Искатель. 1990. Выпуск №2 - Джеймс Чейз

Она открыла было рот, но тут же закрыла.

— Вот именно. — Чак включил передачу. — Так оно лучше.

Машина выехала со стоянки и по шоссе помчалась к Парадиз-Сити.

В городе Чак, по возможности избегая центральных бульваров, боковыми улочками добрался до гавани. Возле причала он нашел место для стоянки, выключил зажигание и вылез из машины.

— Давай, — велел он, вытаскивая свой рюкзак из машины. — Бери свой. Дальше идем пешком.

Сгибаясь под тяжестью рюкзаков, они пошли вдоль берега, сейчас здесь бурлила жизнь. В этой части гавани шла бойкая торговля губками и черепахами.

Мег слепо шагала за Чаком, который, наоборот, двигался вполне уверенно. Они протащились мимо заводика по разделке гремучих змей. Над зданием красным неоновым кольцом свернулась змея. А вон еще одна мигающая надпись: «Закусите змейкой». Они протолкались сквозь густую толпу фруктового рынка, потом Чак выбрался на улочку, где воздух был пропитан какими-то запахами, по обеим сторонам тянулись двухэтажные деревянные постройки, дряхлые и обветшалые. У последнего домика Чак остановился и сбросил на землю рюкзак.

— Никуда не уходи, — сказал он и прошел в дверной проем, завешанный разноцветными нейлоновыми полосами, которые защищали жилище от вторжения мух.

В конце короткого и темного коридора за столом сидел толстый семинол и терзал куриную ножку.

— У нас здесь заказана комната, — сказал Чак. — Мистер и миссис Джонс.

Индеец куда-то выкинул обглоданную косточку, чуть поднялся, сунул под себя руки и вытер пальцы о штаны, потом снова уселся. Улыбнулся, обнажив полный рот золотых коронок.

— Комната вас ждет, мистер Джонс. Второй этаж, налево. Номер три.

— Я приведу жену, — сказал Чак.

Индеец продолжал лучиться от счастья.

— Да, мистер Джонс, конечно.

Оказалось, что у них задняя комната, с видом на гавань. Двухспальная кровать, скрипучий и расшатанный комод, стенной шкаф и, как это ни странно, телефон, стоявший возле кровати на ночном столике. На другой стороне лестничной площадки находились так называемая ванная и провонявший туалет.

Мег опустила рюкзак на пол и оглядела комнату.

— Зачем мы перебрались в эту жуткую дыру? Неужели нельзя было остаться в мотеле? — спросила она, безнадежно махнула рукой и рухнула на кровать.

Чак подошел к окну, взглянул на берег. Он простоял так несколько минут, словно зачарованный, наблюдая за шумной толкотней, потом повернулся и подошел к кровати.

Мег взглянула на него.

— Если честно, Чак, иногда я думаю, что ты совсем с приветом, — призналась она. — Зачем было съезжать из мотеля. Там было удобно. А в этой жуткой дыре что мы забыли?

Чак посмотрел на нее остекленевшим взглядом.

— Какого мотеля?

Мег вздрогнула. Закрыла руками лицо.

— Чак! Ну что такое? Ты из меня чокнутую хочешь сделать, да? Я тебя спрашиваю про Пока, а ты говоришь: кто это такой? Теперь я… а ты говоришь: какой мотель! Что это значит? Что с тобой… или не с тобой, а со мной?

— Со мной все в порядке, крошка, — спокойно объяснил Чак. — Просто мы никогда не встречались с Поком. И никогда не останавливались в мотеле.

Мег в отчаянии запустила руки в спутанные волосы.

— В смысле, так я должна сказать полиции?

Чак ухмыльнулся.

— Видишь, крошка, оказывается мозги у тебя все-таки есть. Да, все так. Никакого Пока… никакого мотеля.

Вдруг ее опостылевшие, приставучие родители, опостылевший дом показались раем земным, сулящим спасение.

— Нет, Чак. — Стиснутыми кулачками она застучала по лбу, да так, что сделала себе больно. — Нет! Я уезжаю! Ты оставайся с этим сумасшедшим индейцем, на здоровье! А я ничего не хочу знать… И ничего никому не скажу. Все, я уезжаю!

— Неужели?

Он сказал это таким тоном, что она застыла на месте.

Чак вытащил свой нож с пружиной. Она попятилась, увидев сияющее лезвие.

— Ты с нами, крошка, — сказал он мягко. — Я ведь тебя предупреждал, и ты сказала: я с вами. И если ты сейчас хочешь выйти из игры, мне придется тебя немножечко поцарапать. Неужто тебе охота до конца жизни ходить со шрамами на лице?

Она в ужасе смотрела на нож. Чак удовлетворенно хмыкнул. Убрал нож обратно в карман.

