Анютины глазки 2 (СИ) - Колч Агаша

– Подождите, – ахнула я, – ей же всего три года!

– Ну вот так, – виновато развела руками птичница.

– Очуметь! – выдохнула я по-русски.

И все, кто слышал моё высказывание, шарахнулись в сторону.

– Анюта, не шали! – погрозил пальцем Учитель, убедившийся, что с Флором всё в порядке.

И тут я вспомнила, как в мэрии после этого эмоционально высказывания меня тоже попросили не колдовать.

– Да что я сделала-то? – возмутилась я.

Магистр с укоризной смотрел на меня, а потом вдруг шлёпнул себя по лбу:

– Забываю, что ты не родилась на Длани. Проводи старика до дома, по дороге расскажу. Видишь ли, детка, – начал он, когда мы вышли из овчарни, – раньше дар был почти у всех. И магия была сырая, не упакованная в конструкты. Думаешь, просто так на Левом континенте в развитых странах требуется разрешение на магические действия, а здесь полные запреты существуют? Когда начинают беспорядочно шаманить все кому не лень, то часто откаты заклинаний вступают в резонансные конфликты. Понимаешь? Это приводило к нежелательным последствиям. Потому-то и требуют объявлять о серьёзных магических работах. Во избежание. А то, что за разрешениями на всякую мелочёвку заставляли бегать, так это уже перегибы.

– Или мздоимцы, – вставила я свой комментарий.

– У вас тоже такие есть? – удивлённо вскинул брови магистр.

– Увы… Только я не поняла, при чём тут моё высказывание, – вернула я разговор к интересующему меня вопросу.

– А! Это первые слова всем известного проклятийного заклинания на расстройство желудка. «Оч ум метдь…», ну и так далее, – объяснил Учитель.

Хоть и не произнёс магистр всех слов конструкта, но я почувствовала, как у меня в животе заурчало.

М-да! Кто бы знал?

Глава 19

– Мальчишки у вас обычники. Ну, в смысле, есть у них дар, но едва-едва до единицы дотягивает. Природники они и сейчас на своём месте. Если не будут лениться и станут развиваться, в будущем смогут стать успешными фермерами. Понимание, чем лучше всего поле засеять, какое животное не стоит покупать, а какое стадо улучшит, всегда при них будет. Ещё начальными знаниями скотского целительства овладеть смогут, – рассказывал магистр Твей родителям, спасающим своих одарённых детей в степной глуши. – Можете их два раза в неделю на занятия отпускать? Вот и славно. Расписание необходимых лекций я вам напишу. Всё, молодые люди, можете идти, – обратился он к будущим адептам. Когда парнишки, облегчённо выдохнув, убежали, Учитель обратил умильный взгляд на девочку, сидящую рядом с ним на лавке и с аппетитом уминающую вкусную булочку, подаренную Таей. – А вот эта красавица – настоящее сокровище, и к её воспитанию следует подходить более тщательно. Хорошо, что вы в поместье переехали, иначе можно было загубить такой невероятный дар. Согласны ли отдать дочь в обучение?

– Да мы-то согласны, но сколько это стоить будет? – почесал в затылке отец малышки.

Магистр посмотрел на нас с Гусом.

Как-то так получилось, что мы втроём стали в поместье главными. Учитель взял на себя ответственность за организацию обучения, Ефим осуществлял общее руководство, а меня хозяйкой усадьбы назначили.

– Это тебе Цветочная дева помогла сюда перебраться, – объяснила мне Тая, когда я удивилась сложившейся ситуации. – Мы-то так – довеском пришли. И не просто она нас в это место перенесла. Не под стенами города и не у Степного оказались, а к поместью поближе. Потому и быть тебе хозяйкой.

– Угу, зицпредседатель Фунт*, – буркнула я себе под нос, но тут вспомнила о документах. – Городские власти на чьё имя свидетельства о владении выписали?

– На твоё, – коротко ответил Гус и положил передо мной на стол два листа гербовой бумаги, выданных нам в ратуше.

Когда успел? Мы же всё время вместе были.

– Почему? – непонимающе мотнула я головой.

– Так правильно и справедливо, – последовал краткий ответ без дополнительных объяснений.

После этого разговора стали все важные вопросы вместе решать. Тему оплаты обучения тоже.

