Путь к жизни - Сергей Уксус

Нет, друзьями собравшиеся не были, и в другой ситуации любой из них с большим удовольствием спровадил остальных к престолу придуманного их предшественниками бога. Но — именно что в другой. Потом. Когда-нибудь. Если не удастся договориться. А пока… Пока двое из них спорили, остальные же внимательно слушали, изредка вставляя отдельные слова или короткие фразы.

— Так, значит, подсыпать провинившимся яда и на их место никого не избирать… Каков наглец!

— Полноте, досточтимый! Лет пятьдесят…

— Сорок шесть.

— Благодарю. Так вот, сорок шесть лет назад так и было. Правда, я не думал, что это выплывет.

— Вы так говорите, досточтимый, как будто согласны с этим ублюдком!

— А вы? Вы можете предложить что-то иное?

— Мнэ-э-э…

— Вот именно. Сейчас, досточтимые, когда магов с нами нет…

— По вине этого предателя!

— Вы о ком? Об этом придурке Кирсте, надеюсь?

— …

— И не надо так возмущённо пыхтеть, досточтимый! Кем бы мы ни считали Римзо, в этом кризисе виноват не он. Более того, прошу обратить внимание, досточтимые, что предпринятые им действия наносят Храму минимальный ущерб. В подобной ситуации любому из нас пришлось бы действовать достаточно резко. Значительно резче, я бы сказал.

— Однако, досточтимый, вы и сравнили! Кто мы — и кто этот выскочка?!

— А в чём разница? Этот, как вы сказали, выскочка держит нас за яйца. И не пузырьками с кровью, не думайте. Скажите лучше, сколько мы протянем без всяких этих зелий, эликсиров, заклинаний, а? Вам, например, уже девяносто четыре, а из вашей спальни по ночам… Н-да.

— Из вашей, досточтимый, между прочим, тоже!

— И?

— Что?

— Благодаря кому мы можем позволить себе подобные развлечения?

— Знаете, досточтимый!

— Знаю! Да, Римзо мог прислать других целителей, но где гарантия, что этот мужеложец не обратит на них внимания и история не повторится? Вы можете это обещать?… Нет? Я так и думал.

— Кхм, досточтимый, вашу позицию мы поняли. Что вы можете предложить?

— Предложить? Предложить в этой ситуации можно только одно: прислушаться к намёкам нашего брата-мага.

— Э-э-э, вы сказали — намёкам. Это оговорка или?…

— Или, досточтимый. У меня было время поразмыслить. В своём послании брат Римзо предлагает несколько уменьшить количество иерархов. Это первый слой. Второй же… Досточтимые, как вы смотрите на то, чтобы выбрать одного из нас, скажем, Высшим Иерархом?

Большие сбитые из досок колёса немилосердно скрипели, поворачиваясь на толстых осях, однако ни кучер, сидевший на высоком облучке фургона, ни охранник, устроившийся справа от него, не обращали на этот мерзкий звук никакого внимания. Да и не удивительно — больше месяца в дороге, больше месяца с рассвета и почти до самого захода солнца. За это время можно привыкнуть и к чему-нибудь более противному. К тому же вою баньши, например, звучи он не умолкая. Вот и занимались кто чем. Один притворялся, что управляет парой волов, другой же изображал бдительного караульного — при постоянной тряске разглядеть в проплывающих мимо кустах укрывшегося человека или нелюдя было делом совершенно безнадёжным…

Охранник пошевелил плечами, разминая мышцы, после чего спрыгнул на землю и зашагал, держась рукой за борт: слишком большой караван, слишком много охраны. Какими бы безбашенными ни оказались предполагаемые разбойники, от такой добычи они предпочтут держаться подальше, проникшая же из-за хребта нежить шалит почти сотней лиг южнее. Да и то её изрядно проредили отряды храмовников, усиленные дружинами баронов, графов, герцогов и королевскими войсками…

— Эй, Красавчик! Ты там чё, заснул и свалился? Или с перепугу обделался? — почти сразу же донеслось с другой стороны фургона.

