Решающий момент Ржевской битвы - Максим Северин

Прорыв из окружения 29-й армии. Конец февраля 1942 г.

Отрезанные дивизии 29-й армии Калининского фронта к середине февраля, так же как части ударной группы 50-й армии под Юхновом, оказались в катастрофическом положении. Противнику ударами с нескольких направлений удалось сжать кольцо окружения, все попытки деблокирования «котла» извне как к северу, так и к юго-востоку от расположения окруженных частей 29-й армии отбивались с огромными потерями с обеих сторон. Держаться дальше у истекающих кровью подразделений не было сил, и с наступлением ночи 18 февраля вся масса окруженных войск двинулась на прорыв в юго-западном направлении навстречу частям 39-й армии, оказывавшим посильную артиллерийскую поддержку. При подходе прорывающихся к линии немецкой обороны, отделявшей их от позиций бойцов 39-й армии, наносящих встречный удар, последние открыли пулеметный и минометный отсечный огонь, прикрывавший остатки окруженных частей 29-й армии от фланговой немецкой атаки. Ночные бомбардировщики легких бомбардировочных авиаполков Калининского фронта непрерывно «обрабатывали» немецкие позиции, поддерживая прорывающихся. Позиции дивизий 46-го танкового корпуса противника в результате таких согласованных действий различных родов войск оказались прорванными: основные силы «окруженцев» «налегке» вышли в расположение частей 39-й армии, несмотря на утерянную в 2.00 связь со штабом фронта штаба 29-й армии, перешедшего в движение, и, как следствие, частичную утрату взаимодействия между армиями. Днем немцы из-за сильного сопротивления не смогли «запечатать» прорыв, и следующей ночью выход из окружения продолжился. Всего к утру 19 февраля в расположение 252-й стрелковой дивизии 39-й армии смог прорваться личный состав 185-й и 381-й дивизий вместе со штабом армии. Общая численность выбравшихся на юго-запад из «котла» составила около 3500 человек (немногим больше одного полнокровного стрелкового полка). Некоторые подразделения вышли из окружения небольшими группами в течение последующих нескольких ночей в северном направлении, на позиции 30-й советской армии.

Здесь стоит отметить интересное явление: педантичные немцы, скрупулезно докладывавшие вышестоящим командирам о каждой отраженной русской атаке, порой численностью не больше взвода, в случае с прорывом через их позиции крупных сил советской пехоты предпочли хранить скромное молчание. Можно встретить лишь оперативные донесения, в которых содержатся указания на обострение ситуации, но прямо сказано, что все попытки противника вырваться из окружения парированы, хотя это полностью не соответствовало действительности. Да, на многих участках немцы удержали линию обороны, но в некоторых местах наши бойцы своим огнем (а часто и в рукопашных схватках) все-таки проделали дыры, в которые хлынул людской поток прорывающихся. А 46-й танковый корпус вермахта докладывал, что как ночью 18-го, так и ночью 19 февраля все атаки отбиты. Многие немецкие мемуаристы в послевоенные годы будут в своих трудах в один голос трубить о том же: «29-я советская армия в феврале 1942 года была полностью уничтожена западнее Ржева». А как же продолжение существования 29-й армии как объединения и последовавший долгий боевой путь командующего 29-й армией генерала Швецова и многих других старших офицеров, попавших в это окружение, как быть со свидетельствами ветеранов, выживших в ужасных боях в окружении и прорвавшихся из него? Как можно объяснить все последовавшие за прорывом донесения 29-й и 39-й армий о численности и состоянии вышедших войск? Или, наконец, как можно объяснить тот факт, что сами части 46-го танкового корпуса противника, начиная с 20 февраля, не стали доносить о массовой сдаче в плен советских военнослужащих? Объективный ответ на эти вопросы всего один: не было никакой массовой сдачи в плен или тотального уничтожения окруженных советских подразделений, основная масса их бойцов, уцелевших в предыдущих боях, вышла из окружения и продолжила сражаться с врагом. Но надо учитывать, что число убитых и раненых в ходе удержания круговой обороны и прорыва было велико: легкораненые и обмороженные вышли в порядках своих частей, а вот многие сотни солдат, получивших тяжелые ранения и неспособных самостоятельно передвигаться, как и в случае с 50-й армией, остались на месте и были убиты либо пленены врагом. Большая часть тяжелого вооружения также была оставлена на поле боя. Завершая мысль, хочется сказать, что истина всегда остается различимой, ее можно увидеть даже сквозь пыль десятилетий и толстый слой грязи, на нее вылитой, надо лишь внимательно присмотреться.

