Остров Пантеры - Сандра Мартон

Она взглянула на него краешком глаза. Он успел снять мокрую рубашку и туфли и остался только в промокших облегающих джинсах. Его тело было золотистым от загара, худощавым и мускулистым. Темные шелковистые волосы курчавились у него на груди и узкой полоской спускались вниз к животу.

Виктория снова отчего-то вздрогнула и поспешно отвела взгляд, упорно глядя себе под ноги.

– Благодарю, но я не нуждаюсь в компании, - недовольным голосом заявила она.

– Как вы себя чувствуете? - пропустив колкость мимо ушей, спросил Рорк.

– Об этом вы уже знаете. Вы ведь получили полный отчет о моем состоянии от Мендосы и Констанции, а возможно, и ото всех других лакеев в вашем…

Она вскрикнула - настолько резко он схватил ее за плечи и повернул к себе.

– Отвечайте на вопрос. - В его лице была твердость и непреклонность. - Как вы себя чувствуете?

– Я же сказала вам…

– Повторите снова.

Виктория перевела дыхание.

– Я себя чувствую прекрасно.

– Мендоса говорит, что у вас еще бывают головные боли.

– Временами.

– И все еще двоится в глазах?

Она отстранилась от него.

– Нет. Можете больше не беспокоиться. Мое выздоровление протекает нормально.

Легкая усмешка пробежала по его губам.

– Вы точно цитируете Мендосу.

– Так и есть. Он осматривает меня дважды в день. - Виктория ускорила шаг, но Рорк не отставал от нее. - Он постоянно живет на острове?

– Да. У него дом на той стороне. - Рорк наклонился и подобрал морскую ракушку. - Он вполне компетентен относительно того, что вас беспокоит.

– Мне никогда не приходило в голову, что он недостаточно компетентен, - сказала она, пожав плечами. - Я только удивлена, что вы с ним делите ваш маленький рай.

Рорк отвел руку назад и зашвырнул раковину в море.

– Это устраивает нас обоих. Мендоса - из Нью-Йорка. Мы встретились несколько лет тому назад. Его жена была больна, и он привез ее на остров поправляться. Ему хотелось жить там, где тепло, не бросая в то же время врачебной практики.

– И вы предложили ему стать вашим личным врачом?

Рорк утвердительно кивнул головой.

– Я дал ему возможность основать здесь маленькую клинику. Я только что купил этот остров, и необходимо было решать, что делать дальше с ним.

– Что вы имеете в виду?

– Вы видели, как много народу работает здесь?

– Наверное, их ровно столько, сколько нужно, чтобы этот огромный дом был всегда к услугам их господина и повелителя, вы это имеете в виду?

– Не хотел бы вас разочаровывать, Виктория, но большинство этих людей жило здесь и раньше. И у меня не было намерения избавляться от них. Кроме того, они занимаются нужными вещами. Мы разводим коз и кур, выращиваем овощи, имеется даже пара рыбачьих судов, которые стоят в бухте. - Он пожал плечами. - Имеет смысл устроить приличное медицинское обслуживание для меня и моих людей.

Это было совсем не то, что Виктория себе представляла, но из упрямства она не хотела уступать.

– Все это, - сказала она немного насмешливо, - нужно все-таки вам. Ведь только так вы можете не терзать свой взгляд видом захудалых улочек Сан-Хуана.

– Все это, - сказал он спокойно, - нужно для того, чтобы уйти на время от того сумасшедшего мира, где я зарабатываю себе на хлеб, и пожить спокойной жизнью. Но, я думаю, вам это неинтересно.

– Почему вы так решили?

– Констанция говорит, что вы живая и беспокойная по натуре. Она говорит, что вы здесь откровенно скучаете. Она говорит…

– А вам не приходило в голову, что лучше было бы обратиться ко мне самой с подобными вопросами? - Виктория остановилась и обернулась, желая взглянуть Рорку в лицо.

Он поднял брови.

– Я пробовал, помните? Но вы твердили, что у вас все в порядке.

– Да. Я имела в виду, что выздоравливаю после несчастного случая. - Она глубоко вздохнула. - Но я устала до смерти.

– Я так и думал. Остров без телевидения, без радио, без клубов, ресторанов и театров должен быть чертовски скучен для…

– Нет ничего скучного в покое и безмятежности, Рорк.

Его глаза остановились на ней.

– В самом деле?

Виктория откинула влажные волосы с лица.

– В самом деле. Я просто устала от безделья. Никто не дает мне ничего делать.

– Но я оставил распоряжения, чтобы…

– Я знаю. И этим усложнили мне жизнь. Я схожу с ума оттого, что совсем ничего не делаю с утра до вечера.

Рорк скрестил руки.

– А что бы вы хотели делать? - Усмешка скользнула по его губам. - Ваять? Рисовать? Учить суахили?

– А как насчет того, чтобы самой стелить себе постель для начала? Или самой делать тосты к завтраку? Или самой погладить свою собственную ночную рубашку?

– О, это никуда не годится, - протянул он, улыбаясь еще шире. - Леди, оказывается, носит ночные рубашки, а я воображал ее в своих рубашках все это время.

– Проблема в том, - сказала Виктория сухо, - что мне здесь не дают делать что-нибудь полезное.

– Да, - сказал Рорк, и его улыбка погасла. - Я уверен, что вы можете делать многое. Но мне не нужна кухарка или горничная, я не нуждаюсь в экономке…

– Тогда вы, возможно, нуждаетесь в том, чтобы кто-нибудь занимался с вашей дочерью?

У нее самой глаза расширились, когда она поняла, что сказала. Это выскочило так неожиданно, но, лишь только эти слова слетели у нее с языка, Виктория тут же поняла, что подсознательно хотела этого. Здесь была она, Виктория, переживавшая за своего ребенка, которого никогда не видела, а там была маленькая девочка, дочь Рорка, без сомнения ни в чем не нуждающаяся, но не получавшая материнской любви.

Рорк посмотрел на нее так, словно она предложила осушить море или убедить море в том, что оно не должно больше биться о берег.

– И что именно вы имеете в виду? - холодно спросил он.

Виктория с трудом справилась с неожиданно вставшим в горле комком.

– Я видела ее воспитательницу…

– Эмилию.

– Да, кажется, так ее зовут. Я уверена, что у нее есть данные для этой работы. Но она ничем не занималась с вашим ребенком последние два дня. Она даже не выводила девочку из дому… - Виктория остановилась и набрала в легкие побольше воздуха. - Что вы на меня так смотрите?

Рорк помрачнел.

– Для женщины, которая убеждена, что знает обо мне все, - сказал он спокойно, - вы знаете крайне мало.

– Но, послушайте, я вовсе не критикую вас.

– Не критикуете? - Его тон был мягким и вкрадчивым.

– Я просто подумала, что пока я буду здесь еще пару дней…

– Вы просто подумали, что злой тиран заключил своего ребенка в темницу, а вы должны освободить его.

Виктория вспыхнула.

– Ваша самонадеянность просто возмутительна, Виктория. Я ужасный царь Мидас. А вы… - Он подошел и стиснул ее запястье. - Вы… - продолжал он, притягивая ее к себе, - леди Великодушие, уставшая от жизни и развлекающая себя игрой в куклы.