СМЕРТЕЛЬНЫЕ СВЯЗИ: ВОЗВЫШЕНИЕ БЕСТЕРА - Дж. Грегори Киз

– М-р Бестер?

– Да, сэр. Я просил двухдневного увольнения для прогулки в горы с моим прежним звеном. Когда мы были на пути домой, я опознал Лару Бразг.

– А почему вы об этом не доложили немедленно? – спросил Хататли.

Эл открыл было рот, но человек в центре прервал его, подняв палец.

– У меня есть вопрос получше. М-р Бестер, как вам удалось так легко опознать эту телепатку-отступницу?

Эл вдруг вспомнил себя, много лет назад, когда он и Первое Звено играли в ту судьбоносную игру в ловцов и Беглецов. Нормал в военной форме, возле статуи Уильяма Каргса. Эл вспомнил, как разговаривал с ним. Он вспомнил вспышку ненависти…

Это был тот самый мужчина. Эл глубоко вздохнул.

– Сэр, я надеюсь однажды стать пси-копом. Я люблю ходить в отделение Вест Энд и просматривать списки разыскиваемых.

М-с Ченс кивнула.

– Это подтвердил тамошний офицер.

Нормал к ней и не повернулся. Его голос, тем не менее, стал ледяным.

– Когда мне потребуется информация, я спрошу.

– Да, директор.

Эл почувствовал, что его лицо дрогнуло, и чертыхнулся про себя. "Сам директор. И не тот, которого я знаю." Он помнил свою беседу с директором Васитом лишь смутно, но она, кажется, содержала некое предупреждение относительно грядущих событий. Относительно этого человека?

– М-р Бестер. Позвольте нам обойтись без увязания в деталях. Вы ушли САМОВОЛЬНО. Вы сделали это явно в компании телепатки-отступницы. Офицер безопасности в поезде был найден связанным и с кляпом, а пси-коп, собиравшийся арестовать вас на Лионском вокзале, – убитым. Вы на несколько часов исчезли в Париже и были найдены, раненым, в обществе не одного, но двух телепатов-отступников. Сканирование, проделанное, пока вы были без сознания, выявило, что вам известно местонахождение подпольного убежища, – он сделал паузу, глядя на Эла.

– Ну? – после паузы сказал директор.

– Простите, сэр, – ответил Эл, – я не понял, что мне позволено говорить.

– Говорите! – всплеснув руками, раздраженно бросил директор.

– Сэр, если я был просканирован, и информация достигла вас, то вам также должно быть известно, что я никогда не имел – даже не мог иметь – намерения стать Беглецом. Моя преданность принадлежит Корпусу и только Корпусу. Корпус – мать, Корпус – отец.

Произнеся это, он услышал, как Ченс и Хататли пробормотали то же вслед за ним. Он вдруг ощутил большую уверенность.

– Вы должны знать, сэр, что я намеревался самостоятельно задержать Бразг. Теперь я вижу, что это было глупо, но, со всем уважением, сэр, это не был акт измены, как вы, кажется, намекаете.

– Не говорите мне, на что я намекаю, м-р Бестер.

– Да, сэр. Могу я продолжать, сэр?

– Пожалуйста. Я жажду услышать, что еще вы имеете сказать.

– Я преследовал Бразг в поезде. Тот полицейский был ее сообщником. Будучи уже в поезде, я подумал, что должен обратиться за помощью. Когда я сообщил полицейскому о присутствии Бразг, он попытался ударить меня своим шокером. Сканирование покажет это.

– Мы не можем сканировать его без его разрешения. И он его не даст.

"Но меня ты можешь сканировать в любой момент, когда захочешь, несмотря на закон", подумал Эл. И ясно было, что директор намеренно подчеркнул этот пункт, особо указав, что Эл обладает только теми правами, которыми директор позволит ему обладать.

Эл решил, что ему ничего не остается, кроме как продолжать.

– Я никогда не видел парижского офицера и не имею понятия, кто его убил, хотя это мог быть Нильссон. Я ничего не знал о Нильссоне…

– Кроме его имени, похоже.

– Да, сэр. Точно так же, как я знал имя Бразг.

Пока он заканчивал рассказ, директор хранил каменное молчание.

– Как я говорил, сэр, – сказал Эл в заключение, – если я был просканирован, вы узнаете, что я говорил правду. Если сканирование было неполным, я, конечно, добровольно подвергнусь ему снова, настолько глубоко, насколько это будет необходимо.

– Я не знаю, что вы говорите правду. Я не телепат. Я могу судить только по фактам, имеющимся в наличии, и показаниям.

Эл почувствовал волну шока от оскорбления, исходящую от других участников разбирательства, и внезапно он понял.

Директор ненавидел телепатов. Он не доверял им. И возможно – по некоей неизвестной причине – он ненавидел Эла Бестера в особенности. Эта мысль была не только его, она витала в комнате, и Эл понял, что кто-то из участников заседания, или же они все, посылали ему сигнал. "Мы против него. Ты – наш. Будь осторожен".

