоняться перед тем, кого мечтаешь стереть с лица земли. Причем, он делал это не для себя, а чтобы помочь другим. Проще говоря - во имя любви...

Но тогда я в упор не видела, не замечала вокруг ничьей любви, кроме собственной. Я хотела, чтобы Гарри гордился мной, поэтому и задумала кражу меча Гриффиндора. Было чудовищно несправедливо, что меч, принадлежащий факультету Дамблдора, теперь находился в руках его убийцы. Много долгих ночей ушло у меня, Луны и Невилла на составление плана, ожидание подходящего момента...

Наконец нам удалось подслушать пароль у горгульи, мы втроем пробрались в кабинет Снейпа и с трудом сняли со стены меч. Но блестящий замысел провалился. Наш враг поймал нас на лестнице и отобрал добычу. Когда его бледные пальцы снова сомкнулись на рубиновой рукоятке, я не выдержала. Я кричала ему в лицо все, что накопилось во мне за два года. Смерть Сириуса, раны Билла и Джорджа, слезы мамы и страх отца, то, что я не знала даже, живы ли в этот момент мой брат и мой любимый, притеснение моих друзей и подруг, страдания невинных - все это вызвало бурю ненависти, которую я обрушила на Снейпа. Я проклинала его, желала ему самых ужасных мук, какие только существуют на земле, обзывала всеми ругательствами, какие только сумела вспомнить. Если бы мне самой кто-то сказал хоть сотую часть того, что я сказала ему той ночью, я умерла бы на месте. Я представляю себе, каково ему было. И какую ему нужно было иметь волю и самообладание, чтобы продолжать спокойно играть свою роль. Он не сказал мне в ответ ни слова, просто взял меч и водворил его обратно, а потом приказал нам троим вернуться в наши гостиные и ждать его решения там, и не сметь выходить оттуда даже на уроки.

Я ждала, что нас накажут жестоко и публично, в назидание всем остальным. Учителя, и в первую очередь, профессор Макгонагалл боялись того же. Ссылка под опеку Хагрида огорошила не только меня, Луну и Невилла. Вся школа удивлялась такому странному наказанию. Оно было первым в чреде необъяснимых случаев, после которых мы решили, что нам помогает некий фантом, благосклонный к школе и ее ученикам. Некоторые члены ОД уверяли, что это сам дух Мерлина. Но никто, опять же, не мог бы даже подумать, что «Мерлином» был тот самый человек, против которого мы вели свою войну.

После Пасхи, ознаменовавшейся чудесным спасением Гарри, Рона и Гермионы из поместья Малфоев, я вынуждена была остаться дома. Папа настоял на отправке всей семьи к тете Мюриэль. Я не могла не признать разумность его доводов - ведь раз теперь Пожиратели точно знали, что Рон и Гермиона помогают Гарри, выдумка с упырем теряла весь смысл. Желание родителей отправить нас в безопасное место было понятно, если б не необходимость выносить общество тетушки Мюриэль. Вдобавок, меня терзало чувство вины за то, что Невилл должен действовать в Хогвартсе один... Пока он не прислал мне с заколдованным галеоном сообщение о возвращении Гарри. ОД и Орден Феникса тут же оказались в Выручай-Комнате. Здесь нас ждали наши герои, наши друзья и известие о позорном бегстве нашего мучителя. Мама пыталась отправить меня домой, но из-за пожара, устроенного Малфоем и его дружками, я, в итоге, осталась в Хогвартсе до конца, вместе с остальными. Слухи о том, что побегу Снейпа предшествовала дуэль с профессорами Флитвиком и Макгонагалл разлетелись с молниеносной быстротой. Готовясь к Битве в Большом Зале, мы дружно глумились над трусостью самого смелого из людей...

Дальше я помню только битву. Множество лучей, летящих вокруг меня, мелькающие с разных сторон лица друзей и врагов, крики и стоны, грохот, вой ветра. Затем, словно из тумана, передо мной возникают картины гибели Люпина, Тонкс и... моего брата. В тот момент я. Если честно, даже забыла о Гарри, не помня себя от горя. Какое-то время спустя, бой остановился, Пожиратели Смерти отступили, а я даже не услышала ультиматума, предлагавшего Гарри добровольно прийти в Запретный Лес. Я стояла, уткнувшись в плечо Гермионы, и могла только плакать... Как я потом узнала, в тот момент Гарри узнавал историю любви того, кого ненавидел шесть долгих лет.