Оказалось, что родители наших воспитанников, поручив их нашим заботам, не забыли о своих чадушках. Чуть ли не каждую неделю приезжал кто-то из горожан: навестить своего ребёнка, передать приветы, письма и гостинцы для других и спросить, не требуется ли что-либо в поместье.

В поместье требовалось всё! Поэтому каждому гостю мы писали очередной список и вручали кошелёк с деньгами. Заказанное привозили, кошель возвращали – чаще всего взяв из него чисто символическую плату за привезённое.

– Мы же понимаем, что всё это, – на мой упрёк владелец лекарни, уважаемый Стоян – отец Марка, обвёл рукой пространство поместья, – денег немалых стоит. Проживание безопасное, еда добрая, не говорю уже о том, что наставником не самоучка подпольный, а магистр магии. Значит, детей достойное будущее ждёт. Потому, хозяйка Анна, не обижайте. Примите благодарность нашу.

Анной я попросила себя называть после того, как призналась всем в своём иномирном происхождении:

– Анюта, Аня, Анечка и даже Нюра – это для друзей и в личных разговорах. При представлении меня чужим и при официальном общении буду признательна вам за моё полное имя. Так мне привычнее.

Как выражение благодарности у нас начали появляться нормальная мебель, посуда, ткани для создания уюта в комнатах и общем зале. Посовещавшись, мы решили, что натуральная оплата более приемлема, чем деньги, которые ещё где-то потратить надо.

И вот вновь предстоит решать вопрос об оплате.

– Думаю, уважаемый Аник, что платой за обучение мальчиков будет их добросовестная работа, – начала я, взглянула на коллег, получила одобрение лёгкими кивками и продолжила более уверенно: – А вот за обучение малышки мы плату пока брать не станем.

И вновь получаю одобрение мужчин. Ещё и Учитель, сделав знак, что сказать хочет, добавил:

– У вашей дочери будет личный наставник. Васил! – голос, усиленный магией, эхом разнёсся по зданию. Через минуту взлохмаченный мальчишка стоял в дверях. – Подойди сюда. Познакомься, эту юную особу зовут… – маг растерянно посмотрел на родителей девочки. Никто из нас так и не удосужился узнать имя самой юной ученицы профессионально-магической школы.

– Стася, – осторожно подсказала Рона.

Магистр благодарно кивнул птичнице и продолжил, обращаясь к Васечке:

– Так вот, моса Стася будет твоей ученицей. Надеюсь, не забыл, как тебя в её возрасте наставляли?

Мальчик кивнул и, пока Твей в ожидании ответа делал глоток из стоявшей рядом с ним кружки, взял инициативу на себя.

– Учитель, я признателен вам за доверие. Но позволю себе не брать за образец своих наставников. Можно я буду учить девочку так, как мечтал учиться сам? Мои учителя были излишне серьёзны и строги, а ведь можно обучать через игру. Так всё запомнится намного легче и приятнее.

Магистр, услышав речь мальчика, едва не подавился отваром. Похоже, он тоже был в числе тех, кто через наказание пытался укоренить в ребёнке разумное, вечное, доброе.

– Ну, если ты думаешь, что так будет лучше… – откашлявшись, согласился Твей.

Мы все дипломатично сделали вид, что не заметили замешательства Учителя. По сути своей магистр человек незлой, а то, что бывает строг, так это оттого, что его самого так учили. Не было у него других примеров. И я рада, что у Васечки хватило мужества прервать порочный круг – розгами ума добавлять.

А мальчик повернулся к родителям своей ученицы и представился:

– Меня зовут Васил. С одобрения магистра Твея я буду наставником вашей дочери Стаси. Вы не смотрите на мой юный возраст – знаний и навыков у меня достаточно, чтобы учить юную мосу. Завтра после удара колокола, возвещающего начало рабочего дня, я зайду за девочкой. Мы будем гулять и играть рядом с домом, в привычной для неё обстановке. Пока занятия будут длиться до обеда.

Слушая друга, я едва сдерживала улыбку умиления: слишком серьёзным и ответственным пытался выглядеть лохматый сорванец в запылённых ботинках и изгвазданных травой штанишках. Но работники внимали без тени улыбки или сомнения в умениях юного наставника их дочери. Бормоча слова благодарности, они почтительно поклонились, Аник подхватил на руки дочь, и семейство удалилось.