Брустверно-башенные броненосцы “Глаттон”, “Девастейшен”, “Тандерер” и “Дредноут”. 1868-1908 гг. - Павел Мордовин

Во время всеобщего ужаса, возбужденного гибелью “Captain”, могло считаться благоразумным, во многих отношениях, возвысить легкой надстройкой надводный борт “Devastation”n других подобных ему низкобортных судов. Но, по моему мнению, их не следовало бы надстраивать так высоко и нужно было бы при этом избегать образования той впадины или глухого переулка который теперь оказывается позади бруствера и который я положительно не одобряю. Я надеюсь, что мои преемники в адмиралтействе будут на столько благоразумны, что откажутся от такого способа надстройки, который решительно не имеет за собой никаких выгод и о котором, в отношении безопасности, ни один практический моряк не может относиться с похвалой, и благодаря которому одно из таких сильных судов, как “Devastation”, рискует в море испытать на себе хлопоты от разрушения.

Приемники мои сделали в моих судах много таких изменений, которые я порицаю, но на которые все-таки не жалуюсь, так как эти изменения второстепенной важности. В способе же надстройки я вижу такую вещь, на которую должен жаловаться, потому что нахожу ее положительно ошибочной и опасной. В случае, если она поведет к печальным последствиям, то после настоящих моих предостережений, вселит заслуженное недоверие и к другим изменениям. Частным образом я неоднократно высказывался по этому предмету, но так как на это не было обращено внимания, то я нахожусь вынужденным публично высказать мои опасения.

Теперь позвольте мне, Милостивый Государь, обратиться, к насущному и в высшей степени важному вопросу — о нашем морском положении, которое мы занимаем теперь и которое занимали около двух лет назад. Имея в виду передовую статью, напечатанную Вами вскоре после того, как я оставил адмиралтейство и, ссылаясь на Ваш авторитет, я имею основание сказать, что, два года назад, наш броненосный флот был так силен, что не только обеспечивал за нами первое место в Европе, но в относительном смысле, занимал положение, выше которого Англия не была в продолжении нескольких минувших поколений. Причиной достигнутого таким образом положения, был, господствовавший тогда у нас, дух прогресса в деле постройки судов военного флота. Правда, этот прогрес был часто недостаточный, часто медленный, но все-таки постоянный и существенный.

Когда я вступил в адмиралтейство в качестве главного корабельного инженера, мы строили тогда “Achilles" как самое сильное судно, предназначаемое для брони в 4 дюйма и орудий в 4,75 тонн. Когда он был выведен из дока, был заложен “Beilerophon”c 6-дюймовой броней и орудиями в 12,5 тонн каждое. За ним следовали: “Monarch” с 7- дюймовой бронею и 25-тонными орудиями и “Hercules" с 9-дюймовой бронею и 18-тонными орудиями. После этого появился “Sultan" с некоторыми существенными усовершенствованиями, и “Devastation” с 12-дюймовой бронею и 35-тонными орудиями. Принимая, приблизительно, что крепость броневых плит изменяется пропорционально квадратам их толщины, мы будем иметь следующие цифры для выражения относительной силы защиты вышеприведенных судов: “Achilles” 20 ед., “Bellerophon”36 ед., “Monarch”, 49 ед., “Hercules” 81 ед., “Devastation” 144 ед., (“Петр Великий” 196 ед. — Ред. “МС”)

Из этого видно, что в продолжении семи лет крепость брони была увеличена в семь раз. Вот этому-то постоянному и, вообще говоря, быстрому движению вперед наших морских сил мы и обязаны тем положением, которое наш флот занимал два года тому назад.

Если бы я позволил себе положительно сказать, что теперь прогресс совершенно не существует в адмиралтействе, то это не было бы строго справедливо. Мне говорят, что теперь, после продолжительной остановки в работах на “Furu”, это судно предполагается сделать более сильным, чем каким оно было по чертежам, составленным три года назад, и что “Superb” будет больше и сильнее “Sultan”a. Кроме этих двух усовершенствований (которые нельзя считать очень большими), я не знаю ни одного, и если принять во внимание, что на “Superb” еще не положен и киль и что усовершенствования на “Furu” были сделаны на те суммы, которые назначались на постройку этого судна, но, вследствие остановки в работах, не расходовались в продолжение двух лет, то в конце концов будет видно, что такой прогресс в деле кораблестроения не утишителен. Во время управления министерством г. Гошена вся деятельность адмиралтейства, работы на верфях и деньги, вотированные парламентом, поглощались на окончание судов, которые были начаты до него, на изменения многих из них и на постройку , небольших канонерских лодок, которые если имеют значение как дополнение к сильному флоту, то в тоже время смешны, когда назначаются для того, чтобы заменить такой флот.

