Борис Пирпитум (Часть 1) - Владимир Белобров

38

Я вкратце рассказал ей всю историю - как мне позвонили, как я поехал к Пулеплетову предупредить его об опасности, как проник в его дом и что там обнаружил, и про всё остальное, кроме интимных отношений с женщинами и странных снов в бочке. На протяжении всего рассказа Галя ни разу меня не перебила. Она слушала, широко раскрыв глаза, вздыхала, а под конец рассказа у нее на глазах блеснули слезы. - Вот и всё... - закончил я свое повествование. Галя посмотрела на меня совершенно не так, как она смотрела до рассказа. Она посмотрела на меня глазами женщины, которая всё понимает и прощает. - Сколько же всего вам пришлось вынести! - воскликнула она и всплеснула руками. - Да, в кино ходить не нужно. - После вашего рассказа, я не знаю, как вам можно не верить?! Если бы я была прокурором, я бы вас сразу отпустила, а на ваше место посадила бы милиционеров и журналистов, которые вас сюда упекли! - Галя посмотрела в стенку. - ... Не хочу вас огорчать... Но мне кажется, что ваши дела очень плохи... Дело в том, что я работала в самой секретной части лаборатории, зоне ZZZ. - Простите, - перебил я, - но я читал в газете, что в лаборатории ZZZ только две зоны - Z и ZZ. А название ZZZ, как обьясняют ее сотрудники, складывается из названия этих зон - Z + ZZ = ZZZ. - Это официальная версия. На самом же деле в лаборатории есть еще и третья зона - ZZZ, в которой я работала. Это сверхсекретная зона и в ней творятся такие вещи, от которых волосы встают дыбом. - Что же там происходит? - спросил я. - Этого я вам сказать не могу, потому что если я расскажу об этом хоть одной живой душе, будьте уверены, что меня убьют!.. Вы упомянули в своем рассказе несколько фамилий, которые мне хорошо известны... Это страшные люди! Они ни перед чем не остановятся! Именно они засадили меня в тюрьму и если они захотят со мной расправиться, они достанут меня везде! - Галя всхлипнула. - Мне кажется, - сказал я, - что вы преувеличиваете. Мы с вами находимся в тюрьме за решеткой. Как же они могут вас здесь достать? - Вы их не знаете! Я же говорю вам, это звери, которые не бояться ничего! У них везде есть свои люди! Они запугивают их или подкупают! - Вы имеете ввиду Савинкова? Галя испуганно поглядела по сторонам, чуть заметно кивнула и, помолчав, сказала. - Я хотела уйти из лаборатории, потому что не могла выносить того, что там творилось. Но они боялись, что я проговорюсь... И упрятали меня за решетку... Им было бы проще меня убить. Они поступают так со всеми, кого увольняют с работы. Даже с теми, кто имел слабое представление о том, что там творится... Я вспомнил повара Сарделькина, про которого читал в газете, а в кафе по телевизору говорили, что он пропал. - Почему же они оставили вас в живых? - спросил я Галю. - Я сделала одно открытие, которое им бы очень пригодилось. Они знают об этом и надеются заставить меня раскрыть секрет. Но я лучше умру, но ничего им не скажу, потому что пользуясь моим открытием они получат безграничную власть над миром! У меня началась прямая речь: - Как странно! Мы с вами, незаурядные ученые, интеллигентные люди, сидим в тюрьме, как какие-то уголовники! Как несправедлив этот мир! - Я машинально дернул ногой, которая наручником была прикована к спинке кровати. - Я должен поставить все на свои места, чтобы ученые могли спокойно работать, а преступники сидели в тюрьме с пристегнутыми ногами или пилили дрова! Я сделаю это! Чего бы мне это не стоило, я выберусь отсюда и наведу порядок! Они еще не знают, что такое настоящий доктор наук и чем он отличается от других людей! Галя печально вздохнула: - Спору нет, вы незаурядный человек. Но даже такому как вы, едва ли их одолеть. - Вы не верите?! Зря! Давайте поспорим на что хотите, что если я отсюда выберусь всё будет, как я сказал! - Вы смелый человек... Но как же вы собираетесь отсюда выбраться? Из этой тюрьмы за всё время ее существования не удалось сбежать никому. - Я не знаю как, но я обязательно найду способ покинуть эти стены! Когда ученый начинает свой поиск, он еще не знает, каким способом добьется желаемого результата, но он чувствует, что идет по правильному пути и на этом пути его ждут загадки и намеки, которые он обязательно разгадает и с их помощью добьется того, чего хотел! - Когда вы так говорите, - сказала Галя, - происходит странная вещь - умом я понимаю, что этого не может быть, но сердце мне подсказывает, что вы добьетесь невозможного! - Она тихонько запела:

Умом я понимаю Такого не бывает, Но сердце мое знает, Что этому бывать. Дождемся ночи темной, Раскроем все секреты И я тебе тогда же Дам повод понимать, Что ничего не значит, Что ты лежишь в кровати Наручником холодным Прикован за кровать!

Поет ли она песню из кинофильма Орловой, или хочет подать мне знак, что ночью меня ждет нечто приятное, а песня из кинофильма Орловой просто маскировка для посторонних ушей?

