Звериная пара (СИ) - Буше Таис

И злость Серафима меня волшебным образом успокоила. Я ощутила его страх за меня, бессилие перед моим даром, желание уберечь и такое же желание быть рядом. Все абсолютно тоже самое, что я ощущала к нему. Мы хотели одного — быть вместе, но пока не могли, потому что для нас не было решения.

— Серафим, — теперь я взяла его руки в свои. — Нам просто нужно найти решение. Всего лишь отыскать вариант, который позволит не бояться этих магических связей. Неужели мы с тобой не справимся? Я думаю и дядя поможет.

— Не говори ничего Антипу. Будь с ним аккуратна. Я ему не доверяю, — выпалил Серафим, и я сразу поверила. Поверила по сути чужому человеку. Оборотню. Но дядя и у меня вызывал неясные опасения.

— Хорошо. Я буду очень аккуратна с ним. И вообще крайне осмотрительна. Но пообещай, что дашь нам шанс.

Серафим притянул меня к себе и поцеловал до головокружения. Я вдруг почувствовала ту самую витальную энергию, про которую он говорил, и растворилась в ней целиком, как в теплых волнах южного моря. Мое тело стало таким невесомым и таким сильным одновременно, что я не сразу осознала, что левитирую. Серафим держал меня за талию, но уже прекратил целовать, восторженно разглядывая мои почти горизонтально парящие ноги.

— Я так хорошо целуюсь? — Глаза его горели золотыми смешинками.

— Даже лучше, — рассмеялась я и медленно опустила ноги на пол, не веря собственным ощущениям. — Так я правда красная ведьма и могу летать на метле?

— Метла уже не в тренде, а вот левитировать могут только сильнейшие маги. Боюсь представить, что ты сможешь делать, когда войдешь в полную силу, — честно сказал Серафим.

— Ты обязательно узнаешь, ведь ты будешь рядом, — сказала я уверенно.

Серафим взял мое лицо в свои ладони. В его глазах вспыхнул золотой свет Зверя и ответил будто из самой глубины своего волчьего естества:

— Да, я буду с тобой до конца.

12

Арина. Семь лет назад

Ужин нам принес Митя. Протиснулся в дверь, быстро все поставил на кухонный столик и умчался, пожелав приятного аппетита. Я перевела взгляд на Серафима и покачала головой.

— Да ты же его запугал! Он на меня даже не посмотрел.

— Ничего я не делал, — оскалился волк, — просто он чувствует, что тут лишний, вот и старается быть незаметным. Медведи, чтобы ты знала, хорошие эмпаты. И порой крайне чувствительны. Вон, Борюсик чуть не плакал, когда я ему рассказывал вашу с медвежонком историю. Не переживай, — Серафим сразу же уловил мой немой вопрос, — он уже перевезен в хороший заповедник. Там о нем позаботятся.

— Но на волю его уже никогда не выпустят, да?

Серафим вздохнул и покачал головой:

— Животным, особенно маленьким, нельзя контактировать с людьми. Они к ним привыкают и потом не боятся. А это опасно и для самого животного и для человека. Поэтому о таких малышах заботятся до самой смерти.

— А притравочные станции? Это законно?

— Нет, — жестко ответил волк. — И мы стараемся их ликвидировать с Таежной стаей, но людей больше. И наглости у них немерено.

Я сразу вспомнила, что Серафим не любит людей. И в какой-то степени понимала его: для такой любви надо было еще поискать аргументы.

— Спасибо, — погладила я его руку.

— За что? — удивился Серафим.

— Что ты такой, — счастливо улыбнулась я.

Серафим прищурился хитро и вдруг резко перетек ко мне и принялся щекотать. Я задыхалась от смеха и слез, не в силах прекратить эту пытку. А потом меня закинули на плечо и понесли к кухонному столику.

— Садись, надо подкрепиться, тебя ждет второй раунд.

Я послушно уселась на табурет и с удовольствием наблюдала, как он раскладывает еду. Он все делал с особой звериной грацией. Ни тебе лишнего мельтешения. Ни тебе неуклюжести. Топил ли он печку, готовил ли еду — все спорилось в его руках. Мои мысли снова шагнули дальше, напомнив, что у такого мужчины и женщина в руках должна получить наслаждение. Никогда не замечала за собой такого интереса к противоположному полу, но Серафим ведь и не просто мужчина.

