Гордость и Предубеждение - Jordy Rivers

– Супруг нашей королевы, – ответила девушка, не сводя с герцога глаз.

– Прекрасно.

Он кивнул сам себе. Потом вздохнул.

– Вы, надеюсь, также подозреваете о цели моего визита?

Теперь в голосе его послышалось раздражение.

– Возможно, – согласилась Энн, дивясь внутреннему желанию дерзить.

– До меня дошли сведения, что моя дочь собирается сделать Вам предложение, – произнес герцог и сурово посмотрел на Энн.

«Какие устаревшие сведения», – подумала она.

– Это так? – спросил он, после того, как девушка оставила его предыдущую фразу без комментариев.

– Вы меня об этом спрашиваете? – изумилась Энн.

Герцог молчал.

– Вы понимаете, что никак не можете стать ее супругой? – сказал он, опять же, после долгой неприятной паузы.

– Это почему же? – искренне удивилась девушка.

– Благодаря своим последним действиям Доминик превратилась в заметную фигуру на политическом небосклоне Соединенного Королевства. Такая слава не пойдет ей на пользу, – объяснил пожилой мужчина даже с некоторой доверительностью.

– Какая слава? – пожелала уточнить Энн.

Пространство лимузина явно становилось тесным для них двоих.

– В нашей стране подобные отношения не приветствуются.

– Доминик, как Вы сказали, заметная фигура на политическом небосклоне. Она изменит эту ситуацию, – заявила Энн, поражаясь своей уверенности.

Герцог начинал закипать.

– Вы не понимаете, о чем говорите, юная леди!

– Это Вы не понимаете!

Герцог Эдинбургский метнул на нее взгляд, полный холодного гнева.

– Вы забываете, с кем разговариваете, – чеканя слова, произнес он.

– Я разговариваю с отцом, которого не было рядом со своим ребенком в самые нужные моменты! – ответила Энн в том же тоне.

Возмущение душило ее.

Повисла пауза, в течение которой оба смотрели друг на друга. Будто взвешивая опасность противника.

– Отвечайте мне прямо, Вы помолвлены? – наконец, спросил герцог, понимая, что дальнейшие препирательства никуда не приведут.

Он сверлил ее взглядом.

– Нет! – ответила Энн, гордо вскинув голову.

Герцог облегченно прикрыл глаза.

– Обещайте мне, что никогда не примете предложение моей дочери, – продолжил он.

– Я отказываюсь обещать Вам это, – сказала Энн, с трудом сохраняя спокойствие.

– Как Вы смеете? – тихо спросил герцог, не ожидавший подобного ответа.

– Обсуждать этот вопрос я буду только с Вашей дочерью, никак не с Вами! – ответила Энн.

– Образом подобным этому в Вашей семье принято выражать благодарность? – спросил он.

Энн поняла, что он имел в виду, и изо всех сил старалась показать, будто ее не трогают его слова.

– Мне больше нечего Вам сказать! Я бы хотела уйти, – произнесла она.

– Мои надежды на Ваше благоразумие не оправдались. Я Вас больше не держу, – сказал герцог и отвернулся, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Энн не помнила, как она оказалась у дверей своего дома. Лицо ее горело. Она закусила губу, чтобы не расплакаться. Когда лимузин уехал, девушка села на ступеньки и прислонилась лбом к холодным чугунным перилам. Что все это значило?

Следующим утром Доминик и Джереми опять стояли на пороге дома Мидлтонов. Джереми не мог скрыть своего волнения и счастья. Доминик со снисходительной полуулыбкой взирала на друга, пытаясь унять собственную дрожь. Синие глаза де Бург горели чуть ли не лихорадочным огнем. Никогда она не думала, что будет так волноваться из-за предложения руки и сердца. Всю жизнь Доминик росла с осознанием того, что любой согласиться стать ее парой. Возможность отказа она не рассматривала. Но, однажды пережив его, панически боялась получить его вновь.

В гостиной их встретил мистер Мидлтон. Он тепло приветствовал Джереми. Затем обменялся вежливым поклоном с Доминик. Пока Энн с Джейн спускались, мистер Мидлтон неожиданно начал рассуждать о том, насколько терпимым и открытым в последнее время стало общество Великобритании в отношении различного рода нетрадиционных браков, неравных или, например, однополых. Джереми соглашался с ним, поддерживая беседу и не замечая подвоха в его словах. Доминик же опешила от столь необычно начавшегося разговора. Она смотрела на мистера Мидлтона расширившимися глазами, никак не комментируя его высказывания.

– Вполне возможно, в дополнение к светской регистрации скоро разрешат церковное венчание, – произнес мистер Мидлтон, продолжая наблюдать за Доминик.

– Очень может быть, – ответила она уклончиво, отвечая ему внимательным взглядом человека, пытающегося понять происходящее.

И добавила потом:

– Общество Великобритании, как любое цивилизованное европейское общество считает своим долгом неуклонное и постоянное развитие толерантности. И я думаю, мы справляемся с этим.

– Справляетесь-справляетесь, – рассеянно ответил мистер Мидлтон, переводя разговор в другое русло.

Доминик долго не сводила с него глаз, постепенно приходя в себя. Но мистер Мидлтон, казалось, уже потерял всякий интерес к этой теме. Они с Джереми обсуждали место проведения свадьбы.

– Мы с Джейн как раз сегодня хотели поговорить об этом. На прогулке, – сказал Джереми.

В этот момент Энн с Джейн спустились в гостиную.

Джереми сделал шаг навстречу Джейн, взял ее за руку и нежно поцеловал в щеку. Потом сияющими глазами посмотрел на Энн.

– Пойдемте?

Энн с Доминик обменялись осторожными взглядами. И они все вместе вышли на улицу.

Спустя некоторое время дорожка вывела молодых людей к окраине Чичестера, где холмы становились выше и зеленее, уже не разбавленные маленькими английскими домиками. Энн с Доминик в молчании наслаждались красотой и умиротворением природы, позволив Джереми с Джейн все больше удаляться от них. Женщины шли рядом, смотря каждая в свою сторону. Но если Доминик не решалась повернуться к Энн, та постоянно поднимала голову, чтобы украдкой полюбоваться ее гордым профилем. Длинные темные волосы Доминик были стянуты в тугой хвост, спускавшийся по спине чуть ли не до талии. Энн подумала, что ее всегда поражала красота де Бург. Сначала она казалась ей холодной и надменной. Сейчас же Энн знала, что под маской равнодушия скрывается огромное живое бьющееся сердце самого благородного из людей. И все же Доминик по-прежнему была неприступна.

Опровергая ход ее мыслей, де Бург предложила Энн взять ее под локоть. Как тогда в саду. Энн молча приняла приглашение, положив свою маленькую ладонь той на руку.

– Спасибо тебе, Доминик, – произнесла Энн, сама того не ожидая.