Майя - Бодхи

- Спросил ли ты его - как стать тихим, как это сделать? - Я была немного разочарована услышанным, я так и ждала, что теперь последует что-нибудь вроде "успокой свой ум" или "постигни, что все в этом мире иллюзия" или "представь, что все живые существа в прошлой жизни были твоими матерями и полюби их всех", после чего можно будет вставать и ехать домой, тем более что уже пора ужинать.

Я подтянула ноги и начала обуваться.

- Да, конечно спросил. Он сказал - прежде всего надо прекратить испытывать негативные эмоции.

- Ага, ну понятно...

Я затянула шнурки и встала, ноги слегка затекли.

- Пошли, Дэни, уже пора, я проголодалась и немного устала, а нам еще полчаса скакать обратно до подъемника.

Обратно мы ехали молча, порой переходя на мелкую рысь, я в самом деле устала, говорить ни о чем не хотелось. Словно вторя моему настроению, снова наполз туман, клочьями повисая на приземистых деревьях, обдавая сыростью.

- Прощай, морда! - Я потрепала свою лошадь, отдавая поводья конюху. - Больше мы с тобой не увидимся, наше совместное путешествие закончилось.

Глядя в ее большие глаза, я внезапно так остро ощутила боль расставания, что захотелось расплакаться. Я никогда, никогда больше ее не увижу, никогда... вечность разводит нас, и когда-нибудь она развеет и меня саму... как это глупо - вдруг испытать боль расставания с какой-то лошадью... да нет, не глупо, просто прорвалось что-то внутри и больше не хочет зарастать.

До машины мы шли тоже в полном молчании. Шафи, увидев меня, повеселел (соскучился, видать:), галантно распахнул дверь.

- Мэм.

- Спасибо, Шафи. Пока, Дэни, заглядывай в гости, если будет желание. Можно прямо сегодня вечером, только попозже, мне хочется поужинать и поваляться в кровати, может я даже немного посплю, а часиков в девять приезжай к моему "отелю", посидим, поболтаем еще. Шафи, ведь если он возьмет шикару, лодочник сможет по названию найти твой дом?

- Да, мэм, разумеется, это то же самое, что и в городе. Вот, на всякий случай, - он протянул Дэни визитку.

- Я обязательно приеду сегодня. Если ты будешь спать, я могу тебя разбудить?

- Да. Шафи, покажешь Дэни мою комнату.

Шафи, видимо, понял, что между нами зарождаются не только дружеские отношения, и заговорщицки подмигнул.

- ОК, мэм, как скажете.

(8)

...Снег был сухим и жестким, жестокие ветры сделали его таким плотным, что ставить ногу приходилось с усилием, чтобы зубья кошек хорошенько зафиксировались. Клюв ледоруба со скрипом втыкался в него и с легкостью выскальзывал. Западная вершина Эльбруса была похожа на дружелюбный ослепительно белый холм на фоне ярко-синего неба. За нее зацепилось облако, и эта идиллическая картинка означала, что там буйствует ураган. Казалось, что вершина не так уж и далеко, - на тот момент нас отделяло от нее полтора километра непрерывного преодоления себя, головной боли, пробирающей насквозь усталости, бессонницы, горького воздуха и великолепия безжалостных гор.

Вокруг была ослепительная серость тумана. Шел снег, но холодно по-прежнему не было. Был день, но идти вперед уже не представлялось возможным и делать было абсолютно нечего - совершив акклиматизационный выход вверх с рюкзаками, мы спустились на 200 метров вниз и поставили палатку. (С таким трудом лезть вверх, а теперь спускаться!!! Это просто варварство!). Впрочем, мы оставили на ночь провешенные веревки в самых трудных местах, так что завтра подъем по ледовой стене займет уже не 3-4 часа, как сегодня, а полчаса-час. Мы валялись на спальниках и каждый думал о своем. Олега уже прихватил герпес - вчера он недостаточно тщательно смазал губы мазью от загара, а сегодняшний мороз довершил начатое солнцем, губы распухли, потрескались, и судя по всему это было довольно болезненным. Сонливость то наступала, то отпускала, тотальная апатия, казалось, висела в воздухе. В палатке довольно быстро стало жарко, и я даже не могла определенно понять - как я себя чувствую, и это было еще утомительнее, чем если бы я чувствовала себя определенно плохо. Стоило только закрыть глаза, как тут же возникали образы прошедших дней... шаг за шагом вверх по бескрайним снежным полям Эльбруса - мы идем в связке, я посередине... десять шагов, отдых, еще десять шагов, отдых... жизнь разбита на куски по десять шагов... на ногах - тяжеленные гири пластиковых ботинок "Асоло", сто шагов - большой отдых, я просто валюсь набок в снег на рюкзак и лежу на нем, широко открытым ртом хватая воздух, лишенный кислорода, сердце бьется, я закрываю глаза, расслабляю все тело и ловлю каждый миг отдыха... да что же это такое - невозможно даже отдохнуть, подремать, стоит только закрыть глаза, и снова все наваливается, снова я иду вверх, и что самое ужасное - устаю от этого наваждения не меньше, чем от реальности! Вздрагиваю, пытаюсь отогнать прочь усталость и подумать о чем-нибудь приятном... глаза закрываются... я снова иду к вершине... ребята что-то обсуждают, рассматривают гору в монокль... ужасная зона трещин, чуть не засосавшая меня в свою пасть - под ногой вдруг оказалась пустота, снег расступился, я потеряла равновесие и упала вправо, но не провалилась в трещину, а, сдерживаемая веревкой, застряла в снегу вниз головой, руки почему-то оказались за спиной, утрамбованные снегом, сбросить рюкзак невозможно, вишу и громко смеюсь - понимаю, ребята меня сейчас вытащат, совсем не страшно было, а вот сейчас страшно... небо сине-черного цвета... все кружится перед глазами, снова хочу отодвинуть от себя эти образы и не могу, и это еще больше утомляет, это проклятая горная болезнь... какие-то обрывки фраз назойливо вертятся в голове и нет покоя...

