Папа на Новый Год - Инна Разина

в машину, и Герман отдает мне Лисенка. Вцепляюсь в нее мертвой хваткой. Лихорадочно целую щечки, лоб, макушку. Глажу по волосам и, борясь со слезами, хрипло уточняю:

— Солнышко, этот дядя тебя не обижал? Ты сильно испугалась?

— Нет, мамочка, — качает моя кроха головой. — Он просто обманщик. Попросил ему помочь. Хотел познакомить меня со своим начальником. Обещал вернуть домой, если буду хорошо себя вести. А я облила другого дядю кетчупом и ждала, когда вы за мной придете.

Я снова ее целую и шепчу, что она у меня умница и очень сообразительная девочка. А Лисенок вдруг вздыхает и грустно спрашивает:

— Мамочка, но ведь получается, я плохо себя вела? Теперь Дед Мороз не захочет дарить мне подарок, да?

Вот тут я теряюсь. Но Герман отвечает за меня:

— Все наоборот, малыш, ты молодец. И я, и мама гордимся тобой. Дед Мороз поймет, почему ты так поступила. Он радуется, когда дети не дают себя в обиду. Ты очень храбрая девочка. И обязательно получишь все подарки, которые попросила.

Алиса сразу успокаивается и пригревается у меня на груди, дремая до самого дома. До нашей квартиры ее на руках доносит Герман. У дверей передает мне. Но сначала что-то тихо говорит Лисенку на ушко. Она расплывается в улыбке и довольно кивает. Кажется, у этих двоих уже появились какие-то тайны. Но я не возражаю, если моя малышка счастлива.

Дальше я кормлю дочку, купаю ее и укладываю спать, рассказываю ей сказку, поглаживая теплую ладошку. И сижу с ней еще полчаса, не в силах оторвать взгляда от чуть нахмуренного детского личика.

К счастью, Лисенок тихо сопит, не вздрагивает, не плачет. Кажется, эта история не сильно отразилась на ее психике. Хотя последствия еще могу проявиться. Придется на всякий случай показать дочку детскому психологу.

Потом включаю радионяню и иду к Герману. Отвлекшись на Алису, я забыла уточнить, что будет с бывшим мужем. А это важно. Босс открывает дверь, пропускает меня в прихожую и сразу притягивает к себе. Вглядывается в мое лицо и уточняет:

— Ну как ты? Успокоилась? Как Алиса?

— Вроде бы, все хорошо. Похоже, она восприняла все, как игру, и не слишком испугалась. Но время покажет. — Смотрю в такие притягательные мужские глаза, полные искреннего беспокойства за нас, и произношу: — Спасибо, я так тебе благодарна…

— Тшш, тихо, — мягко останавливает он меня, — Я сделал то, что должен был. Не нужно меня благодарить. Защищать своих женщин — мужской инстинкт.

Вот это его «своих» согревает сердце, разжимая сжатую пружину у меня внутри. Хочется спрятать лицо у Германа на груди и подышать его вкусным запахом. Ощутить себя в кольце сильных рук. Но я пока не решаюсь на такие вольности. А он не торопит.

Ведет меня на кухню, наливает мне чай. Интересуется, что я хочу на ужин, открывая приложение доставки. Но я не голодна. Отказываюсь и задаю беспокоящий меня вопрос. Что будет со Славой? Где он сейчас? Явно не в полиции, ведь предъявить ему похищение родной дочери мы не сможем.

— Этот урод ждет в надежном месте. Что с ним будет, решать тебе, — морщится Герман. — У меня два варианта. Жесткий и менее жесткий. Я бы выбрал первый. Но сделаю, как скажешь. В любом случае он подпишет полный отказ от ребенка. Больше на Алису у него не будет никаких прав. Жесткий сценарий: посадить. Да, не за похищение, — уточняет, замечая на моем лице сомнение. — Но поверь, посадить у нас можно любого. И почти по любой статье. В данном случае это сыграет нам на руку.

Ненадолго задумываюсь и качаю головой. Как бы я ни была зла на бывшего, такого и ему не пожелаю.

— Тогда второй вариант, — вздыхает Герман. — Он отдает тебе все, что у него сейчас есть. Включая деньги за продажу машины. Тачка у него приличная, чтобы пускать пыль в глаза. А вот квартира съемная, на свою так и не заработал. Мои люди проследят, чтобы на его счетах не осталось ни копейки. И уезжает из города. Внесем его в черный список, чтобы о приличных контрактах он больше даже не мечтал. Максимум, будет мыть машины. Ну или тому подобное. За ним будут присматривать. Если попробует сунуться обратно, раскрутим жесткий вариант.

— Это мне нравится, — киваю я. — Пусть Слава будет как можно дальше отсюда. Вот только его деньги… они мне не нужны. Ничего от него не нужно.

— Нет Кира. Это не правильно, — хмурится Герман. — Я тебя понимаю. Но во-первых, его нельзя отпускать просто так. Он должен понести наказание за то, что сделал. Во-вторых, он биологический отец Алисы. При этом никак вам не помогал и даже алименты не платил. Не трать эти деньги сейчас. Положи их на счет дочки. К совершеннолетию у нее будет подушка безопасности. Я считаю, так будет справедливо.

— Хорошо, — соглашаюсь я. Одновременно вспоминая, как сходила с ума еще пару часов назад. Как сложно мне пришлось в первое время после развода. И как тяжело было отвечать на вопросы дочки, почему папа к ней не приезжает. Ответственность, она такая. Рано или поздно любого настигнет. Вот и бывшего мужа тоже догнала.

— Отлично. Тогда сейчас дам команду, юристы начнут работать, — кивает Герман. Заметив, как я поднимаюсь, качает головой: — Подожди, мы еще не все обсудили…

Глава 17 Герман

Я не слишком сентиментальный человек. Но даже у меня перехватывает горло, когда я вижу, как отчаянно Кира обнимает дочку. Как сильно эти две хрупкие девочки любят друг друга. Но теперь они не одни, у них есть я.

Однажды я осторожно спросил у Киры о ее родителях. Хотел узнать, почему ей никто не помогает. По скупому ответу понял, что они не слишком близки. Даже виделись последний раз давно. Для меня это странно.

Мои родители, хотя здоровье у обоих далеко не лучшее, постоянно предлагают свою помощь. А еще они в курсе основных событий в моей жизни, пусть и в щадящем варианте. Пока мы жили здесь, регулярно брали внука к себе. Уверен, они придут в восторг от Киры и ее малышки.

Думаю об этом,