В то время как у нас дела находятся в таком состоянии, что же делается за границей? Я не беру на себя смелости разбирать последние многозначительные перемены в политике и силах европейских государств; хотя я внимательно изучал эти перемены, но, при всем том, быть может не лишним будет, принять к сведению падение Франции, приписываемое отчасти, и по моим понятиям, нисколько не преувеличенно, тому факту, что ее броненосный флот состоит по большей части из судов деревянных и, следовательно; быстро разрушающихся: преобразование Пруссии в обширную Германскую империю, с пространным морским берегом в Балтике и огромным морским арсеналом в Немецком море, по близости наших собственных берегов; необыкновенное развитие русской торговли и промышленности, которому способствуют железные дороги, простирающиеся до берегов Черного моря, из которого исходит огромная морская торговля, заметное удаление Англии от всяких союзов, которое если имеет за собой ту выгоду, что уменьшает, поводы к войне (что составляет еще вопрос), то в то же время может поставить ее в обратные и страшные для нее условия и, наконец, возрастание нашей ответственности перед колониями, которые богатеют и усиливаются и, конечно, имеют право требовать от нас своей защиты.

Все эти обстоятельства, равно как и многие другие, должны побуждать нас настаивать, более чем когда-либо, на постоянном и прогрессивном увеличении наших морских сил. В Северной Германии теперь, более чем когда-либо, сознают необходимость постройки сильного флота броненосцев. Русские успели уже превзойти нас как в отношении боевой силы существующих судов своего флота, так и в отношении употребления новых способов постройки. Их “Петр Великий” совершенно свободно может идти в английские порты, так как представляет собой судно более сильное, чем всякое из наших собственных броненосцев. Постройка ими круглых судов, без всякого сомнения, есть средство к тому, чтобы спустить на воду и послать в море суда с броней, более толстой, чем у нас, и орудиями более тяжелыми чем наши. Я не знаю, найдем ли мы основательным идти так далеко по отношению увеличения ширины наших судов, как ушли в этом отношении русские, но я вполне убежден в следующих трех обстоятельствах:

1) что вместе с увеличением брони и орудий нам придется укорачивать и уширять наши броненосцы в гораздо большей мере чем мы это до сих пор делали,

2) что русские, развивая это начало в большей степени чем мы, достигают громадной наступательной и оборонительной силы и

3) что в настоящее время мы не делаем никаких приготовлений для дальнейшего развития этого начала, а старательно строим доки в Чатаме и Портсмуте, которые окажутся негодными тотчас после их постройки, когда вышесказанная перемена в форме судов окажется необходимой.

Броненосцы “Devastation" (вверху) и “Петр Великий" (С рисунков того времени)

Я могу сказать далее, что если Россия в деле кораблестроения будет неотступно следовать настоящему своему направлению, а мы останемся при своем, то мы никогда уже более не осмелимся посылать своих судов в принадлежащие ей воды и, никакая соседняя с ней держава не в состоянии будет не пропустить русский флот к его берегам. За тем, далее, позвольте мне заметить, что другие державы, кроме России, строят суда, способные конкурировать с самыми могущественными из наших, и что “Superb” который через несколько дней начнут строить в Чатаме, имеет уже сильнейших противников даже в таких странах, которым не приходится защищать никаких европейских интересов. Короче сказать, в то время как мы остаемся, сравнительно неподвижными, полдюжины других держав делают быстрые и удивительные успехи, и в первый раз со времени введения брони грозят нам как крейсерами, так и судами для береговой защиты, сильнейшими любого из наших собственных судов того же рода.

Но есть еще другой факт, который, на мой взгляд, еще более неутешителен. Государства с которыми нам приходится соперничать, по большей части империи, в которых, обыкновенно, за словом следует дело и в которых один человек может быстро осуществить свою волю. У нас же требуется убедить множество отдельных личностей, прежде чем будет утвержден проект какого либо судна; последние же перемены в адмиралтействе в высшей степени увеличили это затруднение. В продолжение семи лет моей службы в адмиралтействе прогресс в сооружении флота был достигнут только личной настойчивостью, как я уже упоминал об этом в моем последнем письме. Я мог бы спокойно провести эти семь лет моей общественной службы и избежать всяких волнений, если бы я соглашался повторять с каждым новым годом то, что было сделано в предыдущий, разве с весьма ничтожными усовершенствованиями.