Плохой нянька (ЛП) - Станич К.М.

— Так и есть. — Зэйден щелкает пальцами, а потом наклоняется вперед, прижимая ладони к полу. Его лицо оказывается слишком близко к моему, и мне некомфортно. Мое сердце начинает колотиться, а пот — струиться вниз по спине. — Тогда не думай об этом в таком ключе. Стриптиз — всего лишь работа и все. Это не определяет тебя так же, как, скажем, работа бездушным страховым агентом. Ты либо можешь смириться с этим и отпустить, либо продолжать страдать по этому поводу. Не мучай себя, Всезнайка.

— У меня точно нет выбора, Зэйден.

— А вот это ложь, — не соглашается он, опускаясь животом на ковер и поворачиваясь лицом к малышке.

Она хихикает и протягивает пухлую ручку, чтобы стукнуть по его лицу. Он высовывает язык, и она улыбается глупой улыбкой.

— Выбор есть всегда. Даже в случае гребаных президентских выборов. Так или иначе мы делаем свой собственный выбор. Но одно я понял точно. Иногда «плохое» решение принять гораздо сложнее.

— У меня всего пятьдесят баксов. Буквально. Ровно пятьдесят, и то только потому, что я доехала до дома Нелли и угрожала выбить все дерьмо из ее парня.

Зэйден делает паузу, привстает на локтях и смотрит на меня.

Его улыбка почти такая же глупая, как у малютки.

— Тогда вперед, девочка. Ты сильнее, чем кажешься.

— И что это должно означать?

Я отодвигаюсь от Зэйдена и опускаюсь на живот, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

— Как я выгляжу?

Зэйден молчит и смотрит прямо на меня, наклоняя голову в бок. Замечаю, что сегодня звезды выбриты на той стороне головы, где волосы короче. Вчера их там не было. Он это сам сделал? Офигеть.

— Нежной, — отвечает он, а затем поднимает ладони вверх, сдаваясь, а локтями прижимаясь к ковру. — Не в плохом смысле. Ты просто выглядишь… Не знаю, юной? И, видимо, ты слишком сильно стараешься не быть такой.

Мои брови сходятся вместе, когда Сэди проползает между нами, направляясь к маленькому столику у стены. Зэйден отодвигается и возвращает ее обратно, располагая на противоположном конце одеяла и снова позволяя ей двигаться.

— Слишком стараюсь? — переспрашиваю, пытаясь не обижаться. Я ведь хотела узнать его мнение и теперь получила его. Не стану жаловаться, даже если оно мне не понравилось. — Я просто хочу поступить правильно.

— Это невозможно, — говорит Зэйден, опуская руки на бедра и наблюдая за Сэди в ее персиково-белом наряде и лавандовой повязке, развевающейся, когда она заново начинает свое путешествие. — Я имею в виду, правильно. Это миф. Все, что мы можем сделать, это попытаться пройти наш собственный путь и не испоганить чужой. Такова жизнь, детка.

— По словам Зэйдена Рота, — говорю я, когда встаю и проверяю время на телефоне.

У меня есть немного в запасе, до того, как нужно будет ехать за Грейс, так что я могу использовать его, чтобы собраться с мыслями. Может я могла бы включить музыку и запереться в спальне наверху? Позволить сладкой трели рок-музыки смыть мою боль.

— Не уверена, насколько верно твое мнение, исходя из той музыки, что ты слушаешь.

Он поворачивает голову в мою сторону и подмигивает.

— А что слушаешь ты? Рэп? Кантри? Кто на твоем пьедестале, Всезнайка?

— Рок. Металл. Панк.

— Ух ты, бешеная музыка. Все с тобой ясно.

— Ну, думаю, что музыка, которую слушаешь ты, легкомысленна, технически несложна и настолько пропитана дерьмом собачьим, что любое послание, которое слова могли бы передать, бессмысленно и бесполезно.

— Ты сейчас попыталась убить меня, — говорит Зэйден, приставляя два пальца к выбритой части головы. — Но у тебя была осечка, Всезнайка.

Он снова подмигивает мне, и я чувствую, как нежеланное тепло разливается по мне. Э-э-э, стоп! У меня проблемы, раз я начинаю задаваться вопросом, как бы ощущались эти два пальца, проскользни они в меня.

Блин.

— Я собираюсь принять душ, — говорю я, хватая свою сумочку и поднимаясь наверх по лестнице.

