Природа. Человек. Закон - Городинская Виолетта Семеновна

В настоящее время на Земле насчитывается свыше 500 000 видов растений и более 1 000 000 видов животных. И каждый из видов имеет десятки, а то и сотни присущих только ему одному биохимических соединений. Особенно богаты ими растения. В наиболее полно (но далеко не полностью!) изученных растениях находится до 1200–1300 различных биохимических соединений, примерно две трети из них уникальны, не встречаются ни в каких других видах. И опять же как правило: чем позже появился вид на шкале эволюции, тем большее количество соединений он содержит.

И если «закон усложнения» вещества Вселенной действительно биологичен, т. е. с самого начала начал материя эволюционировала целенаправленно к созданию живого вещества (а этот вывод сам собой вытекает, если принять очевидный «закон усложнения» за факт: достигнув определенных пределов усложнения, вещество Вселенной, хочешь не хочешь, должно было перейти в новое состояние, с тем чтобы иметь возможность усложняться и дальше), то это обстоятельство во многом (если не в корне) меняет привычные представления о природе и принципах ее развития.

Прежде всего исчезает господствующее прежде, да еще и поныне, представление о случайности возникновения жизни, случайности, которой объясняют и последующую трансформацию живого — от прокариот и» эукариот до человека. Так, еще в начале нашего века ученые-биологи, в том числе и сам великий И. И. Мечников в «Этюдах о природе человека», всерьез предполагали, что «какая-нибудь человекообразная обезьяна, в период изменяемости специфических свойств своих, народила детей, снабженных новыми признаками», а именно «ненормально большим мозгом», и от этих-то обезьяньих дебилов — натуралистских Адама и Евы — и произошел, дескать, весь род людской!

И хотя нынче биологи осторожно предпочитают ускользать от конкретизации, все же эта их позиция служит скорее укреплению господствовавших некогда наивных представлений, нежели критическому их переосмыслению.

Да, когда-то гипотеза случайности зарождения жизни на Земле достаточно активно работала против религиозного детерминизма предопределения. Науке в ее героической борьбе против религиозного сознания приходилось противопоставлять все возможные доводы. И если происхождение какого-либо явления невозможно было объяснить вполне естественными причинами, следствием какого-то другого явления, его объясняли случайностью. Но сегодня о религиозное сознание само подстраивается в шаг науке, мы обладаем несравненно большей информацией, чем в начале века нашего, не говоря уж о прошлом или позапрошлом, когда и родилась гипотеза случайности. И традиционно, в силу известной инерции, и поныне все объясняют случайностью, в особенности кардинальные поворотные моменты эволюции вещества Вселенной.

Не слишком ли много случайностей? Эдак вполне можно предположить, что как-нибудь молния, случайно попав в гадюшник, образует огнедышащего дракона о девяти головах или на свалке металлолома как-то случайно соберется вечный двигатель!

Словом, все возможно вообразить, если верить в невероятную случайность (а просчеты вероятности случайного возникновения жизни на Земле и последующих ее кардинальных трансформаций достаточно ясно показывают невероятность этих явлений) — по существу, в модернизированное представление о мистическом чуде.

Да, жизнь сама по себе — наичудеснейшее чудо. Но чудо это — естественное и совершенно естественным, закономерным путем возникло в процессе эволюции вещества Вселенной. И все живущее на Земле вообще, и человек в частности не некий бастард, появившийся в результате слепой и нелепой случайности, а вполне законный потомок, наследник и преемник развивающейся Вселенной.

Так что мы с вами — кровные родственники не только со всеми людьми, не только с «братьями нашими меньшими» — животными и растениями, существующими на Земле, но и с Солнцем и звездами, с галактиками и туманностями, со всем необозримым Космосом.

И еще одно немаловажное обстоятельство вытекает из «закона усложнения»: если он действительно существует и целенаправлен, следовательно, мы, человечество, не одиноки во Вселенной. Значит и разум наш, и братья по разуму в необъятных космических просторах существуют как необходимое и неизбежное явление развития вещества Вселенной.

Так что, даже если будет полностью уничтожена нами, людьми, жизнь на Земле (а такой вариант вполне возможен), остается надежда, что развитие ее во Вселенной продолжится. Надежда эта скорее умозрительна и, безусловно, малоутешительна. Ибо вековечный вопрос, зачем человек появился и живет на Земле, в этом случае получает зловеще-саркастический ответ: чтобы уничтожить все живое, и все наши с вами дела, все заботы и хлопоты повседневной жизни приобретают полнейшую бессмысленность, бесцельность. Потому что, что бы там ни говорили, ни думали, мы, отъединяясь, обосабливаясь от Природы, враждуя и воюя с нею, все равно подчиняемся ее великому биологическому закону: жить прежде всего для сохранения человечества как вида, для продолжения рода человеческого и его дальнейшего развития. Все тот же «закон усложнения» просматривается и в самой истории человечества.

