Дорогие наши подруги - Клавдия Павловна Кузнецова

Война принесла столько горя, что Клаве иной раз казалось: никогда уже она не может быть вполне счастливой. Счастье пришло солнечным майским днем, огромное, долгожданное. Прижимая к груди дочурку, Клава бежала по улицам, заполненным народом. Девочка радовалась солнцу, материнскому теплу, красным флагам и звонко смеялась.

Незнакомая женщина крепко обняла и расцеловала Клаву:

— Война кончилась, дочка!..

В этот день Клава может быть впервые поняла, что горе и радость ее неотделимы от горя и радости товарищей по труду, вот этих незнакомых людей, заполнивших улицы Бакала, всех советских людей, завоевавших победу в Отечественной войне.

* * *

Почему это люди говорят: «Пришла беда — отворяй ворота?» Радость тоже не ходит в одиночку. И если счастье однажды постучалось к тебе в окошко — знай: оно обязательно придет еще и еще.

Много счастливых дней было у Клавдии Шевкуновой. Таких, что никогда не забудешь! Разве забудешь доверие товарищей, избравших тебя, простую работницу, своим представителем в Центральный комитет профсоюза? Или день, когда тебе за многолетний доблестный труд вручили Золотую звезду Героя?

Разве забудешь дни работы XXI съезда партии, на котором ты была делегатом южноуральцев? Дружеские встречи в Кремле с выдающимися людьми современности и, пожалуй, самую дорогую из них — с Долорес Ибаррури. Узнав, за что Шевкуновой дали Золотую звезду, героиня испанского народа сердечно обняла маленькую горнячку.

* * *

Могут сказать: «А любовь, семья?» Что ж, и любовь не обошла ее стороной. Несколько лет назад Клава вышла замуж за мастера Василия Федченко, а вскоре в семье появилась еще одна дочка — Наташа.

Вот теперь-то уж, кажется, можно было проститься с экскаватором и целиком отдаться обязанностям матери, жены и хозяйки новой большой квартиры в доме на площади Ленина, куда переехала семья Федченко.

Но когда муж заводит об этом речь, Клава и слушать не хочет. Работа — семье не помеха. И с какой это стати она должна оставить свой «Уралец» сейчас, когда ее экипажу поручена вскрыша Ново-Бакальского рудника, который уже через два-три года даст домнам Урала богатейшую руду!

Экипаж экскаватора подобрался просто замечательный. Долгое время Клава работала вместе с «дядей Никанором» — Куровым, одним из лучших машинистов рудоуправления. Частенько ей также приходилось принимать смену у Ивана Сырцева. У него на машине девчонкой из горпромуча она проходила первую производственную практику. Ну, а Ваня Токарев сам не так давно был помощником у машиниста экскаватора Шевкуновой. Позднее экипаж обновился. На 28-м, кроме Курова, стали работать Александр Корнев, Алексей Зайцев, сильные, здоровые люди, ветераны горного дела.

«Три богатыря и одна Клава», — шутят на Бакале по поводу машинистов, обслуживающих четырехкубовый «Уралец» № 28. Впрочем, в работе Клава никогда не отставала от своих товарищей. Наоборот, зачастую опережала и опережает их.

Клаву часто спрашивают: а не трудно ли ей, женщине, матери двух детей, работать машинистом экскаватора? Спрашивали ее об этом и делегаты и зарубежные гости XXI съезда, с которыми ей пришлось разговаривать.

— Нет, не трудно, — отвечала Клава, — экскаватор, на котором я работаю, умная и послушная машина. Работать на ней — одно удовольствие. Но, конечно, мы, горняки, мечтаем о еще более совершенных мощных механизмах. Хорошо бы, скажем, управлять экскаватором с ковшом емкостью 15, а еще лучше — 50 кубометров! Первая из таких машин уже создана, а вторая создается, и в этой семилетке, наверное, поступит на вооружение горняков. Это будет замечательно! Ведь только у нас на Бакале за семь лет предстоит увеличить добычу железной руды почти в два раза. В развитие наших рудников за семилетку намечено вложить более полутора миллиардов рублей — во много раз больше, чем за все 140 дореволюционных лет их существования. И каждый из нас, горняков, уже сейчас думает о том, как бы побыстрее выполнить семилетку, дать побольше руды металлургам. А металл — основа могущества Родины!

Но семилетка — это не только рост выпуска металла. Это изобилие хлеба и других продуктов, новое повышение заработной платы всем трудящимся, пенсий для наших славных стариков, новый расцвет образования, отдельные квартиры для каждой семьи, самый короткий рабочий день. И еще одно, особенно дорогое для нас, женщин-матерей: семилетка — это мир. И Клавдия Шевкунова, как все матери — русские, китаянки, американки, француженки и другие, — больше всего хочет, чтоб дети росли, не зная горя и ужасов войны. Успешное выполнение семилетки сделает нашу страну еще могущественнее, поможет еще больше укрепить мир и дружбу между народами. Разве может в такое время советская женщина, коммунистка, покинуть свой трудовой пост?

* * *

Ранним утром по залитой солнцем улице идет невысокая женщина, одна из многих тружениц горняцкого города. На ней удобный комбинезон. Из-под кожаного шлема видна прядка каштановых волос. Она проходит мимо кинотеатра, новых домов, мимо памятника В. И. Ленину. Встречные — старые и молодые — улыбаются ей, как давней знакомой. Знатный машинист экскаватора Клавдия Прокопьевна Шевкунова идет на смену.

Впрочем, на Бакале все зовут ее просто Клава…

В. Краснояров

ДЕВУШКА С ЦЕЛИНЫ

Вера Ивановна ХРУЩЕВА.

Вера Хрущева никогда не любила ровного спокойного течения жизни. Девочкой она увлекалась стремительными мальчишескими играми, любила далекие лыжные прогулки, а по вечерам или часами пела с подружками веселые и грустные песенки, или зачитывалась книгами о сильных, мужественных людях. Мечтала — станет взрослой, непременно отправится в какое-нибудь далекое путешествие.

* * *

Но путешествовать Вере не пришлось. Окончив семилетку, она приехала в Челябинск к сестре и, не раздумывая, поступила съемщицей на кирпичный завод № 1. Успевала работать, учиться в школе рабочей молодежи, бегать на лыжах и выступать в концертах заводской самодеятельности с лирическими песнями. Хорошо пела, проникновенно.

Подругам своим часто говорила:

— Хочу на целину, девочки. Кинофильмы про целинников смотрела, в газетах о них читала, теперь хочу испробовать, какая она, жизнь, на целине.

Как-то подошла к секретарю заводского комитета комсомола Лине Карельской, оправила кудрявые золотистые волосы, чуть прищурила глаза, синие, проницательные.

— Может, в райкоме услышишь, добровольцы понадобятся в целинные совхозы, уж ты, пожалуйста, обо мне не забудь.

И Лина не забыла. Случилось это как раз гид назад, весна на Урале еще не вступила в свои права.

В тот день Вера примчалась в общежитие необычайно оживленная, смяла в руках пушистую шапку-ушанку, расстегнула пальто и прямо с порога с вопросом:

— Угадайте, девочки, почему сегодня я такая веселая?

— Небось, разряд повысили, — предположил кто-то.

— Нет!

— С парнем хорошим познакомилась.

— Нет, нет, нет!

— Не терзай же душу, говори.

Вера неторопливо извлекла из сумочки маленькую