Глава третья

Новые удары

10-я армия выходит к Фомино

Вновь перенесемся на многие километры южнее, обратно к Варшавскому шоссе, но уже в полосу действий 10-й армии, в 50 километрах юго-западнее продолжавшихся всю первую половину февраля напряженных боев ударной группы 50-й армии в районе д. Барсуки. Здесь мы заострим внимание на действиях правого крыла 10-й армии, в середине февраля ставшего центром армейского давления на противника и существенно придвинувшегося к автомагистрали, создав тем самым серьезные предпосылки для последующего мощного наступления в этом районе.

Еще в последних числах января в армию, из которой после приостановки наступления в пользу соседей было изъято большинство стрелковых дивизий (6 из 8), прибыла полнокровная 385-я стрелковая дивизия, сформированная в городе Фрунзе (ныне г. Бишкек) Киргизской ССР. Части дивизии заняли оборону правее 326-й стрелковой дивизии к северу и западу от поселка Барятино, в районе д. Шемелинки. Вскоре после занятия позиций и серии разведок и рекогносцировок дивизии были поставлены активные наступательные задачи. Общим направлением наступления стрелковых полков стало северо-западное, целями атак были выбраны д. Лощихино, Яковлевка, Сининка. Южнее на деревню Бельня наступали части 326-й стрелковой дивизии, уже несколько недель после освобождения станции Барятино ведущие с переменным успехом бои в этом районе.

Стрелковый взвод лейтенанта Курбаналиева (385-я стрелковая дивизия) в перерыве между тренировочными занятиями. Октябрь 1941 г. Спустя всего четыре месяца эти люди примут участие в кровопролитнейших боях, в которых уцелеют лишь немногие.

Цепь д. Яковлевка, Лощихино и Бельня, расположенных точно в ряд среди обширных пахотных полей, была удобна противнику для прикрытия направления на д. Бахмутово и железнодорожную станцию Занозная, являвшуюся крупным узлом не только железнодорожных, но и автодорог, которые имели важное рокадное значение для выстраивающих долговременную оборону войск. Сдавать важные в тактическом плане позиции немцы не собирались, за деревушки назревала серьезная схватка, не заставившая себя ждать. Направление на Бахмутово в феврале прикрывалось сводной группой противника «Визе» из состава частей 216-й пехотной дивизии, отдельных подразделений 331-й пехотной дивизии, подчиненных штабу 40-го танкового корпуса.

Передовые группы разведчиков 326-й стрелковой дивизии в январе уже входили в Яковлевку и Бельню, но более крупные силы противника, атаковав из района Бахмутово, заставили наших бойцов оставить эти населенные пункты. По непонятным причинам вражеские подразделения устроили зачистку отбитых деревень, в ходе которой все мирные жители Яковлевки и Бельни были зверски убиты. Общее количество убитых ни в чем не повинных людей составило несколько сот человек. Есть мнение, что эти зверства фашистов были спровоцированы расправой нашими бойцами над несколькими немецкими солдатами в районе станции Борец, но так это было или нет, не имеет никакого значения — уничтожение мирного населения в каком бы то ни было военном конфликте никогда ни найдет себе оправдания и прощения — это военное преступление, позорное и непростительное.

В феврале, в условиях превосходства немцев, занявших жесткую оборону на данном участке, в мощности артиллерийского огня, господства противника в воздухе и открытого характера местности, советские командиры перешли к тактике ночных атак, чтобы уберечь скопления войск от бомбардировок и артиллерийского истребления. И в ночь с 8 на 9 февраля 1268-й стрелковый полк 385-й стрелковой дивизии (численный состав полка перед боями — 2433 человека) перешел в наступление на позиции противника в д. Лощихино со стороны д. Высокая Гора и Шемелинки. При подходе к деревне приказом командира 1-го стрелкового батальона на штурм позиций противника выдвинулись 1-я и 2-я стрелковые роты батальона. Прорвавшись сквозь огневой заслон, бойцы в полночь смогли захватить северную часть деревни, но были отрезаны огнем от остальных подразделений полка, которые залегли в поле. Оказавшись отрезанными на окраине деревни и неся потери от минометного обстрела и шквального флангового пулеметного огня, две передовых роты начали отход на исходные позиции, вместе с ними с открытого отлично простреливаемого пространства перед немецкими окопами отошли назад и другие части 1268-го полка. Бой был завершен. Этой же ночью 3-я рота полка была направлена на помощь солдатам 1101-го полка 326-й стрелковой дивизии в захвате н.п. Бельня. Но помощники сами попали в ловушку: где-то у Бельни 3-я рота неожиданно наткнулась на позиции немцев, не выдавая себя, подпустивших наших бойцов на удобную дистанцию и накрывших их неожиданным ураганным огнем. Связь 1268-го полка с подразделением была потеряна, рота погибла полностью.