Божественный огонь - Мирра Блайт

На ней были плетеные сандалии, едва доходящий до талии топ и юбка-солнце — обновки, купленные на окраине Акапулько. Слабый бриз развевал тонкую яркую ткань юбки, обнажая стройные бедра и ноги Коры. Развернувшись, она вдруг со всех ног побежала к Джейкобу и с разгону бросилась в его объятия, крепко обвив руками шею. Джейкоб привлек ее к себе и запустил пальцы в волосы женщины. Кора прикрыла глаза, на миг позволив себе понежиться в укрытии этих надежных рук.

— Нам надо серьезно поговорить… — начал Джейкоб, но она прижала палец к его губам.

— Потом. Давай сначала хоть немножко насладимся всей этой красотой.

Джейкоб вздохнул, подчиняясь, и, прежде чем Кора успела отнять пальцы, с улыбкой поцеловал их.

— Гляди-ка, кто идет.

Говорил он спокойно, но Кора все равно отпрянула с заколотившимся от испуга сердцем. И облегченно вздохнула, увидев мальчишку-разносчика, который торговал свежими фруктами. На нем был национальный мексиканский костюм — просторная белая блуза, белые брюки и соломенное сомбреро, на плече он нес большую плоскую коробку.

— Свежих фруктов? — спросил он по-испански, опуская коробку, чтобы Кора и Джейкоб могли полюбоваться содержимым.

Там теснились переложенные льдом пластиковые коробочки с нарезанными крупными аппетитными ломтиками ананасом, дыней, апельсинами… От запаха ананаса у Коры проснулся волчий аппетит, ведь сегодня утром они так и не позавтракали.

— Две порции, — оживившись, сказала она.

Заметив голодный блеск в ее глазах, Джейкоб рассмеялся, и Кора поняла, что изголодалась не только по пище, но и по этому сердечному волнующему смеху.

Джейкоб купил четыре порции ананасов — по две на каждого. Он щедро расплатился с мальчишкой и знаками дал понять, что сдачи не надо.

— Большой спасибо, сеньор, — расплылся тот в широкой улыбке.

Это означало, что мальчишка и его коллеги теперь не оставят в покое богатого американца, но Кора была так счастлива, что не стала делать Джейкобу замечания.

Они направились к тенту, под которым стояли плетеные кресла, и заплатили сонной толстухе мексиканке за право отдыхать на этих креслах весь день. Собственно, они могли бы и не платить — проживающие в мотеле имели право пользоваться пляжными креслами бесплатно, — но Джейкоб лишь отмахнулся, когда Кора напомнила об этом, и вдобавок дал мексиканке пять долларов чаевых.

— Хватило бы и одного, — сварливо заметила Кора.

— У меня нынче не то настроение, чтобы торговаться, — весело ответил Джейкоб. — Как тебе ананасы?

— Я их еще не попробовала.

Кора поставила свои коробочки с фруктами на деревянный столик между креслами и взялась за палочку, на которую наколола сочный ломтик ананаса. Она откусила — и восхищенно замерла. Вкус ананаса показался ей божественным — он не имел ничего общего с теми фруктами, которые Кора покупала в Нью-Йорке. В этом ломтике словно сконцентрировалась вся свежесть, сок и сладость тропиков. Кора смаковала золотистый ломтик, пока ее желудок настоятельно не напомнил, что для утоления голода можно съесть и побольше.

— Вкусно, — заметил Джейкоб с набитым ртом.

Кора лишь кивнула. Опустошив одну коробочку, она принялась за вторую и, лишь расправившись с едой, обнаружила, что Джейкоб с улыбкой смотрит на нее. Кора потянулась за салфеткой, чтобы стереть стекающий по губам сладкий сок.

— Погоди, — остановил Джейкоб, — я сам.

Он легко притянул Кору к себе, перегнувшись через разделяющий их столик, и не успела она опомниться, как губы Джейкоба уже коснулись ее губ. Кончиком языка он слизнул сладкую струйку, и от этого прикосновения Кору вдруг бросило в жар, словно она лежала нагая на раскаленном песке.

— О нет… — горячо выдохнула она, едва расслышав собственный голос.

— Хочешь, чтобы я прекратил? — шепнул Джейкоб, касаясь ее подбородка и постепенно спускаясь к шее. — Хочешь?

— Нет, — простонала Кора, — нет, пожалуйста, продолжай…

Руки Джейкоба без усилий, как перышко, подняли ее из кресла. Коре показалось, что земля уходит из-под ног. Джейкоб целовал ее шею, затем губами легонько ухватил мочку уха и, не отрываясь, пробормотал:

— Вернемся в номер?

Кора молча кивнула и прижалась к нему, не в силах устоять на ногах. Рука Джейкоба обвила ее талию, и так они пошли по горячему песку к деревянной лестнице, которая вела с пляжа к мотелю. Деньги, заплаченные за кресла, пропали, но эта расчетливая мысль растворилась без остатка в омывавших Кору волнах желания.

Джейкобу хотелось подхватить Кору на руки и унести с пляжа, но они и так уже привлекали всеобщее внимание. Двое мексиканцев, болтавшихся по двору мотеля с банками пива, проводили Кору похотливыми взглядами, и Джейкоб на ходу свирепо глянул на них: никто, кроме него, не имеет права так смотреть на его женщину!

Впрочем, он хорошо понимал этих мексиканцев. Ни один мужчина с горячей кровью не смог бы увидеть Кору и не возжелать ее. Белая тонкая ткань топа едва прикрывала золотистые холмики ее загорелых грудей, так и манивших прикоснуться к ним. Джейкоб не удержался от искушения. Одной рукой крепко прижав к себе Кору, другой он скользнул под топ и застонал, когда пальцы наткнулись на острый, восхитительно твердый сосок.

— Не могу удержаться, — пробормотал он так невнятно, что и сам едва разобрал собственные слова.

Они, не сговариваясь, прибавили шагу, одинаково изнывая от нетерпеливого желания поскорее оказаться в номере, вдвоем, за закрытой дверью. Прижимая к себе Кору, свободной рукой Джейкоб лихорадочно нашарил ключ и кое-как отпер дверь.

— Скорее! — жарко шепнула Кора.

В этом шепоте прозвучало откровенное нетерпение, и миг спустя они, не размыкая объятий, ввалились в комнату. Джейкоб едва успел запереть дверь, Кора уже нетерпеливо увлекала его за собой к кровати. Он не стал вынимать ключа из замка, мысли его уже были заняты совсем другим.

До кровати оставались считанные шаги. По пути они не заметили, как сбросили обувь. Руки Джейкоба словно жили собственной жизнью, лаская полные напрягшиеся груди Коры. Затем он рывком притянул ее к себе, руки Коры скользнули за его спину, стиснули ягодицы, и Джейкоб мельком изумился тому, как приятно прикосновение ее тонких пальцев. Он прижал ее к себе с такой силой, что невольно испугался, как бы не причинить ей боль, но в приглушенном стоне, сорвавшемся с губ Коры, прозвучало наслаждение.

Она чувственно задвигала бедрами, все теснее прижимаясь к нему, и Джейкоба бросило в жар от восторга. Кора что-то шептала, невнятно и торопливо, но он отыскал ее губы, поцелуем оборвав этот шепот. Джейкоб еще не встречал такой чувственной женщины. Вся она была воплощенная страсть.