- Тебе надо чем-нибудь занять себя, - чей-то голос настойчиво вырывает из бредового марева - а... это Андрей меня тормошит. - Лучший способ быстро акклиматизироваться - найти себе занятие. Например, можно построить ветрозащитную стену вокруг палатки (Что??!! Ну нет...) или зашить что-нибудь, или поговорить, а если будешь так вот валяться, будешь только еще больше уставать - странно, но факт.

От каждого движения противно пульсирует боль в голове, тряхнула головой, пытаясь отогнать ее и чуть не взвыла от резкого приступа.

- Вот, выпей. - Андрей протягивает пару таблеток.

- Что это?

- Пей, говорю, не бойся, это цианистый калий, сейчас станет легче...

Не смешно... обезболивающее? Выпиваю, совершаю трудовой подвиг, приподнимаюсь на локтях в спальнике и сажусь.

- Что ты искал в Мексике? - спрашиваю Олега, чтобы хоть что-то спросить.

Внимательно смотрит на меня, как будто изучая, и вдруг сквозь внешнюю неприступность и раздутые герпесом губы проступает улыбка, он как будто почувствовал, что мной движет не просто любопытство.

- Знание, которое могло бы вывести за пределы этого мира.

- Почему именно там?

- Ты же наверняка читала Кастанеду? - после того, как я утвердительно кивнула, он продолжил, - я хотел найти магов. Я думал, что если приду в те места и мне удастся создать намерение, то я смогу вступить с ними в контакт. (М-да... а все ли у него в порядке с головой? Поперлась в горы... сейчас как пойдет мир магов искать...) Но либо намерение у меня было хреновым, либо маги все повывелись, а ничего не происходило. Неделю за неделей я переезжал с места на место по этой дикой и не слишком дружелюбной стране, но так и не встретил ни одного человека, который хоть отдаленно был бы связан с магией. Мне попадались только самые обычные люди, по уши погрязшие в обыденности. Жить в городах было невозможно из-за шума и грязи, в туристических центрах жить было бессмысленно и дорого, а вне городов и вдали от туристов - небезопасно. Я мог бы много рассказать об этих путешествиях, но все это не имеет никакого значения, ведь меня не интересовали путешествия в банальном смысле этого слова. Я был почти во всех местах, которые описаны у Кастанеды, за исключением, конечно, тех, названия которых он не указал. Можешь представить себе мое разочарование, когда я нашел самые обычные места, самую обычную жизнь и толпы обкурившихся туристов. Я думал, что был готов к этому, но оказалось, что нет.

На какое-то время он замолчал, опустив глаза, как будто ему сложно было продолжать, и у меня опять возникла доверительная симпатия - он искал, и пусть даже эти поиски похожи на сумасшествие, но все же это вызывает больше отклика, чем размеренная, умиротворенная жизнь, в которой прозябает человечество, тратя свои силы и время на бесконечное улучшения условий и на попытки испытать довольство от полученного. Всплыл образ одной моей прежней подруги, которая сначала тусовалась вместе со мной, носилась по двору и казалась такой же, как я, а потом она скоропостижно вышла замуж и неожиданно нашла смысл своей жизни сначала в том, чтобы обустроить гостиную, прихожую, кухню, ванну... а затем в том, чтобы избавиться от опостылевшего мужа, но не потерять ни единой полочки, люстрочки, занавесочки ...