Донкихоты Вселенной - Александр Казанцев

Но миссис Белл решительно одобрила инициативу дочери. И, поскольку во всех семейных сражениях победа по очкам всегда доставалась миссис Белл, вопрос к обоюдному согласию в конце концов был решен.

Словом, в Мальбарской радиообсерватории при Кембриджском университете ситуация столетней давности не повторилась. Важное сообщение без задержки на полгода тотчас разнеслось по всему свету.

Стихийно возникший в Лондоне под председательством бойкой Мэри Белл (Хьюш) комитет связи с "инфракрасными человечками", как с английским юмором назвали предполагаемых авторов космического послания, обратился ко всем ученым мира с просьбой помочь в расшифровке загадочных сигналов.

Кибернетики многих стран сразу же откликнулись, и множество компьютеров было запрограммировано на расшифровку "ребуса", кстати сказать, опубликованного во всех газетах мира в таком виде:

"шшш ш ш шшш шшш ш ш ш ш ш ш шшш шшш ш ш ш шшш".

Вскоре, проделав миллионы попыток, компьютеры сделали вывод, что "послание основано на двоичной системе и состоит из семи сгруппированных символов, разделенных большими интервалами, по сравнению с отдельными знаками двоичной системы в сгруппированных символах". И еще глубокомысленно было замечено, что второй и последний символ, так же, как и третий и предпоследний, ИДЕНТИЧНЫ. Это позволило с еще большей убедительностью предполагать разумность принятого из космоса послания.

Однако дальше этого за первые сутки дело не продвинулось.

ПОСЛЕСЛОВИЕ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Самое удивительное - это удивительное рядом.

У костра на берегу сидели трое.

На севере в июле вечера стоят светлые, зори горят еще долгие. И вода в реке Вашке казалась тихой, озерной, а отражения в ней деревьев на том берегу выглядели диковинными, растущими верхушками вниз.

Уже седой человек, невысокий, плотный, привстав на коленки, перемешивал деревянной ложкой похлебку в подвешенном над огнем котелке и степенно говорил:

- Вот наловим рыбки, завтра воскресную уху сварим, а нынче из консервов сойдет. На фронте их уважали. Я и у партизан варил, даром что сапер. А еще раньше так самого Леонида Алексеевича Кулика потчевал, когда с ним за Тунгусским метеоритом в тайгу ходили.

- Вы, дядя Крылов, за Тунгусским метеоритом ходили? Это правда, что искали, да не нашли?

- А ты почем знаешь?

- Я всю информацию о Тунгусском метеорите знаю. Что было можно, прочитал.

- Прочитал, прочитал! Читальщик прилежный, - проворчал старик. - Еще как искали. Я, Сережка, тогда, вроде тебя, мальцом был. В армию, как и ты, собирался. Нынче 1976-й год идет. Значит, почитай, полвека откинуть надо. Сынишка мой, Генка, через десять лет родился. Теперь в офицерах под Семипалатинском лямку тянет. А тогда, слышь, в тайге в том месте леса не осталось. Повален весь. Как будто ураган сверху ударил. Посередке деревья, как телеграфные столбы, торчат. Только ветки с них сдуло, снесло. А чуть подальше в любую сторону - сплошной лесоповал. Лежат лиственницы и корнями в одно место указывают, на болото лесное. Думали, туда упал метеорит, пробил мерзлоту и захоронен в глубине.

- Знаю. Вы слой вечной мерзлоты пробурили, а из скважины фонтан воды вырвался. Значит, не поврежден был слой мерзлоты и нет там под ним ничего.

- Ишь как чешет! Будто Зернов Сергей сам там был!

- А чего там бывать? - вступил третий рыбак, сплевывая в костер, желчный, поджарый, усатый субъект с бегающими угольками-глазками на обветренном помятом лице. - Пни горелые зырить, что ли?

- Не пни, говорят тебе, а стволы вывороченные упали, как солдаты после взрыва самолетной фугаски. Ты, Бурунов, и не видел такое небось.

- А на фиг мне! Мне и того, что зырил, хватит с прицепом.

- Мал ты был тогда, не то отсиделся бы где-нибудь... за решеткой.

- Трепли, трепли языком, да не подавись им. А я тем временем бутылочку на троих соображу.

- Это можно! - усмехнулся старик. - Такое дело у тебя справится.

- Дело клевое, дядя Крылов! Пей горлом, ешь ртом. Потому и поселок ваш в Коми АССР Ертом называется. "Ешь ртом" переводится.

- Да кто его знаете как у зарян или еще у кого, слово это значится. Берите ложки, рыбаки! Поспела похлебка.

Не торопясь, зачерпывая полные деревянные ложки, рыбаки осушили котелок, попутно распив с покрякиванием и припасенную Федором бутылку.

- Вот ты, Федор, добровольно (из боязни "дружков" в городе) в лесорубах остался, а интересу у тебя настоящего к жизни нету.

- А чего я в ней не видал?

- Вот именно, ничего ты в ней не видал. Ну, рыбники самодельные, отбой! Спать заваливайтесь, а я погляжу, ладно ли лодка к коряге приторочена.

Короткая летняя ночь спустилась на реку, блеск ее угас, отражение пропало, запахло сыростью. Костер тлел и дымил, отгоняя комаров. Улеглись все под ветром, спасаясь от гнуса.

Наутро Иван Кузьмич Крылов с Сережкой Зерновым вышли в лодке на середину реки, а Федор Бурунов спросонья зло пинал на берегу камни. И ушиб-таки в конце концов ногу о какую-то неведомо как попавшую сюда железку.

Смачно выругавшись, попрыгав на одной ноге, Бурунов подобрал железяку, серебристую с виду, тяжелую, величиной с кулак, и крикнул Ивану Кузьмичу:

- Ну чего, дядя Крылов, тракторы твои тут не видели? Разваливаются они у тебя на ходу.

- А ну покажь! - крикнул Крылов с лодки.

Но Федор показал старику фигу, а сам принялся отбивать своей железкой от большого камня грузило.

К величайшему его удивлению, из-под железки рассыпался такой сноп белых искр, какого он в жизни не видел. Даже Крылов с лодки это заметил.

- Эй, Федька. Чего это ты балуешься? - крикнул старик.

- Это ты со своим сосунком балуешься, а я грузило себе отбиваю.

Он ударил камень еще и еще раз. И снова в туманном утре посыпались ослепительные снопы искр.

- Чудно! - произнес старик и стал подгребать к берегу.

Сережка первым выскочил из лодки и подбежал к Федору.

- Это что же такое?

- Подлюга-железка какая-то тут валялась. Запнулся я об нее.

- Может, самородок какой! Геологам бы показать!

- Я те покажу! - пригрозил Федор. - Не ты нашел. И молчи в тряпочку.

Иван Кузьмич подошел и, решительно взяв у Федора найденный обломок, стал его рассматривать.

- Какой же это самородок? - начал он. - Понимать надо. Углы острые. Грани, значит. Отломало это откуда-то. А вот от чего отбито, не пойму. По всей видимости, от кольца или трубы. Метр с гаком будет. Должно быть, с самолета, что ли, свалилось. У нас тут и машин таких нет с метровыми трубами или кольцами, которые потерять кусок могли.

- С самолета или со спутника, - подсказал Сережка.

- А ты не вякай! Тебя не спрашивают, - огрызнулся Федор. - Моя вещь!

- Твоя, твоя! - подтвердил Иван Кузьмич. - Новый срок тебе за нее не дадут.