Позади него кто-то откашлялся.

– Директор, м-р Бестер с риском для здоровья пытался задержать Нильссона и Бразг. То, что он был подстрелен Нильссоном, абсолютно ясно. Мне непонятна уместность такой направленности… – он помедлил и закончил с легким оттенком сарказма, – …дознания.

Эл не оборачивался, но он узнал голос и почувствовал себя как тонущий, ощутивший вдруг твердое дно под ногами. Сандовал Бей.

Директор перевел глаза-льдышки за спину Эла.

– Вы защищаете его, д-р Бей?

– Разумеется. Он импульсивен. Ему всего пятнадцать. Ни одно из этих качеств, как я перепроверил, не рассматривается как преступное. Неправомерное, да. Наказуемое, да. Преступное – нет.

– Неужели? Очень хорошо, д-р Бей. Вы полагаете, он должен быть наказан – накажите его. Я отдаю его в ваше распоряжение и возлагаю на вас ответственность за любые будущие проступки м-ра Бестера.

– Отлично, директор.

– Я не нуждаюсь в вашем одобрении, – директор возвел уничтожающий взгляд на Эла. – В будущем, м-р Бестер, настоятельно рекомендую вам помнить ваше место. Вы студент, а не пси-коп. Корпус не может мириться даже с намеком на нелояльность. Я ясно выразился?

– Совершенно ясно, сэр.

– Заседание закрыто.

В холле Эл прикрыл глаза и почувствовал дрожь, хотя и слабую. Он не был уверен, что должен, но расхаживал некоторое время под дверью, пока Бей не вышел и не кивнул ему.

– Д-р Бей…

– Идемте со мной, м-р Бестер.

Они вышли под свет утра. Бей указал на лужайку, и они направились через нее.

– Я только хотел поблагодарить вас, сэр.

Голова Бея склонилась в кивке.

– Не благодарите меня пока, м-р Бестер. Вопреки сказанному мною директору, ваше поведение было непростительным. Ваши необдуманные действия повлекли смерть пси-копа и другого телепата. Мне следовало позволить директору разобраться с вами.

– Почему вы не сделали этого, сэр?

– Потому что, м-р Бестер, директор – простец. Потому что у него нет чувства справедливости. Будьте уверены – у меня оно есть.

Глава 7

Почти с ненавистью Эл наблюдал за подходящими через парадную площадку детьми. Их вел учитель Хьюа, но Бестер знал, что это не даст ему права ни на какое милосердие. Нет, он хорошо помнил эти экскурсии, когда сам был в классе Хьюа.

"Если я проживу достаточно долго", вдруг пришло ему на ум, "увижу ли я каждую ситуацию с каждой точки зрения? Я был ребенком, теперь я истукан. Стану ли я однажды учителем?"

Мысли его раздражали. Но чем ему было еще заняться, кроме как думать и терпеть унижение?

Да, дети разглядывали его, но вели себя лишь озадаченно. Значит, это их первая экскурсия к "дежурному истукану".

– Это настоящий человек, – заметила одна из детей. – Он вовсе не истукан. – Это была веснушчатая девчонка с грязными светлыми волосами. Ее именной ярлычок представлял ее как "Вики".

– Э, ага, – согласился мальчик.

Вики уперла руки в бока.

– Чего это он не двигается? Чего это он тут стоит, будто Хватун? Чего это, учитель Хьюа?

– Спроси у него, – сказал учитель Хьюа.

Вики взглянула на Эла.

– Почему ты стоишь тут, м-р Истукан?

Эл облизал губы, желая, чтобы сейчас настал один из его пятиминутных перерывов, и он мог бы пойти попить воды.

– Меня зовут Альфред Бестер. Я стою здесь из-за гордыни. В своей гордыне я вообразил, что не нуждаюсь в опоре на мудрость старших. Я действовал, не считаясь с Корпусом. Я стою здесь как предупреждение против господства гордыни. Корпус – мать, Корпус – отец.

Он остановился. Это были единственные слова, которые ему было позволено говорить кому-либо.

– Ух ты, – сказала Вики. – Сколько ему тут еще стоять? Сколько вам тут еще стоять, м-р Альфред Бестер?

Ему не разрешалось отвечать на это, да он и не знал ответа. Начинался его третий день, и д-р Бей не проинформировал его, как долго это будет продолжаться.

– Эй! – сказала Вики. – Сколько вам тут еще вот так стоять?

Он остался бесстрастным. Так ему было лучше. Вики надула губы.

– Смотрите на него, и хорошенько затвердите этот урок, – посоветовал учитель Хьюа. – Теперь, если вам нечего больше сказать, идемте.

Они было тронулись. Эл только позволил себе глубоко вздохнуть и чуть-чуть расслабиться, как Вики обернулась с решительным видом.