Каникулы бога Рандома - Дмитрий Дубов

с Селивановых капитал. Наконец-то выберемся из постоянных долгов. И вот это, — он бросил газету на пол, — не будет меня так бесить!

— А не рано ли Светку замуж-то? — спросил Тимур, понимая, что новая тема для разговора ничуть не менее провокационна, чем предыдущая. — Ей семнадцать-то вот-вот только будет. Да и у Селивановых только этот хрен, которому почти тридцатка. А он страшный, как моя смерть.

— Так! — отец встал, и по нему было видно, что он крайне недоволен разговором. В довершение ко всему его лицо побагровело от прилива крови. — Вы, кажется, задались целью загнать меня в гроб раньше времени! Мужик не должен быть красив, достаточно того, что будет чуть краше обезьяны!

— Но Селиванов не краше, — попытался возразить Тимур, но едва успел спрятаться за створку шкафа, так как в него полетел бокал, из которого отец пил вино.

— Молчать! С лица воду не пить! — Николай Туманов пытался оперировать известными ему истинами, но при этом прекрасно понимал, что Селиванов действительно страшен, словно его загримировали для фильма ужасов. — Как я сказал, так и будет!

С этими словами он, словно ошпаренный выскочил из обеденного зала.

А Тимур принялся писать сообщение брату.

* * *

Ещё несколько раз мне звонил отец Игоря, но я игнорировал его звонки, словно их и не существовало. Игорь сначала сильно нервничал, а затем смирился.

В сообщениях отец скидывал ссылки на таблоиды, которые в красках рассказывали о гулянках на арендованной мною яхте. А затем гневно интересовался, чем это он мне так насолил, что я полощу его фамилию в этой грязи.

Я даже читать после второго перестал.

И вот после этого мне пришло сообщение уже от брата.

«За чей счёт банкет? — интересовался он. — Неужели в кредит? Надеюсь, что ты не укажешь наши с отцом данные, так как мы ни копейки за тебя не заплатим».

Такого хамства я уже не выдержал.

«Игорь Туманов, — написал я в ответ. — Пьёт и гуляет только на свои, в отличие от вас. Ваши жалкие гроши его не интересуют. За семейный бюджет можете не волноваться».

«Это слишком жёстко, — проговорил мне Игорь, но повлиять на отправку сообщения никак не смог. — Надо как-то помягче, родня всё-таки».

Но он изменил отношение в тот самый момент, когда от брата пришёл ответ на моё послание.

«Может быть, найдётся местечко для родственника? — писал он мне. — Я слышал, у тебя там даже принцесса одна развлекается? Я бы тогда мог с ней познакомиться и… поправить материальное положение…»

Читать дальше я не стал.

— Дорогой мой! — послышался голос дона Гамбино. — Предлагаю отметить моё второе рождение. Или пятое, я, честно говоря, не считал! — он рассмеялся.

«Вот, — ответил я Туманову на его невысказанный вопрос. — Вот таких людей стоит держаться, а не приживал типа твоего братца».

* * *

В какой-то момент даже я уже начал уставать от громкой музыки, бесконечного алкоголя и красивых полуобнажённых тел вокруг. Я много беседовал с бизнесменами и аристократами, которые наконец-то нашли такое место, где смогут спокойно оттянуться.

Один из них даже нанял охрану на вертолёте, которая отпугивала папарацци. Так что статьи в жёлтой прессе стали скучнее, а фотографии не отличались разнообразием.

Одним словом, на некоторое время арендованная мною яхта, стала кусочком рая на земле, где всем было хорошо.

Вот только индикатор благодати почему-то из зелёного перешёл в жёлтый, и шкала потихоньку уменьшалась. Странно, я же не трачу её ни на что. Почему она уменьшается?

Из сумрачных мыслей, которые грозили подорвать моё отличное расположение духа, меня вырвала всё та же брюнетка, которая появлялась и исчезала в неподражаемой манере. Я даже распорядился как-то обыскать яхту, но её просто не нашли.

Значит, я имею дело с кем-то не из мира сего.

А потому подход, что сработает с людьми, тут бесполезен. И я предпринял совершенно иную тактику.

Я стал её полностью игнорировать. Как будто и нет её вовсе.

Учитывая, что на этот раз она появилась лишь в одном пиджаке на голое тело, делать это было крайне затруднительно. Но ничего другого мне не оставалось.

Я ходил от одной группы веселящихся к другой, пил опротивевшее уже шампанское, хлопал красоток по филейным частям и совершенно не замечал брюнетку.

Ага, это ей, конечно же, не понравилось. И она попалась на мой крючок.

Если раньше ей было достаточно того, что я на неё гляжу и пытаюсь догнать, то теперь ей этого сильно не хватало. Она приближалась ко мне, делая вид, что танцует, забыв обо всём. Сокращала дистанцию. А я продолжал делать вид, что ничего абсолютно не замечаю. Мол, настолько пресыщен, что ничего больше и не хочу.

А она танцевала всё ближе и ближе ко мне. Уже настолько, что я мог почуять сводящий с ума аромат, исходящий от её божественного тела. Хотя, кого я обманываю? У неё тело лучше, чем у некоторых богинь!

Ловко извернувшись, я поймал её за руку и заглянул в глаза.

— Разрешите с вами перес… потанцевать, — сказал я, пытаясь состроить физиономию рокового красавца.

— Каков нахал! — прикусив нижнюю губу, ответила она.

И только от одного этого жеста моё божественное достоинство начало подъём.

У неё сверкнули глаза, я увидел в них желание и похоть. Но вместе с тем и что-то ещё.

Насмешку? Облизнув губу, она показала жемчужные зубки. И слишком уж длинные и острые клычки, выглядевшие, несмотря на это, верхом сексуальности.

А затем незнакомка развернулась, выскользнула из пиджака и тут же ринулась в бассейн.

Я решил, не раздеваясь, последовать за ней, так как меня манил безупречный бархат её кожи, увлажнённый сейчас тёплой водой.

Мне было плевать даже на телефон в кармане шорт, который именно в этот момент зазвонил.

Я хотел проигнорировать этот звонок. Очень хотел. Так как ничего важнее обнажённой красавицы, плывущей к противоположному бортику, сейчас просто не могло существовать. А это означало…

«Это мама звонит, — оборвал мои сладкие фантазии Игорь. — Мать попусту звонить не будет, — проговорил он, вбивая очередной гвоздь в крышку гроба моих желаний. — Возьми, пожалуйста, трубку. Очень тебя прошу!»

«Да, жёванный крот! — выругался я, переводя взгляд с вожделенного тела на телефон и принимая звонок. — Хорошо».

— Да, слушаю!

— Игорь! — мать рыдала и не могла толком говорить. — Игорь!