Охранник чуть было не посоветовал любопытному десятнику прогуляться по всем известному и довольно часто рекомендуемому маршруту, однако сдержался: до конца найма ещё около двадцати дней, глупо портить отношения с начальством. Но вот по-то-ом! Если память не обманывала и карты не врали, свой путь этот огромный караван закончит на землях, Храму Справедливого неподвластных, а значит, можно будет уже не шарахаться от каждой тени. Ну и, само собой, о магии вспомнить. Пока же нужно как следует подумать, куда податься: вряд ли Учитель устроит с извращенцами вечную войну — всё же на нём ответственность и за других учеников тоже, а это значит, что он, Лиртво, стал лишним. Нет, из родной Школы не выгонят! Уж где-где, а в монастыре работа для одного из лучших выпускников наверняка отыщется. Да вот только безвылазное сидение в четырёх стенах… Раньше хоть надежда была попутешествовать. Не в своё удовольствие, так хоть сопровождая важного подопечного. А теперь?… Значит, получается, что особого выбора на самом деле нет: подальше уходить надо, подальше. Или далеко на север, к совсем уж диким племенам, или на юг, за хребет, к… Да кто бы там ни был! Пусть хоть через одного некроманты. Купцов-то, говорят, не съедают, авось, и его сразу не съедят, а потом… Потом, глядишь, и договориться получится…

Красавчик тряхнул головой, хмыкнул и полез обратно на облучок — всё же, как утверждала народная мудрость, плохо ехать значительно лучше, чем хорошо идти.

Мелкая морось оседала на широких мясистых листьях гигантского дерева, собиралась в крупные капли, и уже те, слетая вниз, звучно шлёпали по навесу из тростниковых циновок, вываренных в какой-то смоле.

«Ещё одна загадка, — лениво подумал Римзо, удобно устроившийся в массивном кресле, вырезанном из огромного пня. — Сколько их тут? Не счесть. Вот это дерево, например. Скажи кому, что такой великан может вырасти на болоте — не поверят. Скажи кому, что такой великан вообще может вырасти… М-да-с… Да и сами болота. Гоблова топь. Сердце Гиблого леса. Скажи кому, что даже в самые лютые морозы оно не замерзает… А всё — магия. Дикая Сила. С нашей точки зрения дикая. Потому что плевать на нас, цивилизованных магов, хотела. А она просто не привыкла, чтобы ей приказывали. Ей это не нравится. Она любит, когда её просят и платят за помощь. Платят… Даже не знаю, как это назвать. Разумом? Как можно платить разумом? Я, цивилизованный, не понимаю, а дикари… Те самые гоблины, которых у нас неприлично считать разумными. Потому как нечисть, созданная Неправедным. Хорошо, что дед так не считал. Интересно, он ещё жив? А если да, то сколько ему сейчас? Семьсот… э-э-э… восемнадцать?… Хм, вряд ли. Даже если предположить, что здешние ма… э-э-э… шаманы живут дольше. Но ведь не в два с… Стоп-стоп-стоп! Римзо, ты опять торопишься! Ты опять учитываешь только одно, забывая об остальном! Видел бы тебя отец! — бывший монах инстинктивно оглянулся, а затем, сообразив, где находится, мысленно выругался. Нет, против собственно папы толстячок ничего не имел, но вот слова наставника, подысканного родителем для любимого дитяти, так невовремя подкинутые услужливой памятью! Впрочем, несмотря на все свои занудство, язвительность и прочие недостатки, учить, а вернее, вдалбливать знания в несознательные головы, папашин приятель умел. Хорошо умел. Так хорошо, что Римзо не раз потом готов был поблагодарить при встрече за науку. — Эх, отец! Ты бы, может, и увидел, да только угораздило ж тебя с Храмом-то поссориться! С Храмом, с дедом… А то, глядишь, тоже сейчас сидел бы в этих болотах, разбираясь с их тайнами. Мне бы что умного подсказал», — маг вздохнул: укрыть-то их укрыли, но дальше-то что? Сидеть на этих островках до конца жизни? Нет, чем заняться тут однозначно найдётся. И чем прокормиться. Но вот душа — не лежит! И не только у него — у всех, кто постарше. Наставники, взрослые братья… Ну не воспринимают они гоблинов людьми! Привыкнут, конечно, со временем, если выхода не найдётся. Если он не найдёт выхода.