Хрупкая связь - Ольга Джокер

— Я друг твоей мамы, — слышу ровный ответ.

Приходится обернуться и метнуть гневный взгляд в Аслана, который поочерёдно смотрит то на меня, то на мою мини-копию. Увлеченно, с интересом. Вообще-то, именно так и представляются маньяки на улицах.

— Я думала папы. Она не рассказывала.

— Меня зовут Аслан.

— Как лев из фильма.

— Да. А тебя как зовут?

Мне впервые хочется броситься коршуном на защиту Амелии. Забрать её, спрятать и экстренно увезти на другой конец планеты.

Нужно было слушать собственную интуицию. Я знала, что дочери здесь не место. Знала, но не понимала, почему эта мысль не шепчет, а кричит в голове.

— Амелия.

— Красивое имя, — говорит Тахаев. — А ты почему не играешь с остальными?

Какая-то из коробок выпадает под ноги. В ней не бокалы, а старые вещи Ами, которые я до сих пор не решаюсь выбросить: первый прорезыватель для зубов, градусник для ванночки, бутылочка, чепчики и носочки…

— Они шумные, — отвечает дочь, сдвигая брови. — Всё время бегают и что-то ломают. А я не люблю, когда кричат. Это… неприятно.

Амелия теребит подол юбки, буднично рассуждая о простых для себя вещах, даже не подозревая, что после каждого её ответа у меня случается мини-инфаркт, а у нового знакомого — маминого друга — на лице появляется мрачная озадаченность.

С грохотом закрыв дверцу шкафа и так и не обнаружив бокалы, я поднимаюсь на ноги и протягиваю руку дочери.

— Пойдём умоемся, — быстро предлагаю. — Ты видела, что у тебя весь рот в шоколаде?

Скорее всего, когда нечего бояться, человек не совершает столько лишних движений, сколько совершаю я. Это не ускользает от внимания Аслана, судя по знакомому давящему дискомфорту между лопаток, который вызывает желание срочно избавиться от него.

Я помогаю Ами умыться и привести себя в порядок, хотя обычно она справляется с этим сама. Мне хочется попросить дочь меньше болтать с гостями, но я одёргиваю себя — это больше похоже на паранойю, чем на разумный совет. В конце концов, никто бы не привёл в дом посторонних.

Вместо этого я позволяю Амелии больше времени проводить за книжкой или планшетом. Я творю глупости, но если ей не хочется спускаться к гостям — делать это вовсе необязательно.

Последними приезжают Новиковы, и мы, наконец, садимся за стол, наслаждаясь сочным ароматом рыбы и мяса. Для детей накрыт отдельный стол на кухне. Я специально позаботилась о детском меню с картофельным пюре и паровыми котлетами, учитывая, что средний возраст малышей около пяти лет. Картошку и бургеры им ещё рано.

Нина Дымова убеждает меня первой произнести тост. После всех свалившихся хлопот я даже не успела продумать внятный текст, хотя обычно подхожу к этому заранее и говорю ярко и красноречиво.

— С днём рождения, любимый, — произношу, поднимаясь и разглаживая складки на платье. Бокал в моей руке слегка покачивается, когда все любопытные взгляды устремляются на меня. — Ты самый лучший друг, муж и наша главная опора. Стена, что защищает нас от любых бурь. Я желаю тебе крепкого здоровья, вдохновения для новых достижений и силы для воплощения всех мечтаний. Пусть рядом всегда будут преданные люди, а твои желания сбываются…

Заметив, что мой голос дрожит, Влад со скрипом отодвигает стул и целует меня на глазах у толпы, куда попадает губами. Голова кружится, капли шампанского разливаются на шелковую ткань. Я неловко отвечаю и уворачиваюсь, когда кто-то из гостей выкрикивает: «Горько!».

Дальнейшая часть праздника проходит словно в тумане. Я пытаюсь влиться в процесс, но не могу. Бурно обсуждают работу, предстоящий лыжный сезон в горах, рыбалку и футбол. Когда-то давно Влад играл в молодёжной сборной, а теперь периодически устраивает любительские соревнования с друзьями и коллегами. Мы с подругами ходим на эти матчи в роли активных болельщиц, а потом устраиваем пикники в парке, если позволяет погода.

У меня своя налаженная жизнь. Пусть не идеальная, но достаточно комфортная, чтобы не заглядываться на чужую. Я знаю, чего хочу, и уверена в своих решениях. Однако сегодня всё кажется зыбким и неопределённым, как будто я стою на краю чего-то неизбежного и пугающего.

— Ты, кстати, установил ребёнку телескоп? — интересуется у именинника Игорь Дымов. — Помнится, обещал ещё в прошлом месяце, сразу после её дня рождения.

Я обмахиваюсь салфеткой, изнемогая от жара, разливающегося по венам со скоростью света. Надеюсь, в голове у одного гениального математика сейчас не вертятся шестерёнки, потому что это ничего не значит. Совсем ничего!

Присутствие Тахаева вытянуло из меня все силы. Обычно за столом я с удовольствием забираю на себя роль ведущей, но не сегодня. Шум раздражает, а вопросы и личные разговоры — ещё больше.

— Да, телескоп установлен на чердаке, — отвечает Влад.

— Наверное, не обошлось без пары пиздюлей от Альки, — хохочет Дымов.

— Немного. Вчера, наконец, дошли руки заняться этим. Как только стемнеет — покажу, на что эта штуковина способна.

Рывком отодвинув стул, я отлучаюсь из-за стола под предлогом проверить детей. Ами сидит в игровой, перебирая конструктор. Остальные — поковыряли еду и разбрелись по этажам в поисках активных приключений.

Я заглядываю в уборную под лестницей, отсекая голоса и музыку, оставаясь в долгожданной тишине.

Чтобы унять бешеную пульсацию в висках, смачиваю их холодной водой. Я не видела, куда именно сел Аслан со своей невестой, но прекрасно чувствовала, потому что левая половина моего лица буквально горела.

Разблокировав телефон, я придумываю самый простой и эффективный способ справиться с критической ситуацией — звоню няне, чтобы попросить её принять Ами в течение часа. Влад пока не пил, так что я могу напрячь его или нашего друга Серёжу отвезти дочь на другой конец города и оставить у няни с ночёвкой. Сомневаюсь, что мне станет значительно легче, но хотя бы одна из моих тревог немного утихнет.

Я смотрю на отражение в зеркале, пытаясь собраться с мыслями, и в глубине души надеюсь, что этот вечер не закончится полным хаосом. Хотя все предпосылки для этого уже есть: напряжение в воздухе растёт, а я всё меньше способна его игнорировать.

Надежда Станиславовна с радостью откликается, обещая заняться Амелией в любое удобное для нас время. Я кладу трубку, вытираю виски полотенцем и, довольная собой, открываю дверь.

Правда, выйти наружу мне не удаётся. Я упираюсь лицом в широкую грудную клетку и вынужденно отступаю назад, потому что Аслан оказывается передо мной, перекрывая проход.

— Можно тебя на минуту?

В ноздри ударяет запах мужского парфюма, дыма и теплого, едва уловимого аромата тела. Когда-то хорошо знакомого, а теперь