Шалунья - Сюзанна Энок

— Вы что, считаете меня полным идиотом? Умная игра, но я уже давно вас раскусил.

— Я вовсе не собирался никого обманывать, — прошептал Стюарт. — Мне хотелось лишь обезопасить Кит. Времена нынче суровые.

— Ну конечно, — улыбнулся Фуше. — А как интересно было обнаружить…

Глаза его похотливо блеснули, и Стюарт нетерпеливо поерзал на сиденье.

— Не забывайте, вы говорите о моей дочери, — сухо бросил он.

— Ваша дочь — взрослая женщина. — Улыбка исчезла с лица графа. — И пока вы не передадите мне оружие, вы у меня в долгу. Десять тысяч фунтов, Брентли, — не шутка.

— Я вам ее не продам, — отрезал Стюарт.

Фуше холодно взглянул на него, но он не отвел глаз.

— Может быть, передумаете? — Фуше сделал еще глоток. — Мой характер не хуже вашего, а может быть, и лучше. А живу я в гораздо более комфортных условиях. — Оглядев убогую таверну, он пожал плечами и, похоже, заметив выражение лица Стюарта, решил не настаивать. — Впрочем, спешить некуда. Мы ведь с вами пробудем в Лондоне еще несколько дней, не правда ли?

Поднявшись, Стюарт Брентли кинул на стол несколько монет и сказал:

— Я достану вам оружие и назову имя человека, который вам мешает. И это все.

— Поживем — увидим.

Облачившись в новое одеяние, Кит минут десять вертелась перед зеркалом. Такой великолепной вещи, как темно-серый повседневный костюм, у нее еще никогда не было. Кит села, встала, пару раз присела — ничего не скажешь, сидит как влитой. Одежда прибыла как раз вовремя. После сегодняшней ночи, которую она посвятила слежке за лордом Хэншоу, переезжая из одного клуба в другой и в результате выяснив лишь, что Редж — большой любитель выпить, ее коричневый костюм годился разве что на то, чтобы его сжечь. Наконец, раздираемая желанием поделиться хоть с кем-то радостью по поводу нового костюма, Кит выскочила из своей комнаты и помчалась к спальне Эвертона. Пусть он и английский шпион — а может быть, нет? — но портной у него великолепный, и нужно непременно сказать ему об этом.

— Можно войти? — спросила Кит, постучав в дверь.

— Входи, — последовал ответ.

Открыв дверь, она с важным видом вошла в спальню и отвесила графу изящный поклон. Алекс сидел за туалетным столиком и брился, а Антуан стоял рядом с полотенцем в руке.

— Ну, что скажешь? — спросила она.

— Скажу, что сейчас семь часов утра, — спокойно ответил граф и, опустив руку с бритвой, обернулся.

— Да я не об этом! — фыркнула Кит. — Взгляни на мой костюм! Это просто прелесть что такое! — И она, смеясь, закружилась на месте.

— Ты великолепна, — хмыкнув, бросил Алекс.

Подойдя к нему, Кит запрокинула голову.

— Пощупай рубашку, — приказала она. — Такая мягкая.

Лорд Эвертон послушно положил бритву на туалетный столик, вытер руку о полотенце, которое держал Антуан, и дотронулся до воротника. Но уже через секунду пальцы его, соскользнув, коснулись нежной шеи девушки. У Кит перехватило дыхание, и она замерла, мечтая лишь об одном — чтобы он не отнимал руку. От прикосновения его теплых пальцев по ее телу прошла сладостная дрожь. Дотронувшись до ее щеки, Алекс взялся за воротник рубашки и оттянул его, словно боясь, что он ее задушит. Когда Кит снова открыла глаза, Алекс уже отвернулся.

— Это батист, детка, — буркнул он. — Он и должен быть мягким.

Кит казалось, что кожа ее все еще чувствует его прикосновение. Прерывисто вздохнув, она стала смотреть, как граф бреется. Она редко обращала внимание на то, как отец проделывает каждое утро эту процедуру, но сейчас не могла оторвать глаз от Алекса, водившего по своему худощавому лицу бритвой. Он склонил голову на один бок, потом на другой, потом поджал губы, собираясь побрить место над верхней губой, а Кит автоматически повторяла все его движения. Внезапно над верхней губой появилась кровь, и граф, чертыхнувшись, швырнул бритву на стол.

— Дьявольщина! — взревел он и, обернувшись, бросил яростный взгляд на Кит. — Перестань пялиться!

— Я вовсе не пялилась. Я изучала.

— Нечего тебе изучать! Все равно борода не вырастет.

— Ха-ха! Очень остроумно, — хмыкнула Кит и отвернулась, скрестив руки на груди.

— И вообще, нечего тебе здесь делать, — продолжал граф.

— Почему? Я думала, ты мне разрешил ходить по всему дому. — Повернувшись, Кит сердито взглянула на графа. — Перестань злиться. Подумаешь, маленькая царапина. Эка невидаль.

Алекс ухмыльнулся было, но, спохватившись, нахмурился.

— Думаю, если бы я отрезал себе ухо, ты бы только обрадовалась.

Кит внимательно взглянула на ухо.

— Ошибаешься, огорчилась бы. Тебе очень больно? — И Кит медленно направилась к туалетному столику, а подойдя, протянула руку, намереваясь коснуться его лица, однако, прежде чем успела это сделать, Алекс схватил ее за запястье.

Кит хотела выдернуть руку, но, встретившись взглядом с Алексом, замерла. Он смотрел на нее так, что у нее перехватило дыхание. Внезапно ее охватило желание коснуться губами его приоткрытых губ, впалых, покрытых мылом щек, полуопущенных век над синими глазами.

— Опять ты на меня пялишься, — буркнул Алекс и, отбросив ее руку, отвернулся.

Прерывисто вздохнув, Кит язвительно проговорила.

— Такое впечатление, что ты боишься меня.

— Конечно, — фыркнул Алекс. — Я не хочу, чтобы твой отец обвинил меня в том, что я тебя совратил, и заставил жениться на тебе.

Кит понимала, что он шутит, однако шутка оказалась не из приятных.

— Старый дурак, — раздраженно проговорила она по-французски и, подойдя к окну, уселась на подоконник, подальше от Алекса.

— Опять этот чертов французский! Антуан?

— Вы старый дурак, милорд, — послушно перевел лакей, подавив ухмылку, и добавил в чашку мыла.

— Ах так! — бросил граф, возобновляя прерванное занятие. — А я-то думал, ты захочешь пойти со мной сегодня в магазин мужской одежды.

Радостно улыбнувшись, Кит поспешно спрыгнула с подоконника. Для радости было две причины: во-первых, ей ужасно хотелось, чтобы граф купил ей какие-нибудь аксессуары к новому костюму, а во-вторых, она уже давно искала предлог, чтобы улизнуть из дома и встретиться с отцом.

— Прости, Алекс, — извинилась она. — Я просто тебя разыгрывала.

— Я так и подумал.

— Может, ты купишь мне новое пальто? — спросила она. — Старое с новым костюмом будет смотреться просто ужасно. И ботинки тоже.

— Боже правый! Ты ведешь себя как женщина.

Слова эти задели Кит за живое.

— Я и есть женщина, — оскорбилась она, обиженно надув губки, после чего бросила на графа томный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Интересно, как он на это отреагирует?