Я спас РФ (СИ) - Подус Игорь

— Да.

— Тогда вы должны понимать, что решение будет не в вашу пользу.

Северский всё понял и дальше слушал академика в пол-уха, одновременно с этим панически перебирая в сознании что именно собирался сделать, используя исследовательский центр.

Пока он думал Белоголовцев уверил что постарается минимизировать ущерб. В это время в голове Северского крутилась лишь одна навязчивая мысль — а вдруг он своими импульсивными действиями отсёк одну из ветвей своего будущего.

Он поддакивал академику, обещая, что обязательно извинится перед Шагиным, а у самого в этот момент сжимались кулаки при одном его упоминании.

В конце разговора Белоголовцев посоветовал, чтобы Северский приехал в институт пораньше и отключился.

Пол ночи он не спал, вырабатывая план действий, ведь нужно успеть как можно больше за оставшееся время. В исследовательский центр приехал к семи часам утра и довольно таки быстро прошёл проверку службы безопасности. Его не ждали у входа и это порадовало.

Уже направляясь к лифтам он заметил девушку, проходившую через турникеты проходной. Это была Маша. В это время они ещё не знакомы, но через десять лет именно она станет его женой, родит детей, а потом трагически погибнет на руках.

Тело предательски задрожало, и Северский замер, не решаясь войти в подъехавший лифт.

— Вы заходите? — спросила догнавшая его Маша.

— Да.

Он вошёл в лифт и нажал на седьмой, помня на каком этаже она сейчас трудится.

— Вам тоже на седьмой? — слегка удивлённо поинтересовалась она.

— Нет мне выше, на двенадцатый — ответил он, не решаясь посмотреть ей в глаза.

Внезапно Северский почувствовал, как снова хочет её обнять и просто поговорить с той, чьё тело в 45 году лежит в одном из подмосковных безымянных могильниках, зарытых бульдозерами групп химической очистки.

Лифт остановился, и Маша вышла, но перед тем как створки вновь сошлись он увидел, что она обернулась и уловил странный взгляд.

Может она что-то почувствовала? Да нет. — Северский замотал головой, осознавая, что это полный бред. В той прошлой жизни они познакомятся только через три года, во время сращиванья отделов. Потом ещё два года работы в одном помещении и только вдоволь насмотревшись друг на друга они начали встречаться, и в последствии сошлись.

Северский ехал наверх и чувствовал, как бешено колотится сердце. Все мысли о том, что он собирался сделать, вылетели из головы и его охватило единственное желание, требующее остановить лифт, вернуться на седьмой, догнать, заново познакомиться и просто поговорить с той, кого он не забыл и по-прежнему любит.

Уже выходя из кабины, Сергей Петрович попытался запретить себе думать о Маше, при этом осознавая, что теперь это невозможно. Впрочем, как только Северский увидел мужчину, стоявшего возле кофейного автомата, мысли о жене слегка потеснились.

У аппарата стоял один из шестёрок Шагина, который в будущем перекочует в его отдел, при этом продолжая снабжать хозяина самой оперативной информацией.

Его нахождение перед входом в лабораторию не могло быть случайным. Мужчина старательно делал вид что выбирает кофе, но сам исподлобья смотрел на Северского.

А вот это совсем нехорошо. Само наличие соглядатая у входа намекало что всё может пойти по самому плохому сценарию из возможных.

Личная ключ-карта коснулась сканера и дверь открылась. Зайдя внутрь Северский дождался, когда щёлкнет магнитный запор за спиной и провёл картой по загоревшейся панельке. После сканирования глаза металлическая створка отъехала в сторону, открывая путь в переходной тамбур, находящийся под контролем службы безопасности.

Дальше последовала обычная процедура избавления от всей мелочи и электроники. Всё это складировалось в индивидуальную ячейку и там надёжно запиралось.