— Удачи, Брук Оверлэнд, — желает Зэй, откидываясь назад напротив девчушки, поднимая ее и присаживая. Потом берет ее за ручки своими татуированными пальцами и опускает обратно спиной на пол, затем помогает снова сесть, а потом опять лечь. Он издает странные звуки, когда делает это, а она хихикает, как сумасшедшая, словно это лучшая игра в мире.

Наблюдаю за ним еще несколько секунд, а потом ухожу в ванну и запираю за собой дверь.

Не потому, что боюсь Зэйдена, а из-за себя и того, что могу сделать я, если позволю своим рукам снова оказаться на нем.

Глава 13

Зэйден Рот

Как и ожидалось, Сэди засыпает минут через пятнадцать после того, как Брук уходит наверх.

Она спит в своей переносной кроватке, которую я принес с собой. Убедившись, что Сэди лежит на спине, ставлю радионяню на стол и ненадолго присаживаюсь на диван.

Фух.

Теперь поговорим о тяжелой работе. Решаю больше никогда не смеяться над Мерседес, когда она плюхается в свое компьютерное кресло и стонет в микрофон, как она устала. Я усвоил урок, ребятки. Заботиться о детях, охренеть как, тяжело. Уж лучше я буду прокалывать сиськи за деньги.

Проверяю телефон и обнаруживаю селфи Китти с надутыми губами на Стрипе (Прим. пер.: Лас-Вегас-Стрип (англ. Las Vegas Strip) — примерно семикилометровый участок бульвара Лас-Вегас в округе Кларк в штате Невада, США. Здесь находится большинство крупнейших гостиниц и казино агломерации Лас-Вегаса). Пальцы подняты в знаке мира. На ней топ с низким вырезом. Адски соблазнительно. Она обрезала эту чертову фотку так, что видно все, кроме дразнящей линии декольте, исчезающей за кадром.

Пялюсь на нее с минуту и вздыхаю. Наверное, сейчас не самое лучшее время, чтобы начать сексэмеситься. Стучу своим красным Доком (Прим. пер.: имеется в виду Dr. Martins), потом встаю, запихиваю радионяню в задний карман и поднимаюсь наверх в поисках Брук.

— Эй, — зову я, стучусь в дверь и жду ответа. — Ты хочешь, чтобы я забрал всех детей? — Белла и Кинзи ходят в одну школу. Так что нет особого смысла нам обоим туда ехать. — Брук?

Еще раз стучу костяшками пальцев по двери, а потом протягиваю руку к ручке.

Дверь не заперта.

Проскальзываю внутрь и вижу, что комната пуста. Из-за двери ванной слышен звук льющейся воды. Поэтому присаживаюсь в ожидании, скрещивая ноги в лодыжках и откинувшись на изголовье постели. Трудно поверить, что она была голой подо мной еще позавчера, а я отверг ее.

Сижу и вожусь с телефоном несколько минут, пока жду, когда выключится вода в душе и щелкнет замок. Когда Брук выходит, на ней только полотенце. Ее длинные темные волосы свисают по спине, а щеки раскраснелись от жара.

— Хочешь, чтобы я забрал всех детей? — спрашиваю, а она подскакивает от неожиданности, крича и крутясь. Ее полотенце соскальзывает на пол от этих манипуляций, а затем она врезается в комод позади себя.

Пиздец, вот это зрелище. Тело Брук — просто мечта. Соблазнительные изгибы совершенны. Грудь вздымается от удивления, глаза расширены. А темные волосы прикрывают ее груди, как какую-то дикарку. О, да. Хотелось бы мне показать ей мою дикую сторону.

Подождите. Нет. Не-а. Разве я уже не решил, что эта девушка под запретом?

— Что за… ХЕРНЯ?! — кричит она, резко наклоняясь вниз, чтобы поднять полотенце и прижать его к груди. Это движение лишает меня прекрасного вида, но я все еще вижу завораживающее количество ее плоти по обеим сторонам от него, включая идеально округлую форму ее бедра. — Ты в своем уме? У тебя нет манер? Проваливай отсюда!

— Манер? Мне это слово незнакомо, Всезнайка. Не имею представления, о чем ты. — Поднимаюсь и одергиваю свою футболку, пока Брук поворачивается и берет какую-то маленькую деревянную коробочку, сверкая своей идеальной формы попкой. Когда она разворачивается обратно, то замахивается и кидает ее в меня.

Я отклоняюсь, и эта штуковина ударяется о стену и, раскрываясь, падает с брызгами пены по всему полу.