Волшебный свет любви - Наталья Батракова

После того как установили диагноз, отец перевел дочь в окружной госпиталь, где первую неделю она практически ни с кем не общалась. От одного воспоминания о Генке становилось нестерпимо больно: как он мог ее предать? Переживала Катя и по другой причине: она совсем забыла о родителях! Год назад одна за другой умерли ее бабушки… Если бы она последовала за родными, что стало бы с папой и мамой? Надо выкарабкиваться, найти силы и побороть болезнь, которую заработала по собственной глупости.

И тут соседке по палате передали книгу «Основы аутотренинга». Катя попросила почитать и сделала вывод: надо учиться владеть собой в стрессовых ситуациях. Для начала она решила ограничить к себе доступ посетителей и попросила лечащего врача никого, кроме родителей, к ней не пропускать. Особенно молодого человека по фамилии Вессенберг.

Доктор, подозревавшая, что здесь не в одной простуде дело, а истинным виновником кризиса является данный молодой человек, пожелание больной выполнила. Однокурсницам же Катя послала записку и попросила не беспокоиться, а только привезти учебники и книги по самосовершенствованию.

«Хорошо, хоть никто не усмотрел в моих действиях попытку суицида, – изучив от корки до корки всю переданную литературу, пришла она однажды к выводу. – И больше это не повторится. Я должна быть сильной, – не уставала она твердить по тридцать раз за день. – Отсекать и блокировать в памяти все неприятные моменты. И жить дальше».

К выписке Катя была уверена, что окончательно распрощалась с прошлым и готова начать жизнь сначала. А пока необходимо наверстать пропущенные занятия и срочно найти работу. Любую.

Но в эти планы едва не вмешались родители. Забирал дочь из больницы отец – отпросился со службы, взял машину и без лишних разговоров повез домой. Они с матерью уже решили, что после такой тяжелой болезни их чаду надо как следует восстановиться, и для этого придется брать академический отпуск. Однако чадо было категорически против, и через день отцу снова пришлось договариваться насчет машины: дочь возвращалась в университет.

Катя с головой погрузилась в учебу, вышла без «хвостов» на зимнюю сессию и успешно ее сдала. Той же зимой устроилась курьером в одну из газет, затем в отдел по работе с письмами. Думать о пережитой душевной драме было некогда – хватило бы сил до кровати доползти. Да и с Генкой, кроме как на занятиях, которые он все чаще пропускал, они почти не виделись. Лишь ловила иногда на себе его печальный взгляд.

А к концу летней сессии на курсе прошел слух, что Вессенберг с семьей уезжает на историческую родину в Германию…

На прощальную вечеринку по случаю его отъезда Катя не пошла. Сдав последний экзамен, она рассчиталась с библиотекой, общежитием и, совершив над собой неимоверное усилие, в тот же день уехала домой. Отец, пользуясь знакомствами, устроил ее на практику в районную газету.

Спустя неделю на их домашний адрес пришло письмо. Справившись с первым желанием разорвать его на клочки, Катя распечатала конверт. В свойственной ему шутливой манере Гена сетовал на то, что она проигнорировала прощальное мероприятие, а далее следовало… Повторное признание в любви. Искреннее, отрывистое, по-журналистски четкое, в самое нутро… Сожалеет, что не признался в своих чувствах на первом курсе, что вовремя себя не остановил. Время показало, что Катя его не простила. Поделом. Но он будет помнить о ней всю жизнь… Далее письмо резко обрывалось, без всяких «до свидания» и РБ. Словно человек испугался хода собственных мыслей или же из суеверия решил не писать никаких прощальных слов.

Девять лет от Генки не было ни слуху ни духу. И если поначалу Катя, несмотря на свое решение, никак не могла его забыть, даже слезы порой наворачивались, постепенно время сделало свое дело, и она стала вспоминать о нем все реже. Притом без прежней душевной боли, так как рана затянулась, а после знакомства с Виталиком и вовсе зажила.

С осени четвертого курса она стала подрабатывать в еще одной газете, куда в конце лета Проскурин пришел дать объявление о продаже стройматериалов. Пока заполнял бланк, она завороженно следила за его руками… Разговорились. Студент, как и она, полный сил, идей, амбиций. При этом человек взрослый (старше на три года), серьезный, самостоятельный, поступал в институт после стройбата, совмещал учебу и работу, организовал свое дело. Стали встречаться. Получив диплом, Катя устроилась в недавно появившуюся газету «Вчера. Сегодня. Завтра». В том же году молодые люди поженились, а вскоре купили квартиру, и Виталик открыл свой магазин по продаже стройматериалов.

Словом, все шло своим чередом. Но однажды в квартире Проскуриных раздался поздний звонок и подзабытый голос из прошлого как ни в чем не бывало произнес: «Привет, как живешь? Я в Минске. Соскучился, хотелось бы увидеться».

Катя тут же согласилась: благо Виталик был в командировке и объяснять встречу со старым другом нужды не было. Минут через двадцать она подкатила на такси к шумному пивному ресторану и, заметив на крыльце дожидавшегося ее Генку, оторопела: возмужал, заматерел, подкачал мышцы, а появившийся над левой бровью внушительный шрам придавал ему мужественности, таинственного шарма. Этакий герой, мечта всех женщин. В душе шевельнулось давно забытое чувство, но…

Ничего уже не могло случиться: Катя замужем, любит своего мужа, у них крепкая семья. Да и Вессенберг, казалось, не испытывал ничего, кроме радости, естественной при встрече старых приятелей. После дружеских объятий ему весь вечер пришлось удовлетворять Катино любопытство: где, как, почему?

Как оказалось, учебу в Германии ему надо было начинать с нуля, а потому он сразу решил сменить специальность и поступил на географический факультет Берлинского университета. Конечно же не для того, чтобы потом преподавать детям географию. Он и с журналистикой не собирался расставаться, ходил на факультативы, брал дополнительные занятия, посещал семинары, ездил в экспедиции, автостопом колесил по Европе и активно предлагал свои материалы в различные издания. Словом, как мог приближал заветную мечту.

Заметили его далеко не сразу – сначала брали в печать лишь мелкие очерки, не более. И только на четвертый год плотной «осады» стало что-то складываться, да и то после того, как познакомился с французом Жастином Кложе. Жастин был старше почти на десять лет, уже имел имя и репутацию «повернутого» фотографа-экстремала. Он-то и предложил начинающему журналисту сотрудничество. И протекцию составил, и опытом поделился. Это было невероятно: первая же их авантюрная экспедиция в Зимбабве, на которую Генрих одолжил денег у отца, принесла желанный результат! Цикл статей Вессенберга и сопровождавшие материал фотографии Кложе купил всемирно известный географический журнал. Более того, с ними подписали контракт и тут же отправили в Перу! Надо сказать, немалую роль в этом сыграли Генкин авантюризм, коммуникабельность и неожиданно открывшаяся способность к иностранным языкам. К моменту встречи с Катей он практически свободно изъяснялся на всех основных европейских языках и с удовольствием изучал новые. Впитывал их как губка!