Позже Гарри показал мне эти последние воспоминания... Не скрою, мне было очень тяжело отождествить холодного, мрачного, злого на язык человека, которого я знала пять лет, с мальчиком, а потом юношей, судьбу которого я наблюдала воочию. Еще тяжелее было видеть его завороженным девочкой - девушкой - молодой женщиной со столь знакомыми мне зелеными глазами... Сердце в груди болезненно сжималось, когда я смотрела на него. Ведь я прекрасно знаю, что это такое: быть рядом с любимым человеком и не иметь смелости сказать ему о своих чувствах. Видеть, как он бросает пламенные взгляды на кого-то другого и знать, что ты для него только друг и ничего больше. Страдать и делать вид, что тебе все равно. Пытаться жить своей жизнью и хранить свое чувство от всех, как бесценное сокровище души. Cеверус Снейп сохранил его до самой последней секунды.

Мы с ним были похожи в нашей любви. Как и я, он полюбил с первого взгляда. Как и я, он, может быть, тоже надеялся до конца, вопреки всему. Как и я, он наверняка боялся отказа, боялся показаться смешным. Как и я, тщетно пытался забыть, но не смог. Различие лишь в том, что я пыталась забыться в романах с другими парнями, а он - в изучении Темных Искусств. Как и я, Северус Снейп считал свою любовь даром небес, пусть она и была неразделенной. Даже смерть связала его со мной. В зеленых глазах моего любимого он нашел утешение и последнюю память о женщине, ради которой сделал все, что только может сделать любящий человек. Мне повезло гораздо больше, чем ему. Моя любовь стала взаимной, а его - осталась безответной навсегда. Но почему же я не могу, просто не могу его жалеть?

Глава 10

Да, грустно вспоминать все это... Профессора Снейпа знал с его школьной скамьи. Я всегда почти всех студентов ненавидел. Мало им того, что повезло учиться в самой лучшей магической школе Британии, а то и всей Европы! Нет, чтобы вести себя как следует - они вечно нарушают разные правила, шляются где хотят и когда хотят, тащат в школу всякие мерзкие штуки и хвастаются ими друг перед другом в коридорах. А есть еще любители палочкой размахивать - не терпится им всем показать, как они первоклассно колдуют! А профессора тоже хороши - потакают их шалостям напропалую. Недаром я всегда говорил, что наказания у нас в Хогвартсе слишком мягкие. Этих негодников только с помощью розог и кандалов можно держать в узде, другие меры на них не действуют. Противнее всего, что эти сопляки на меня смотрят свысока, а то и с жалостью. Да и преподаватели тоже. Я ведь сквиб - в волшебники не гожусь, зато хоть могу отвести душу, заставив «великих магов» драить школу без магии. Одно удовольствие наблюдать, как они чистят серебро в Зале Почета или скребут полы. Здесь-то с них вся спесь сразу слетает. Уж я их гоняю так, что они меня ненавидят больше чем кого-либо в этих стенах. Так им и надо - может расхочется правила нарушать, да совать нос куда не просят.

Только с профессором Снейпом все было не так. Я этого парня приметил сразу, как он только начал учиться. Среди первокурсников бы его и заметить-то трудно было бы: тощий, некрасивый, сутулый и одежда под мантией - обноски, иначе не скажешь. Много я таких на своем веку повидал, только обычно-то они держатся незаметно, головы не поднимают, смотрят все время в пол. А этот держался даже с каким-то вызовом и такой огонь у него в глазах горел, что я его безобразную прическу и нелепую одежду даже замечать перестал. И уж по нему-то можно было сказать с уверенностью: парень в школу пришел учиться, а не дурака валять, как другие оболтусы. «Я стану выдающимся волшебником». Сам Снейп ничего такого не говорил, да к чему слова-то? Это у него на лице написано было. Редко я столь целеустремленного студента встречал, и это в его-то одиннадцать лет. Наблюдая за ним, мне не пришлось разочароваться - учебой Снейп не просто увлекался, он ею практически существовал. Казалось - ему дай волю, так он и во сне будет читать книги. И не только школьные учебники я у него в руках видел, но и толстенные тома (после узнал, что были те книги научными, причем их и профессора в Хогвартсе не все читали) - и где он их только доставал, ума не приложу. Учился он усердно, однако профессора его не шибко жаловали, видать, не по нутру он им пришелся со своим характером. Характер-то у него точно не сахар был, да у меня и у самого ничуть не лучше. Короче, он мне нравился - единственный среди учеников.

Северус Снейп был ничуть не более вежлив со мной, чем все остальные, но ему и в голову никогда не приходило меня жалеть. На самом деле, я быстро почувствовал, что до школы он был для своего окружения чем-то вроде меня: уродливым пугалом, которое надо обходить подальше. Да и тут, судя по всему, он таковым оставался. Особенно его эти два гиффиндорских хулигана задирали - Поттер с Блэком. Вот уж с кем я за семь лет намучился. Сколько я им отработок назначил - не сосчитать. Их еще раза в три больше было бы, если б за них преподаватели не заступались. За что их все так обожали, ума не приложу: глупые, напыщенные, наглые ничтожества и ничего больше. Зато дерзости и нахальства у них было хоть отбавляй. Особенно в хулиганских выходках...