Жена моего брата (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Так говорить может только человек, который в себе ни разу не чувствовал эту пулю.

Разворачивает меня к себе.

— Там о нём заботятся. А здесь, надо позаботиться о тебе. Хорошо? Р

одион выбирает дорогой отель для нас. Номер люкс, три комнаты. Холл, из него две спальни в разные стороны. Ценник космический.

Я не привыкла к расточительству.

Тиша уходит в свою комнату.

Оглядываю роскошный номер.

— Мы могли бы снять обычную квартиру. Зачем такие траты? За неделю проживания здесь, в Карелии можно квартиру купить.

— Золотко, ты не в Карелии, забудь. Зачем тогда нам деньги, если мы не можем позволить себе их потратить? У нас медовый месяц, вообще-то. Могу я порадовать нас комфортом?

Падает на кожаный диванчик в холле. Включает на плазме клипы.

Сворачиваюсь в кресле рядом. Не могу включиться. Меня уносит в Россию. То к деду, то к Демиду. И там и там — больно. И там и там — страшно.

Слежу взглядом за огромными ходиками над электрокамином. И всё считаю, сколько у них времени.

В конце концов, я могу попробовать позвонить Демиду сама. Дотягиваюсь до телефона.

— Золотко, нет, — перехватывает мою руку Родион. — Брат велел со своих номеров на связь ни с кем не выходить. Никто не должен знать где мы. А их могут отслеживать. Звоним только с новой чёрной симки.

— Ясно. Позвони, пожалуйста.

Забирает мою кисть с кресла, тянет к себе.

Послушно, как марионетка пересаживаюсь.

Берёт моё лицо в ладони.

— Золотко… Ты моя жена, — многозначительно выделяет интонацией «моя». — Не его. Наш брак не фиктивный. Так ведь?

Киваю.

— Я влюблен в тебя… — пальцы ласково гладят мои губы. — Ты думаешь, мне приятно, что ты каждые полчаса просишь меня — узнать как у него дела?

— Ну он же ранен! Он нас защищал!

— Детка, он делал то, что сделал бы любой мужчина из нашей семьи для любой из женщин нашей семьи. Ты понимаешь?

— Я понимаю, — дрожат мои губы.

Женщина из его семьи. Не его женщина.

Этот факт никак не умещается в сердце. Он вываливается из него. Может быть потому что оно разбито. Выстрел проясняет очень много, в кого бы он не попал. Для меня он прояснил, насколько глубоко я завязла в этом демоническом мужчине.

— Дем уже в порядке.

— Ты не очень любишь брата?

— А за что я должен его «очень» любить, Злата? С детства он завидует мне. С детства меня прессует. Пытается обломать во всем, что мне приносит удовольствие, забрать то, что я ценю. Подчинить меня своим правилам жизни, поработить!

Неужели Демид такой?

Растерянно смотрю в глаза… мужу? Господи, этот парень мой муж!

— Он даже тебя хотел забрать просто, чтобы лишить меня! Чтобы ты не досталась мне! Потому что я захотел, чтобы ты была моей. До этого момента, Демиду был брак с тобой неинтересен. За что мне его «очень» любить?

Закрываю ладонями лицо.

Так это все было поэтому? И лемби моё ты поэтому отобрал? Чтобы оно просто не досталось брату?

Неужели можно быть таким… жестоким демоном!

— Мне плохо… — сжимаю горло, пытаясь облегчить приступ тошноты.

Сдергивает с пуфика плед, закутывает меня, укладывает безвольную к себе головой на колени.

— Отдохни.

Всё расплывается.

Я проваливаюсь в полудрёму. Мне снятся кошмары.

Дагиев, Демид… Похороны деда.

Как в меня опять стреляют. В этот раз — Дэм. В самое сердце.

И когда я падаю, рассматривает меня с прохладным любопытством сверху. Присаживается.

— Убирайся, — сжимаются с отвращением его губы.

Поднимается.

— Макс, убери её!

Но на носилках почему-то несут его, а не меня. Я вижу, как с его кисти капает густая тёмная кровь.

Двери скорой открываются. Теперь опять на носилках я. Меня пытаются засунуть внутрь. Но ничего не выходит. Машина забита слитками золота.

В ужасе и истерике я просыпаюсь.

— Детка? — сгребает меня Родион. — Ты чего?

— К-к-кошмар… — возвращается заикание.