После этого проход через рамку спец-сканера, просвечивающего насквозь плоть человека. На другой стороне Северский попал в руки двух дюжих охранников, чьи лица как он не старался никак не мог запомнить. Иногда ему даже казалось, что каждый раз перед входом в отдел стоят совершенно новая пара безопасников. Они ещё раз проверили ключ-карту и только после этого пропустили внутрь исследовательской лаборатории.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Со всех сторон тут же обрушился шум кулеров и вой мощной вентиляционной системы, постоянно продувающей шкафы с суперкомпьютерами, беспрерывно расшифровывающими элементы загадочного крипто-кода.

Шкафы шли двумя ярусами и занимали площадь сопоставимую с размерами волейбольной площадки. В центре находилась небольшая комната, наполненная считывающими «сигнал» устройствами.

Ещё в 2015 году тут не имелось скопища шкафов с электроникой, а размещались склады оборудования, перемежавшиеся комнатками с ютившимися там сисадминами института. Тогда именно в той комнатке сидел Северский и однажды совершенно случайно поймал странный сигнал, который как оказалось сфокусирован только в этой точке пространства. И именно он по прошествии двух лет сумел расшифровать мизерную часть массивного крипто-кода и потянул за цифровую ниточку поток загадочных данных, собранных из неизвестных на Земле источников.

В последствии никто так и не смог выяснить откуда берётся «сигнал». Кто-то из допущенных до тайны учёных утверждал, что он транслируется из параллельного измерения, другие уверяли, что из будущего. Лично Северский всегда предполагал, что сигнал приходит откуда-то извне нашего мира, но до конца сформировать собственную теорию так и не сумел.

Однако сигнал работал, суперкомпьютеры постоянно расшифровывали части спецификаций некого оборудования, приборов и вооружения аналогов которого пока не изобрели на земле. Впрочем, все сотрудники отдела кроме него, думали, что занимаются созданием государственно ориентированных блок-чейн проектов, связанных с криптовалютой. Он единственный из персонала имел высший допуск и сводил выкристаллизованную информацию воедино, при помощи лично разработанного алгоритма. Затем результаты передавались узкому кругу причастных лиц.

Друг Костя в это время был одним из них и пытался реализовывать некоторые из выловленных проектов, привлекая сторонних специалистов.

Пройдя мимо шкафов с электроникой, Северский открыл ключ-картой личный кабинетик, отгороженный стеклянной перегородкой. Затем включил монитор постоянно работающего компьютера, окончательно обрабатывающего выловленные элементы крипто-кода.

В отражении экрана он увидел камеру слежения, вращающую объективом позади. Подождал, когда окажется в мёртвой зоне и сунул руку в ящик стола.

Сердце бешено застучало, ведь от того что он там обнаружит зависело всё.

Сторонние накопители и любую электронику в лабораторию заносить нельзя. Но год назад Северский первый раз задумался о том, что будет если его по какой-то причине попытаются выкинуть из проекта и начал собирать флешку-монстра из твердотельных элементов памяти, лично заныканных после починки оборудования.

В прошлой жизни она так никогда и не пригодилась, и сейчас он не помнил закончил ли собирать девайс к 2021 году.

Рука нащупала перемотанный изолентой брусок с торчащим разъёмом, и от сердца отлегло.

Значит уже собрал.

Он вырвал переходник от беспроводной мышки и подсоединил флешку в разъём. Потом воспользовавшись тачпадом, решительно перенаправил массив расшифрованных данных на новый накопитель, и принялся с нетерпением ждать, даже примерно не понимая сколько времени займёт процесс переноса.

В этот момент дверь кабинета бесцеремонно распахнулась и внутрь ворвались парень с девушкой, дежурившие в ночную смену. Ладонь успела накрыть флешку, когда они на перебой принялись жаловаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Петрович! — воскликнул подскочивший первым парень и начал быстро и невпопад объяснять. — Мы правда не хотели, просто так получилось. К тому же был выходной день. Да это Светка предложила сходить, а я дурак с ней попёрся. Если бы я только знал, что нас за жопу возьмут то я бы и её отговорил.

— Да ладно, а что мы такого сделали? — перебила его лаборантка Света. — Мы имеем полное право высказать свою гражданскую позицию. Иначе наше тоталитарное руководство страны снова начнёт репрессировать свободно мыслящих и сажать в ГУЛАГ оппозиционеров.