Сегодня же есть все основания говорить, что это развитие может быть прервано на самом значительном месте — жизни наших детей и внуков. Даже если человечество справится с угрозой ядерной войны, уничтожит арсенал ядерных зарядов, а заодно и химического оружия, остается менее явная для большинства людей, но не менее смертельная опасность насыщения окружающей среды ядовитыми отходами промышленности, транспорта и сельского хозяйства до тех пределов, за которыми последствия станут необратимыми и невозможными для существования живых существ, главным образом высокоорганизованных, в том числе наших потомков.

Ибо как бы мы ни старались, полностью уничтожить Жизнь на Земле человеку не удастся. Те же сине-зеленые, которые начали жизнь, продолжат ее в случае глобальной катастрофы. Опять заселят безжизненные воды океанов и поверхность Земли, снова жизнь пойдет по пути усложнения, эволюционируя, развиваясь от прокариот к эукариотам, затем многоклеточным — по всей эволюционной цепочке. Только вот будет ли ее завершать, венчать, как нынче, человек, сказать точно нельзя. Скорее всего — нет. И дело вовсе не в том, что Природа, убоявшись неразумия «существа разумного», постарается не допустить этого. Сам человек, допустив глобальную катастрофу, тем самым уничтожит все возможности для повторения эволюционного развития жизни в предыдущем направлении. Ибо совершенно иной состав химических соединений в земной атмосфере, водах и грунте повлечет за собой и совершенно иные мутации, а следовательно, и иную эволюцию прокариот, эукариот, многоклеточных. А вот в какие формы они соберутся, какие будут иметь внутренние качества, разовьется ли сознание до привычного нам, человеческого, уровня — бог весть.

Впрочем, такая глобальная катастрофа (если исключить возможность ядерной и химической войны) маловероятна. Потому, что загрязняющая окружающую среду промышленность вольно или невольно, хорошо ли, плохо ли, но все же (пока что) контролируется человеком. И когда уровень загрязнения биосферы Земли достигнет опасного для жизни предела, первыми вымрут высокоорганизованные существа — прежде всего люди. Вместе с их исчезновением прекратится и добыча полезных ископаемых, и работа заводов и фабрик, остановится транспорт и, как следствие, прекратится и рост уровня загрязнения атмосферы, вод и земель.

Пройдут тысячи, а может быть и миллионы, лет, и оставшиеся на Земле растения и животные, геохимические процессы геосферы снова восстановят биосферу, приведут ее к доиндустриальному, пригодному для жизни всех существ уровню. Но оценить всю прелесть первозданной природы будет уже некому. Вымершее человечество в этом случае никогда уже не родится вновь. Никогда. Ибо если в варианте глобального исчезновения высших живых организмов есть еще какая-то надежда, что природа создаст, в процессе будущей эволюции, пусть шестирукое, восьминогое, но сознательное разумное существо, то с прекращением рода человеческого на Земле при условии сохранения практически всей остальной живой природы развиться существу с сознанием типа человеческого будет просто-напросто не из кого. При всей смышлености человекообразных обезьян до уровня человеческого сознания они дойти не смогут — тому порукой тот факт, что за десятки миллионов лет, что они существуют рядом с ветвью Homo, они так и остались на обезьяньем уровне, хотя ничто, в том числе и человек, не мешало им обрести сознание. В последнее десятилетие отдают дань восхищения разуму дельфинов, но и они не смогут стать заместителями человека на Земле. По той простой причине, что живут они в среде, исключающей возможность ее преобразования, да и преобразовывать любую среду дельфинам, в сущности, нечем, а выползать на сушу, чтобы в процессе эволюции обзавестись руками-ногами, они, по-видимому, не станут, для этого они достаточно разумны, ведь в воде им живется и так неплохо. Впрочем, искать заместителей человека на Земле в случае его гибели придется разве что среди насекомых. Ибо и обезьяны, и дельфины, и прочие высокоразвитые млекопитающие всего вероятнее вымрут вместе с человечеством, и от тех же причин. Потому что степень уязвимости возрастает вместе с уровнем сложности того или иного организма, той или иной системы в геометрической прогрессии. Атом водорода или кислорода может существовать невообразимо долго — время, в тысячу крат превышающее время существования Вселенной. Молекулярный водород или кислород менее устойчив. Еще менее устойчивы более сложные молекулы — воды, перекиси водорода и т. д. В миллионы раз более сложная молекула той же ДНК в миллиарды раз более уязвима для внешних воздействий, чем молекула воды, а клетка сине-зеленой тем паче. В свою очередь, сине-зеленая гораздо выносливее, чем, скажем, домашний клоп, а клоп несравненно живучее, нежели человек и другое, стоящее на высокой ступени развития животное.