Оно иногда возвращается в такие моменты. Я чувствую себя маленькой беспомощной девочкой.

Родион отпаивает меня чаем, я чувствую в нем спиртное. Приносит какие-то успокоительные таблетки. Послушно выпиваю их. Хочу поспать без снов.

Через некоторое время наваливаются безразличие и тупняк.

Родион укладывает меня спать, притягивая к своему телу. Мне было бы неловко, наверное, если бы не было так всё равно.

— У нас все будет хорошо… — шепчет он. — Я люблю тебя.

Губы скользят по моей шее. В меня не входят его слова, я не могу почувствовать их. Но я чувствую кое-что другое.

Он стягивает с меня бельё. Наверное сейчас случится «мой первый раз».

Мне нестрашно. Бояться я уже давно научилась других вещей.

Правда, противно. И… больно. Но, зажмуриваясь, я позволяю ему сделать это.

Так уж вышло — он мой муж! Теперь будет так. Так надо.

Нет, я не представляю, что сейчас я с Демидом, нет. Такое я не хочу чувствовать с ним.

Благо эти мучительные движения во мне быстро заканчиваются.

Когда Родион уходит в душ, я сворачиваюсь, пытаясь абстрагироваться и забыть это. И представляю, что я дома.

Через некоторое время, сквозь сон, чувствую, как муж обнимает меня. И снова засыпаю глубже.

Сны становятся более мутными, обрывистыми…

— Золотинка… — тёплый шёпот.

Прочь!

Всё. Я уже в другой версии своей жизни.

Нужно быть сильной.

Глава 14. Удар в спину

Вена саднит, чувствую жжение лекарства. Я практически постоянно под капельницей. Дышать самому все ещё сложно. Но я решил, что достаточно уже коматоза. Нужно вставать, думать, решать, действовать.

— Отдыхайте… — поправляет медсестра дыхательные трубки.

Так себе отдых. Да и не время. Когда мне становится слишком больно, я почему-то вижу перед глазами два шрама Златы. Бедная моя девочка.

Сколько дней я здесь?

Периодически отрубает. В голове муть. Да и свет в интенсивной терапии не выключается. И я потерял счет времени.

Сегодня я должен встать. Но вместо этого опять уплываю.

Сны — каждый тяжелее предыдущего. В каждом — она.

Сегодня почему-то снится кладбище, кого-то закапывают. Мы оба в черном. Лицо Златы закрывает вуаль. Оглядываюсь: в небе вороньё, вокруг — не души.

Наклоняется, поднимает горсть земли и с грохотом кидает на крышку гроба.

Вздрагиваю.

Это оглушающий звук прямо над моей головой, будто я в гробу и…

— Кого хоронят? — спрашиваю я. Поднимает на меня расфокусированный взгляд.

— Нас…

В ужасе просыпаюсь. Судорожно дышу, нащупывая на груди ее лемби.

«С ней всё в порядке… в порядке с ней всё!» — как мантру талдычу себе.

Вырываю из вены иглу.

Хватит.

Медленно присаживаюсь, свешивая с кровати ноги. В глазах темно.

— Демид Альбертович… Вам ещё рано вставать, — неуверенный голос медсестры.

— Телефон мой где?

Вкладывает мне в руку.

— Охрана здесь?

— За дверью.

— Который сейчас час?

— Семь утра.

— Пора работать… — бормочу я.

Зрение потихонечку фокусируется.

Девушка молодая совсем. Испуганно смотрит на меня.

— Я врача позову.

— Не надо. Кофе мне… и сигарету.

— Да Вы что?! Какую ещё сигарету. Лёгкое же у вас…

— Тогда — просто кофе.

— Нет у нас кофе. Больница. Могу какао принести.

— Какао ты сама выпей за моё здоровье. Позови мне охрану. Пусть сгоняют за кофе.

Хреновенько, конечно.

Каждые десять минут тянусь за кислородной маской и делаю вдох.

Слишком большой рубец на лёгком. Сломанное пулей ребро в компании с ней разорвали там всё к чертям.

Врач уверяет, что дефицит кислорода со временем скомпенсируется.

— В целом, состояние удовлетворительное.

— А анализы?

Не успел я врачам тогда ничего сказать про свой возможный ВИЧ. Но перед операцией они и так делают эти анализы.

— И анализы.

— То есть, с моей кровью всё в порядке?