Чёрный Мустанг - Карл Май

Олд Шеттерхенд предполагал, что они пойдут вокруг здания и приведут к главному входу, но вскоре выяснилось, что это не так: следы привели их к дому инженера, вернее к задней его стене. Там стояла лестница, ведущая прямо на крышу.

— Уф! — обратился апач к инженеру. — Эта лестница всегда здесь стоит?

— Нет, — ответил тот, недоуменно качая головой.

— А в то время, когда мы приходили сюда в прошлый раз, она уже была здесь?

— Понятия не имею. Всё это выглядит очень подозрительно. Но кто тут мог быть?

— Конечно же, китайцы! — ответил Олд Шеттерхенд. — Вероятнее всего, они обокрали вас, сэр, а заодно также и нас!

— Уф! Уф! — произнёс апач. — Наше оружие пропало!

— Да, его нет, — подтвердил и Олд Шеттерхенд, не выказывая при этом ни малейших признаков волнения.

— И вы говорите об этом таким спокойным тоном, словно речь идёт о паре спичек, а не о трёх самых ценных ружьях на всём Диком Западе! — воскликнул инженер.

— Если мы будем переживать и нервничать, то это может только повредить делу. Чем спокойнее мы будем действовал тем быстрее мы разыщем и вернём наше оружие.

— Это уже превосходит границы моего воображения! Но если действительно всё так, как вы сказали, то эти шельмы должны вам его немедленно вернуть. Я их заставлю это сделать, я устрою им такую порку, что весь дух из них вышибу.

— Они не смогут вернуть ружья.

— Не смогут? Это ещё почему?

— Потому что у них уже нет того, что они украли. Следы двух китайцев доходят только до следов краснокожих, после чего возвращаются назад. Оружие досталось индейцам.

— Значит, вы предполагаете, что ружья были украдены, специально для индейцев?

— Возможно. Но скорее всего китайцы украли ружья для себя, а когда искали место, где могли бы их спрятать, то наткнулись на краснокожих, а те вынудили отдать оружие им.

— Но у нас ещё нет полной уверенности, что речь идеи действительно о вашем оружии. Давайте войдём внутрь и убедимся, так это или нет. Я всё-таки надеюсь, что вы ошибаетесь.

— Мы не ошибаемся. Взгляните на эти три углубления на земле! Их могли оставить только приклады наших ружей. Воры, когда спустились по лестнице вниз, на какое-то время поставили ружья на землю. Тут как раз три отпечатка: один большой, один средний и ещё один поменьше. Их оставили Гроза Медведей, Серебряное Ружьё и винчестер Генри. Другие доказательств уже излишни.

— В самом деле! Так оно и есть! — отозвался инженер, увидев три углубления на влажной земле. — Тут и впрямь побывали китайцы. Только как определить этих двоих среди всех их соплеменников?

— Дойдёт дело и до этого. Хороший охотник сумеет узнать это без особого труда.

— Будем надеяться, сэр. Мне бы хотелось только узнать, почему этим негодяям вообще пришла в голову такая мысль — им-то самим эти ружья ни к чему, они ими и пользоваться не умеют. С какой целью им понадобилось их красть?

Тут отозвался светловолосый Каз:

— Не знаю, может быть, эта мысль и глупа, но мне кажется что я знаю, как объяснить эту кражу.

— И как же?

— Ещё до того, как вы здесь появились, у нас был разговор о вас. Мы говорили, конечно, и о ваших ружьях, и о том, что стоимость их так велика, что трудно её даже и назвать. Вполне возможно, что кто-то из этих жёлтых с косичками услышал это и ему пришло в голову, что можно украсть эти дорогие ружья, чтобы потом продать за высокую цену.

— Гм! Эта мысль отнюдь не глупа, мистер Тимпе. Вы попали, вероятно, в самое яблочко. Внутри здание разделено только тонкой перегородкой, через которую прекрасно слышно всё, что говорится по другую сторону. И если я не ошибаюсь, два китайца сидели возле самой перегородки и за столом, кроме них, никого не было.

— Точно так, — подтвердил инженер. — Это два бригадира, они руководят остальными китайцами и являются посредниками между администрацией и своими соплеменниками.

— Не означает ли это, что они порядочные люди? — спросил Олд Шеттерхенд.

— Ни в коем случае, сэр! Они шельмы все до одного. Не воруют только тогда, когда воровать нечего. Воровство они вовсе не считают ни грехом, ни чем-то постыдным и скорее почитают за доблесть то, что им удаётся перехитрить и обмануть другого, особенно если это белый. И то, что какой-то китаец выдвинулся на пост бригадира, совсем не значит, что он более порядочный человек, чем остальные, скорее наоборот: это свидетельствует лишь о его большей хитрости и изворотливости, и доверять такому не стоит. Нам нужно, наверное, допросить обоих как следует.

— Да. Но сначала всё же войдём в ваш дом, чтобы удостовериться в том, что оружие было украдено.

Инженер открыл дверь и зажёг лампу. При её свете можно было увидеть не только то, что оружие пропало, но и каким образом оно было украдено: в потолке было проделано отверстие, через которое воры и проникли внутрь.

Потом все вернулись в дом, где рабочие с нетерпением ждали их возвращения. Никто не спал, даже те, кто уже лёг, теперь сидели за столами, расспрашивая остальных о том, что произошло. Оба китайца сидели на своих прежних местах, но чувствовали себя неуверенно и на входящих смотрели тревожно и выжидательно. Олд Шеттерхенд решительно бросил им на ходу:

— Пойдёмте с нами за перегородку!

Оба послушно встали и пошли за ним. При этом один из них тихо шепнул другому:

— Шует пут тек!

Эти слова тем не менее уловило чуткое ухо охотника, и на его лице промелькнула довольная улыбка. Китаец говорил очень тихо, к тому же на родном языке и поэтому был абсолютно уверен, что если кто-то из бледнолицых его и услышал, то всё равно ничего не понял, поскольку здесь, в такой дали от Китая, в самом центре дикого материка, вряд ли нашёлся бы человек, знающий китайский язык. Он и не подозревал, что Олд Шеттерхенду во время его дальних и длительных путешествий довелось бывать и в Китае и он понимал язык этой страны.

Когда все оказались за перегородкой, охотник смерил китайцев грозным, пронизывающим насквозь взглядом, потом достал из-за пояса револьвер, взвёл курок и сказал:

— Вы находитесь в чужой стране. Вам известны её законы?

Оба нагло посмотрели на него, и один из них ответил:

— В этой стране много законов. О каких из них вы говорите, сэр?

— О тех, которые относятся к кражам.

— Нам известны эти законы.

— Тогда скажите, что полагается за кражу?

— Тюрьма.

— Да, но не здесь, не в этих краях. Того, кто здесь, — на Диком Западе, крадёт коня или оружие, либо расстреливаю, либо вешают. Вы знаете это?

— Мы об этом слышали, но к нам это не относится, так как мы никогда не посягали на чужую собственность, — ответил тот же китаец.