— О чем задумалась? — выдернул меня из мыслей Серафим.

— О том, что ты на все руки мастер. И дом, наверное, можешь построить?

— Могу, — усмехнулся Серафим. — Но пока не выбрал себе место. Диким редко удается пожить на пенсии. Не бери в голову! Сегодня у нас романтический вечер и купание в бочке, — щелкнул меня по носу мой волк, а я вдруг заметила блеснувший серебром рисунок на левом бицепсе, прикрытый краем футболки. Рука сама потянулась к рисунку.

— Что это? — спросила я.

Серафим глянул на руку и сразу повернулся, чтобы мне лучше было видно.

— Это руна «Йера». Она помогает завершить дела наилучшим образом.

— Но это не татуировка, это же...

— Серебро. Мне вплавил в кожу этот символ шаман Таежной стаи. На удачу. А так у каждого Дикого есть оберег-контроллер в виде руны «Тейваз». Она считается руной воинов. Но я по понятным причинам его снял и накрыл специальной тканью, чтобы нас никто не смог отследить.

Я провела кончиками пальцев по контуру рисунка и сразу же почувствовала вибрацию.

— Я чувствую магию, — подняла я глаза на Серафима. А вдруг и по этой руне можно нас отыскать?

— Она не поисковая, но тоже магическая. Я заговоренный. Может поэтому до меня не могут добраться завистники. И я всегда выживаю на заданиях.

— Не смешно, — буркнула я. — Не надо над таким смеяться.

Серафим погладил мою руку, извиняясь.

— Не могу не смеяться, иначе стану совсем злым и диким. И ты от меня убежишь.

— Ты и сейчас такой, просто иногда добрый, — ответила я и сразу же принялась есть ужин, чтобы меня никто уже не смог оторвать от стола. По глазам видела, что Серафим ждет момента, чтобы отшлепать.

— А ты вредная язва. Но иногда милая, — усмехнулся Серафим и тоже принялся за свой ужин.

Мы наслаждались едой, болтали о стаях и новом для меня мире, про который Серафим рассказывал доходчиво и понятно, и совсем не заметили, как за окном потемнело, а пар от воды стал гуще и белее. И как только я поняла, что впереди купание нагишом, сразу же подавилась чаем. Серафим проследил за моим взглядом и хитро улыбнулся:

— Я закрою глаза. Обещаю.

Я посмотрела в его прищуренные, горящие золотом глаза и не поверила ни единому слову. Но когда он встал, повернулся ко мне спиной и разделся до нага, ни разу не обернувшись, то я укорила себя за излишнюю подозрительность.

А когда я опустилась в бочку, неуклюже хватаясь за борт, то поняла, что Серафим и правда на меня не смотрит — сидит с закрытыми глазами и улыбается. Нагло. Потому что таким телом сложно не красоваться. И я не отказалась полюбоваться, медленно рассматривая его сквозь прозрачную воду. Женское любопытство во мне победило стыдливость.

Серафим. Семь лет назад

Я вдыхал кедровый аромат разогретой бочки. Водяной пар, что источал травяной настой, который Митя всегда добавлял в воду для восстановления и успокоения «душевных метаний». А еще я ощущал яркий, ни с чем несравнимый аромат Арины. Она пахла солнцем, таким же горячим и ярким, что дотронься и можешь обжечься.

Я не открывал глаз, как и обещал, но и без них я все прекрасно ощущал.

Вот она медленно опускается в воду, сидит сначала скованно, но с каждым вдохом ароматного пара расслабляется, успокаивается. Все больше доверяет своему началу.

— Ты во мне дырок насверлишь, — смеюсь я, а следом слышится всплеск: испуг или раздражение на мои слова? Скорее второе; Арина хочет казаться обычной, но она другая. Она сильная, волевая и независимая, как истинная ведьма. Это в ее крови и ей не уйти от ее рода.

Молчит. Я слышу, как ее дыхание стало поверхностным и частым — насупилась на меня. Я продолжаю улыбаться, ничего не могу с собой поделать, ведь я Зверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