Копье - Эл Лекс

если Тора захочет, она сама пойдет следом за мной. Если нет — я не буду ее тащить за собой. Совсем не обязательно подставлять волшебницу под мечи и стрелы. Она мне еще понадобится, и не раз.

— Макс… — едва слышно позвала Тора, но я так и не обернулся.

И правильно, и нечего. У нас там дела.

Там — это откуда брал своего начало столб дыма. Что бы там ни горело, как бы сильно оно ни горело, для меня это был отличный ориентир, и я двигался в его сторону, оглядываясь по сторонам.

Двери всех домов, что попадались на пути, были выбиты, как и ставни окон. В некоторых домах плясали отблески пока еще слабого, не набравшего полную силу, пламени. Лежали на боку перевернутые телеги, утыканные стрелами, будто баррикады, за которыми пытались спрятаться. Несколько раз попадались мертвые лошади, тоже похожие на подушечки для булавок, а на коньках крыш сидели первые вороны, недовольно косящиеся на меня и ожидающие, когда я уже свалю из их пиршественного зала.

Убитых людей было много. Сначала я считал, но после тридцатого — перестал. В основном, конечно, мужчины, в основном — утыканные стрелами, которые даже не потрудились забрать с собой. Но среди них попадались и женщины — в основном, среднего возраста, и почти все — с каким-то оружием в руках. Матери, жены, вышедшие на защиту своих семей, когда поняли, что мужчины не справляются.

Как все это произошло? Сколько же должно быть нападающих, чтобы вот так вот пронестись по деревне, убивая всех подряд и успевая при этом обчистить дома? Полсотни? Сотня? В моем мире для этого хватило бы десятка человек с автоматическим оружием, но здесь — не мой мир. Сколько противников мне попадется? Каких противников?

Да какая разница…

А ведь и правда — нет никакой разницы. Демон внутри меня, учуявший свежую кровь, отведавший ее, полностью сбросил с себя оцепенение орденского зелья и вернул себе полную силу. Я сжал кулак, моментально обросший белоснежной костяной броней, чтобы убедиться в этом, и невесело усмехнулся — да, злоумышленников ожидает серьезный сюрприз.

В этой деревне будто бы не было никакого плана застройки — все строили свои дома как и где придется, и улицы были далеки от прямых. Каждые тридцать шагов я упирался в стену очередного дома и вынужден был сворачивать, держа при этом азимут на столб дыма, пока мне это не надоело. Вбив обросшие броней пальцы в ближайшую стену, я легко подтянулся, повторил процедуру, и залез на крышу дома, откуда сразу получил отличный обзор.

Мне открылась небольшая, квадратов в сто, площадь. Наверное, она была центральной площадью деревни, и здесь деревенские, судя по валяющимся на утоптанной земле расколотым арбузам и испачканным в земле копченым окорокам, устраивали местный базар.

Сейчас вместо продавцов и покупателей на площади хозяйничало с полсотни ребят в темных капюшонах. У каждого из них за спиной висел короткий лук, а вдоль правого бедра — колчан со стрелами с тем самым оперением, что я уже видел. Остальное оружие было у каждого свое — у кого меч, у кого короткое копье, у кого вообще видимого оружия не было. Одежда тоже у всех была разная — разных цветов, разных фасонов и даже разной степени поношенности, как и обувь. Объединяли их всех только темные капюшоны на головах, да оперение стрел, потому что даже луки, если присмотреться, были разные.

Значит, все же разбойники. Трусливый преступный сброд, не имеющий ни толкового командования, ни четких планов действий. Удивительно, что они вообще умудрились собраться в такую огромную толпу, чтобы напасть на деревню — видимо, с караванов не очень-то прокормишься, да и риски больше возможной награды, особенно после того, как караваны стали подряжать на свою охрану обученных и снаряженных солдат.

А вот с деревней все намного проще — скот, птица, выпечка, овощи, фрукты — все, что хочешь. При этом никакой толковой охраны, одни только крестьяне, которые, может, в малой своей степени и умеют обращаться с оружием, да просто не успеют за него схватиться, когда из леса вылетит облако стрел! Один налет на деревню — месяц спокойной жизни, а то и больше, а о том, что подобные нападения неизбежно привлекут внимание императора… Настолько далеко умы этих недалеких преступников вряд ли способны думать. У них вообще с мозговой активностью не очень, преступная быдлота везде одинакова.

Даже сейчас, получив, по сути, все, что им было нужно и истребив всех, кто им мешал, они не спешили загружать награбленным товаром стоящие прямо тут же телеги селян, захваченные вместе со всем остальным. Они даже не собирались отправиться грабить оставшиеся за моей спиной дома, нет. Они были заняты стоящим на отшибе площади каменным зданием, похожим на средневековую церковь.

Именно оно и горело. Вернее сказать, горел всякий хлам, который разбойники стаскивали к нему горстями — дерево от сломанных торговых прилавков, ткань от них же, изделия кожевенников, книги, одежда, срезаемая с мертвецов — все, что на этой площади могло гореть хотя бы в теории. С веселым и беззаботным смехом черные капюшоны скидывали все в кучу, чадящую впритык к дверям церкви. Она не то чтобы прямо горела, но, кажется, это и не было основной целью бандитов — видимо, им был нужен дым, который проникал внутрь.

Из здания доносились едва слышные крики и ругань.

Все ясно. Решили устроить газовую камеру для тех, кто выжил и успел закрыться в этой то ли церкви, то ли нет. Глумятся, ублюдки, и настолько весело им, что они даже о своей добыче забыли. Да что там о добыче — о банальной безопасности забыли. Какие там дозорные, какие постовые⁈ Да они небось и слов-то таких не знают!

Но один из них меня все-таки заметил. Отломав очередной кусок дерева от торгового прилавка, он внезапно поднял голову, и посмотрел прямо на меня.

— Вот это да! — делано удивился он. — Кто-то еще выжил! Эй ты, а ну слезай оттуда!

О, если я слезу, тебе это не понравится…

Так слезай же скорее!

— Слезай, кому говорю! — разбойник бросил на землю свою ношу и через руки снял со спины лук, вытащил стрелу и наложил на тетиву. — Я белку бью с тридцати шагов, неужели ты думаешь, что я в тебя не попаду⁈ Слезай, а то хуже будет!

Ба, даже в этом мире, даже у местной гопоты — все те же фразы. Такими же