Прикосновение любви - Алекс Стрейн

– Не можешь заснуть?

– Простите?

– У тебя в руке стакан теплого молока.

– Молоко? – Мари вдруг очнулась. Она стоит здесь, а ведь Ник все еще ждет ее!

– Молоко для Ника, я укладываю его спать. Если вы позволите…

Она двинулась вперед, надеясь прошмыгнуть мимо него. Но Мэтт и не подумал сдвинуться и пропустить ее. Мари остановилась в паре шагов от него, раздумывая, не оттолкнуть ли его?.. Ее глаза скользнули по его лицу, освещенному неярким светильником. И усталое выражение этого обычно жесткого лица вдруг потрясло Мари. Глаза Донована были прикрыты, как будто даже этот приглушенный свет причинял им боль. Его щеки были темны от пробивающейся щетины, но Мэтту это даже шло.

Его твердые губы очень красивой формы чуть дрогнули, словно он собирался улыбнуться, и Мари изумленно моргнула, пытаясь справиться с галлюцинацией.

– Мари?

До ее сознания наконец дошел этот призыв, ее взгляд метнулся к его глазам, и она вдруг поняла, что уже некоторое время просто стоит и таращится на него, а Мэтт не в первый раз обращается к ней. Ее щеки начал заливать румянец, и она безуспешно попыталась справиться с подступающим смятением. Ее рука со стаканом начала дрожать, и она была вынуждена сжать его обеими руками.

– Что вы сказали? – смущенно пролепетала она.

– Я спросил, не найдется ли в доме чего-нибудь поесть. Я ужасно голоден.

И тут она явственно увидела эту ленивую улыбку, проступившую в конце концов на его губах и убедившую ее, что это весьма редкое явление не имеет никакого отношения к ее разбушевавшемуся воображению.

– Да, думаю да, – пробормотала она.

– Могу я попросить тебя приготовить хотя бы пару сандвичей?

– Конечно, я только отнесу Нику молоко. Но на многое не рассчитывайте, до Терезы мне далеко.

– Самое главное, чтобы ты меня не отравила. А остальное я смогу перенести.

Ее эмоции быстро сменяли одна другую. Только что она испытывала неловкость, а теперь это вопиющее предположение по непонятной причине донельзя раздосадовало ее. И вдруг до Мари дошло, что он просто подшучивает. Подшучивает! Может, она была не права в своих выводах и еще не все человеческое умерло в нем? Мари взглянула на него, все еще сомневаясь в своих заключениях, и рискнула поддержать разговор.

– Возможно, не стоит рисковать? Судя по вашему виду, вам не грозит голодная смерть из-за пропущенного ужина.

– Нет, Мари, я твердо решил воспользоваться твоим согласием, и никакая сила в мире не заставит меня передумать.

– Хорошо. Вы сами так решили… – С этими словами она покинула кухню.

Войдя в комнату, она обнаружила, что Ник уже спит. Она осторожно подоткнула под него одеяло и слегка коснулась губами его лба. Маленький ночник она оставила включенным. Теперь ей осталось накормить голодного Донована, и с чувством исполненного долга она сможет спокойно уединиться. На самом деле предпоследний пункт не вызывал у нее никакого воодушевления, но с этим следовало смириться. Убрав волосы в хвост и мысленно соизмерив свои поварские возможности с имеющимся набором продуктов, она с унынием констатировала, что первое значительно уступает второму по разнообразию. Но не будет же он требовать от нее изысков?!

Успокоенная этой мыслью, Мари появилась на кухне. К ее облегчению, она была пуста. Подумав, она решила, что не стоит ограничиваться парой сандвичей, которые только раздразнят аппетит Донована. Уж коли он, по его же словам, так сильно голоден! К тому же сытый мужчина намного покладистее (и безопаснее!) голодного. Руководствуясь подобными соображениями, Мари принялась за стряпню: поставила бифштекс в микроволновку и стала нарезать овощи для салата. Происходящее вдруг показалось ей сценой из странного сна. Еще более невероятным было ощущение непонятного удовольствия от того, что она собирается накормить грозного Донована. Наверное, такое же удовольствие получают люди, кормящие хищников – львов, например – и получающие кратковременное удовольствие от своего кажущегося превосходства над пышногривым царем…

– У тебя очень ловко получается, – раздалось сзади. Нож чудом миновал ее палец, когда она вздрогнула от неожиданности.

Развернувшись, она обнаружила Донована, стоящего в проеме двери и наблюдающего за ней. Он переоделся в вытертые джинсы и рубашку, закатанные рукава которой обнажали его сильные руки до локтей. Она никогда не видела его одетым так просто. Мари перевела взгляд на его лицо и изумилась еще больше: на нем не осталось и следа от повседневной мрачности, оно было спокойным и очень красивым. Она совсем забыла об осторожности, завороженная изменениями в его облике, и выдала просто чудовищную тираду:

– Наконец-то вы похожи на нормального человека… – И тут же в испуге прикрыла рот ладонью.

Его брови удивленно приподнялись, но на лице она не обнаружила признаков гнева от своей наглости.

– Я давно подозревал, какого ты обо мне мнения, – протянул он, проходя на кухню.

– Простите, я совсем не то хотела…

– К чему объяснения, если ты выдала себя с головой, – почти весело заявил он, повергая ее в еще большее смущение.

Мари поспешно отвернулась.

– Я приготовлю бифштекс и салат, вас это устроит? – обратилась она к стене перед собой.

– Вполне, – раздалось из-за ее спины. Звякнул предупредительный сигнал микроволновки, извещая о готовности мяса, салат тоже был готов, и Мари немедленно поставила перед Мэттом всю нехитрую снедь.

– Выглядит очень аппетитно, – благосклонно заявил он, рассматривая поставленные блюда.

Мари невольно улыбнулась, а потом внезапно подумала, что совсем не знает его привычек и, возможно, ужин на кухне кажется ему дикостью.

– Мистер Донован, думаю, что лучше… Э-э… может, вы пройдете в столовую? – запоздало предложила она.

– Спасибо, но меня вполне устраивает кухня.

– Хорошо.

– Посиди со мной, – неожиданно предложил он, и Мари послушно опустилась на стул.

Ее охватило необъяснимое волнение, и она принялась терзать краешек полы рубашки, то старательно разглаживая ее на коленях, то старательно разглаживая ее на коленях, то комкая во влажной ладони. Первый раз столкнувшись со столь благодушным настроением Мэтта, она все еще не могла прийти в себя. Его улыбка сотворила с ней странную вещь: Мари вдруг показалось, что она на миг заглянула в его душу и увидела там такие понятные и близкие ей чувства, которые изменили ее отношение к нему.

– Не расскажешь мне, что же все-таки сегодня произошло? Как дела у Терезы? – поинтересовался Мэтт.

Поддерживать беседу показалось ей более безобидным, чем заниматься самокопанием на фоне молчания, и Мари сразу же ухватилась за эту возможность.