На пороге любви - Сузан Кирби

Глава 10

В субботу утром Шона дольше, чем обычно, крутилась перед зеркалом, возясь с прической и косметикой. Она расчесывала и закручивала волосы, пока они не начали блестеть, затем поэкспериментировала с карандашом для глаз, смешав мягкие серовато-синие тона с лиловатыми. Потом она подкрасила брови и ресницы и чуть-чуть подрумянила щеки. Поглядев в зеркало, она осталась вполне довольной результатом своих усилий.

На подъездной дорожке к дому раздался гудок автомобиля. Встрепенувшись, Шона подбежала к окну. Чак собрался раньше нее! Она торопливо натянула шерстяные брюки и надела гармонирующий с ними темно-лиловый свитер. Когда зазвонил дверной звонок, она натягивала свои лучшие черные сапожки.

Слетев вниз по лестнице, она схватила в охапку пальто и перчатки. Родители были на кухне, а Джин еще спал.

— Я открою, — крикнула Шона и бросилась отпирать входную дверь. — Входи, Чак, — пригласила она, переводя дыхание.

На нем были «варенки», плотная куртка военного образца, старые кроссовки и темная вязаная шапочка. Он удивленно уставился на нее.

— А я думал, вы с Мелиссой собираетесь сегодня заняться венками.

Шона кивнула.

— Да, верно.

— Но ты так нарядилась.

— Ничего подобного. Это все старье. — Краешком глаза Шона заметила, что ее мать стоит в дверях кухни и вид у нее изумленный. Ведь эти брюки и свитер она покупала вместе с Шоной какой-нибудь месяц-другой назад.

Шона поспешно забрала из рук матери термос с горячим какао, чмокнула ее в щеку и помахала рукой отцу.

— Пошли! — сказала она Чаку.

По какой-то причине разговор у них не клеился; обычно шутливый и легкий, Чак вдруг стал принужденным, натянутым. Шона обрадовалась, увидев, что у входа в «Праздничные поздравления» дожидается покупательница. Пока они подбирали елку и привязывали ее к машине покупательницы, натянутость прошла.

— Здорово вчера повеселились, — сказал Чак, кладя выручку в ящик для денег. — Но что ты скажешь о пении Хека? — Он состроил уморительную гримасу. — Человека с таким голосом следует посадить в тюрьму за зашумление окружающей среды!

Шона рассмеялась.

— Сказать, кто меня удивил? Кенни. У него красивый голос. Правда, пел он так тихо, что надо было сидеть рядом, чтобы услышать.

У Чака насмешливо поднялись брови.

— О каких еще скрытых талантах Кенни ты хотела бы мне поведать?

Шона так и думала, что он станет поддразнивать ее по поводу Кенни.

— То же самое я могла бы спросить у тебя о Мелиссе, — парировала она.

— Ты же знаешь Мелиссу. Скрывать свои таланты — этого она не умеет.

— А что она умеет? — спросила Шона, не зная, как ей понимать его ответ.

Он широко улыбнулся.

— Что касается тебя, то тебе следует принимать во внимание то, что она умеет делать венки. Похоже, ей не терпится начать. Кстати, я обещал привезти из ее дома пару столов. Она хочет поставить их в гараже, чтобы вам было где развернуться.

Шона наморщила нос.

— По правде сказать, я не уверена, что справлюсь с этим делом.

— Мелисса тебя научит. Ты наверняка быстро все освоишь.

Сама мысль о том, что ей придется чему-то учиться у Мелиссы, бесила Шону, но ведь уговор дороже денег. Чак отнес в гараж керосиновый обогреватель и поехал за столами.

Шону ничуть не удивило, что вернулся он с Мелиссой, выглядевшей, как всегда, сногсшибательно в своем красно-коричневом свитере под цвет рыжих волос. Покупателей было немного, и Шона не могла сослаться на занятость и отложить начало работы над венками. Поэтому вместе с Чаком она принялась носить в гараж срезанные еловые ветви, а Мелисса тем временем отправилась в салон матери за прочим необходимым материалом.

Утренние часы показались Шоне бесконечно долгими. Несмотря на то что обогреватель немного прогрел ледяной воздух в гараже, у нее мерзли ноги, обутые в легкие сапоги, пальцы рук закоченели и не слушались. Зато Мелиссе холод, казалось, был нипочем. Руками она работала так же бойко, как языком. Она без умолку тараторила о мальчиках из школы, художественном салоне ее матери и грядущем рождественском бале и при этом сооружала венок за венком.

— Я слышала, ты уже купила себе бальное платье, — заметила Мелисса, ловко связывая бантом яркую ленту.

Шона удивленно посмотрела на нее.

— Кто это тебе сказал?

— Чак. Он говорил, что ты купила его вчера. — Мелисса воткнула в бант пару метелок высушенной травы. — Где ты его купила? Какого оно цвета?

— В «Махоганиз». Цвет у него темно-лиловый. — Шона понимала, что если она не поспешит сменить тему разговора, Мелисса спросит, кто пригласил ее на бал. Поэтому она, сделав вид, что обожглась, уронила аппарат для склейки.

— Ай! Эта штука горячая!

— Будь поосторожней! — предупредила Мелисса и добавила к своей композиции из лент пучок веточек. — Брустер хочет, чтобы я пошла на бал с ним, — продолжила она разговор на прежнюю тему, не поддавшись на уловку Шоны. — Он вообще-то ничего, но… с ним, как бы тебе сказать, не будет чувства соперничества, победы.

— Значит, ты отказалась идти с ним?

— Не совсем так. А вдруг никто другой меня не пригласит?

— Иными словами, ты ждешь, не пригласит ли тебя кто-нибудь получше? — сухо уточнила Шона.

— Вот именно! — воскликнула Мелисса, не заметив сарказма.

После минутного колебания Шона все-таки не удержалась и спросила, не поднимая глаз от зеленых ветвей:

— Ну а с кем ты хочешь пойти?

— Точно я еще не решила. Есть у меня на примете пара мальчиков. — Мелисса прикрепила бант к своему венку. — Джин еще никого не пригласил?

С облегчением вздохнув, Шона покачала головой.

— По-моему, нет.

— У меня прямо слабость к баскетболистам, — со смешком призналась Мелисса. — Помимо же баскетболистов, есть только один человек, кто мне симпатичен, — это Чак. А ты? С кем пойдешь ты?

Прежде чем Шона нашлась, что ответить, дверь, ведущая в гараж из офиса, открылась и вошел Чак.

— Как у вас дела? — спросил он.

Шона оглядела свой единственный законченный венок. Он выглядел таким жалким рядом с тремя красавцами венками, которые Мелисса сделала без видимых усилий.

— У меня совсем плохо получается, — призналась она.

— Я не хотела ничего говорить, но раз уж ты сама все понимаешь… — Мелисса хихикнула. — Вообще-то твой венок пышный, и хвоя свежая, зеленая, — тактично добавила она. — Он только немного простоват, вот и все. Одних еловых веток и красной ленты недостаточно, его нужно украсить. Но не отчаивайся — со временем ты набьешь руку.

Тут вошел Джин, громко топая. Вечером ему предстояла игра, и он заметно нервничал. Он вышел на улицу проверить, нет ли покупателей, и снова вернулся. Плюхнувшись на пустую бочку, он посмотрел на часы.