Захват Неаполя. Берёзы - Виктор Васильевич Бушмин

три головы, хвосты и дьявольские копыта вместо ног! – Снова не удержался и рассмеялся Ги, поражаясь неопытности и наивности молодого фуасского рыцаря. – Где вас только берут таких…

– Вы, прямо, меня в краску вгоняете… – смущенно покраснел и пробормотал в ответ Рауль.

ГЛАВА VI.   Сокровища Монсегюра.  (Продолжение).

Монсегюр. 16 февраля 1243г.

– Все мы в руках Божьих, сын мой… – ответил епископ, и его глухое эхо пронеслось по подземелью. – Для этого я и спрашивал вас о сыне…

Пьер-Рожэ ошалело уставился на епископа. Он часто заморгал глазами, но ничего не смог произнести в ответ.

Бертран де Марти потер руки, словно согревая их, подумал немного и снова заговорил:

– Каждому созданию Божию уготована судьба, сын мой. Ваш сын, как это высокопарно не прозвучит, был изначально уготован для исполнения одной важной миссии… – он посмотрел в глаза рыцарю, – можно сказать, он даже не родился, а для него было уготовано что-то очень важное и ответственное.

– Не понимаю вас, отче. – Пьер-Рожэ де Мирпуа подошел к епископу, тот жестом позволил рыцарю присесть рядом с ним.

– Помните, мой друг, – он посмотрел на Пьера-Рожэ, – я вам разрешил отказаться от обета безбрачия и позволил взойти на ложе с одной из Просветленных дев?..

– Ну, да… – ответил ему рыцарь. – Только один раз и было…

– Сейчас это неважно, сколько было… – улыбнулся епископ. – Самое главное, что Совет так решил, а дева покорно согласилась зачать от вас воина…

– Ой, только не надо говорить, что вы настолько всемогущи, что способны шептать на ухо господу о том, кто должен появиться на свет! – Мирпуа с недоверием посмотрел на епископа.

– Ладно-ладно, не стану тебя переубеждать. – Марти развел руками, давая понять, что не намерен спорить и доказывать правоту своих слов. – Кто родился, тот и родился. Юный Рожэ воспитывался нами по всем канонам церкви, он предан и верен ей до последнего вздоха, но при этом, тебе есть чем гордиться, Рожэ стал превосходнейшим воином. Не зря же мои гвардейцы так долго учили его военным премудростям…

В это время раздался глухой удар, и с потолка посыпалась пыль, засевшая между камнями много лет назад.

– Ничего себе… – удивился де Мирпуа. – Ну и катапульта у них!

– Да, сын мой, – епископ грустно вздохнул и опустил голову. – Такой штуковиной они скоро разнесут весь замок…

– Не должны, отче. – С сомнением ответил ему рыцарь. – Если они станут швырять такие огромные камни, их катапульта попросту расколется, не выдержав нагрузки…

– Дай-то Бог… – он сложил ладони и молча помолился. – Так! О чем это я? А. Завтра ночью твой сын уйдет из замка и унесет сокровища и реликвии, навсегда скрыв их от глаз врагов.

– Как же он это сделает, отче? У него, прости меня Господи, нет крыльев… – Пьер-Рожэ усмехнулся, подозревая, что епископ тронулся умом.

– Подробности тебе, сын мой, знать нет нужды. Заверю тебя, что к утру третьего дня ты не увидишь ни сына, ни вот этих… – он провел рукой по мешку, – сокровищ.

– Но как, отче?..

– Какой же ты, право… – улыбнулся в ответ епископ.

– Неужели, отче, слухи о тайном ходе – правда, а не досужие домыслы?.. – догадался де Мирпуа.

– Вот, еще одна легенда появилась на свет. Молодец, сын мой. Правильно, так и поступай. Чем больше легенд и слухов обрастет вокруг всего этого, – он окинул взглядом подвал, – тем труднее и, одновременно, вожделеннее станут сокровища для наших врагов. Пусть они сводят их с ума… – Он встал и отряхнул пыль, попавшую на его черную одежду. – Пошли к свету.

– Да, отче… – машинально ответил ему рыцарь.

Они вышли из подвала, стража также невозмутимо закрыла за ними тяжелую дверь на замок и с непроницательными лицами встала возле входа в подземелье башни. Пьер-Рожэ провел епископа к лестнице, ведущей к дозорной и стрелковой площадке замковой куртины, пропустил его вперед и стал подниматься следом за ним, сдерживая свои широкие шаги и боясь наступить на край черного одеяния Бертрана де Марти.

Епископ вышел на открытую площадку и, укрывшись от шальных арбалетных болтов, приказал позвать мэтра Бертрана де Баккалариа, мастерившего катапульту во внутреннем дворе замка. Мастер быстро прибежал к нему и поклонился, ожидая, что скажет ему епископ.

Тот еще раз окинул взглядом низину, где у подножия горы, на которой был возведен Монсегюр, расположился огромный живописный лагерь французов, присмотрелся к захваченному барбакану, громко вздохнул и спросил мастера:

– Достопочтенный мэтр, удастся ли вам соорудить машину, способную метать камни в лагерь врага?..

Мастер бросил взгляд на лагерь противника, потом на свое сооружение и отрицательно покачал головой…

Десять лье южнее замка Монсегюр. 1 апреля 1267г.

После внезапной засады, наскоро перевязав раненых и привалив камнями убитых воинов, отряд Ги де Леви быстрым маршем, чем-то похожим на торопливое отступление, проделал еще около двух лье, двигаясь по узкой и извилистой горной дороге, тянувшейся от Монсегюра строго на юг к реке Арьеж и замку Акс-ле-Терм. Но, так и не доехав до него около двух лье, отряд резко свернул на запад и пошел к Юссону, с трудом петляя по едва заметной тропке, тянувшейся между скалами, поросшими редкой растительностью, мхами и хилыми деревцами.

– Так, – вслух произнес Ги, ища глазами приметный знак, описанный ему разведчиками, – где-то здесь должна быть белая скала, похожая на трезубец…

Отряд проехал еще и вскоре они увидели белую скалу, высившуюся справа по ходу их движения.

– Слава Господу, мы не заплутали… – выдохнул с облегчением де Леви. Он повернулся к воинам и крикнул. – Ребятушки, держите-ка арбалеты наготове! Неровен час, нам опять захотят гостинцев подкинуть!..

Рыцарь подозвал Пьера и Рауля. Когда они подъехали к нему, Ги произнес:

– Значит так, мессиры. За поворотом будет наша заветная цель, если, конечно, эти проклятущие еретики не успели снова перевезти сокровища. Действуем быстро, слаженно и, самое главное, – он с укором посмотрел на Рауля, – строго по моим командам. Всем, я надеюсь, понятно?..

Пьер усмехнулся и молча кивнул головой, закрепил ремешки на своем шлеме-шапеле, а Рауль, густо покраснев, вымолвил:

– Дон де Леви, убедительно прошу вас…

– Ладно-ладно, мой друг, только, чур, слушайтесь меня и слишком уже не безумствуйте в бою… – эти слова вызвали приступ неудержимого смеха у Пьера, который одной рукой за свой живот, а другой закрыл рот, да так крепко, что слезы брызнули из его глаз. Ги покосился на своего рыцаря и укоризненно покачал головой. – А вот этого делать не следует, Пьер. Стоит молодому парню