39

Остаток дня я провел в догадках, что имела в виду Галя и чем всё это закончится и кто всё это придумал. Мы еще долго разговаривали, а ночью Галя, при помощи шпильки, спрятанной в матрасе, отомкнула свои и мои наручники и мы осторожно стали прохаживаться по камере, разминая затекшие конечности. Я немного поприседал. После недавнего сотрясения мозга, надо сказать, это было нелегко. Голова кружилась, я с трудом удерживал равновесие, но старался из последних сил не терять над собой контроль в присутствии красивой девушки. Галя приподняла кровать и вытащила из ножки шприц. - Что это? - спросил я, приседая. - Героин, - сказала она, посмотрев иглу на просвет. - Меня хотят сделать наркоманкой. Подсовывают мне наркотики. Надеются, что я сяду на иглу и буду на них работать. Это всем известный трюк! - Зачем же вы поддаетесь ему?! - спросил я, пытаясь встать между Галей и шприцем. Галя отдернула руку за спину: - Не волнуйтесь за меня! Я же химик и точно знаю допустимую концентрацию вещества в крови. А поэтому мне ничего не грозит, - она села на кровать. Вы не хотите уколоться? В обычном положении я, конечно, отказался бы от наркотиков, потому что считаю их злом. Но теперь, когда я попал в тюрьму, мне показалось вполне естественно попробовать. Тем более, я слышал, что ученые уровня Менделеева часто прибегали к таким средствам, чтобы найти свежее решение. Я тоже решил, что наркотики, которые в некоторых случаях зло, в некоторых случаях могут быть наоборот. Я с готовностью спустил штаны: - Колите мне в мышцу, в вену я не хочу. - Вы это придумали, - улыбнулась Галя, - чтобы снять передо мной брюки? - Не скрою, - ответил я, почувствовав взаимный импульс. - Более того, я хотел бы, чтобы и вы последовали моему примеру. Нечестно, когда один без штанов, а другая в штанах. - Вы со всеми девушками так себя ведете? - Только с вами. - Чем же я заслужила такую честь? - Не знаю, но что-то заставляет меня делать это... Вы ходили в детский сад? - спросил я. - ..? Ходила. - Помните, была такая игра в больницу? Мальчики и девочки снимают друг с друга трусики и делают уколы. - Вы отлично придумали, - сказала Галя. - Это, должно быть, очень возбуждает. Тогда я, как доктор, должна сделать вам укол. Ложитесь на живот. Она поделилась со мной дозой. - А теперь я вам. Теперь Галя легла на кровать и приспустила трусики. Я пошлепал ее по попке и довольно ловко сделал укол. За последние сутки я делал уже третий укол - Засукину, Кате и вот сейчас. - У вас легкая рука, - сказала Галя взволнованно. Я погладил ее по спине и просунул руку под живот. - Мы с вами, как Бонни и Клайд, - сказал я, вспомнив, что девушкам нравится этот образ. - Нас бросили в тюрьму, но мы и в тюрьме можем любить друг друга. Галя перевернулась на спину и притянула меня к себе. Мы долго и упоительно целовались и ласкали друг друга. - Пристегни меня наручниками к кровати, - попросила Галя шепотом. Пристегни меня за руки-за ноги. Я хочу полностью стать твоей рабой. Работники умственного труда, как я заметил, склонны к извращенным сексуальным удовольствиям. Я раздел Галю, пристегнул ее наручниками к спинкам кровати и овладел ею. - Мой господин, наказывай меня! Наказывай меня! Наказывай меня! - Вот тебе! Вот тебе! - Наказывай меня! Ах! Наказывай... - Вот тебе! Вот тебе! Такого я, пожалуй, еще не испытывал. Это было так круто! - Еще чуть-чуть... Вот... Вот... Вот... Огонь! - крикнул я слишком громко. На мой крик в камеру вбежали охранники и кинули меня в карцер, надолго разлучив со случайной подругой по несчастью.

40

Теперь к реестру моих преступлений добавилось еще два - попытка к бегству и изнасилование сокамерницы. Завтра об этом напишут газеты и мой образ в глазах общества приобретет еще несколько выразительных черт бешеного зверя, загнанного в угол.

Маленький карцер оказался куда менее удобным, чем большая камера. В карцере - метр двадцать в ширину и столько же в длину - спать, скрючившись на полу, было холодно и сыро. Хорошо еще, что наркотик продолжал пока действовать и я не особенно страдал от неудобств. И даже наоборот, карцер казался мне вполне подходящим помещением, где можно спокойно посидеть и подумать - как отсюда выбраться. Как же мне выбраться отсюда, - думал я. - В тюрьме толстые стены, высокие заборы, колючая проволока под током, охрана. А у меня нет ни клея, который меня не раз выручал, ни пистолета Абрама Ивановича, ни даже булавки, которая была у Гали. Вот только кольцо на руке осталось... Кольцо!!! Я только сейчас заметал, что у меня на пальце перстень с печаткой. Как же они его не сняли?! Оно просто чудом осталось у меня на пальце, иначе - я не могу этого объяснить... Я чувствовал, что чем-то оно может мне пригодиться... Я снял кольцо и оглядел со всех сторон. Что можно им сделать?.. Открывать бутылки... Продать... Распилить и заточить... В углу печатки блестел маленький прозрачный камушек. Я подышал на него и потер рукавом.