— Ладно, крошка, идем посмотрим на город.

Она сидела неподвижно, обхватив руками живот.

— Тебе туда… через коридор, — подсказал Чак.

Скорчившись, она прошла в дверь напротив. Услышав, как в туалете заработал слив, Чак вышел и запер за собой дверь. И стал ждать Мег на лестничной площадке.

Плечом к плечу они спустились по ступенькам, прошли мимо улыбающегося индейца-толстяка — и оказались в котле, что бурлил возле гавани.

Пок Тохоло крепко держался за дверцу грузовика.

Водитель, веснушчатый, лысеющий крепыш-коротышка, изнывал от скуки… вот бы с кем-нибудь поболтать… хоть с кем. И когда он увидел на обочине голосовавшего Пока, он нажал на тормоз и помог Поку затащить в кабину его рюкзак. Едва Пок устроился поудобнее и грузовик с ревом понесся в сторону Парадиз-Сити, водитель снял со рта замок.

— Слушай, друг! Ты зря в эти края собрался! Радио слышал? Нет? Да ты что? Я только его и слушаю, когда не дома — дома приходится слушать жену. Про Палача слышал? Вот… то-то же! Хоть что-то новенькое, а то плетут все одно и то же… Никсон со всеми своими делами. Уши вянут… а тут совсем другой коленкор! Все кругом только и судачат, что об этом злодее! А ты откуда? Из Джексонвилла? Да, конечно, знаю… чего я только не знаю на этой трассе! Отпуск, а? Да, брат, не туда ты в отпуск собрался, точно говорю! Этот Палач… я так полагаю, у него мозги расплавились. Вот по радио сию минуту передали — полиция ищет какого-то индейца. И уж это без дураков… у нас полиция толковая. Если объявили, что этих толстосумов шваркнул индеец, значит, так оно и есть. Понимаешь, я против индейцев ничего не имею, но для меня все они едины… улавливаешь? Не думай, я не расист какой. Я так думаю, что и для индейцев все белые едины. А что, логично! Нет, но ты только представь! Этих толстосумов шваркнул индеец! Сказать, что я про это думаю? А вот что: на этих трех толстяков всем накласть. Ну вот, а по радио только что про него передавали. Эта шлюха его видела своими глазами: Менди Люкас. Она подтрясывает богатеньких в клубе «Пелота». Заведение еще то, я тебе доложу! В общем, она видела, как этот малый вылезал из ее машины… представляешь? Из ее машины! Я тут в кафешку заехал чего-нибудь перехватить, а она в телеящике красуется… в телеящике! Шлюха! Нет, я бы с такой и сам не прочь побарахтаться. Товар-то у нее в порядке. Одни титьки чего стоят! В общем, полиция ее охраняет. Она заявила, что узнает этого малого из тысячи, так вот, полиция собирается выстроить в линию всех индейцев города, чтоб им пусто было, а уж ей останется только пальцем на него показать. Как тебе это нравится? Говорю тебе, друг, индейцу в Парадиз-Сити сейчас лучше не соваться… смотри, а то хвост прищемят по ошибке, потом разбирайся!

Лицо Пока во время этой тирады оставалось бесстрастным, но в черных глазах пылал огонь.

Полицейский Уоргейт зевнул, потянулся… сейчас бы закурить. Было 2.45. Пост на автостоянке за клубом «Пелота» он занял два часа назад. Инструктировал его сержант Беглер.

— Слушай, Майк, — говорил Беглер, — забраться в комнату этой девушки можно только по пожарной лестнице. Она — единственная наша свидетельница. За ее безопасность ты отвечаешь.

Уоргейта это задание оскорбило. Кому она нужна, эта шлюха, не много ли чести ее охранять? Но за это он получал зарплату и потому выполнял приказ, изнывал от желания закурить и сам себя жалел.

Пок появился из-за угла подобно черному призраку, прижался к стене, на которую падала густая тень. В руке у него был нож. Он стал ждать, наблюдая за неспешно ходящим взад-вперед Уоргейтом.

Из клуба доносилась дробь ударных, всхлипы саксофона.

Уоргейт остановился, оперся спиной о пожарную лестницу. Оглядел залитую лунным светом стоянку, заставленную машинами. До закрытия клуба еще полчаса — раньше здесь никто не появится. Можно и закурить. Когда он чиркнул спичкой, Пок бросил нож.

Крик Уоргейта утонул в громком завывании саксофона. Пок шагнул вперед, вытащил нож из тела и вытер его о рукав Уоргейта, потом полез по пожарной лестнице.

На дверях шести девушек, живших на верхнем этаже клуба, висели таблички с именами.

Это была идея их агента.

— Девушкам приятно думать, что они — звезды, — объяснял он, выколачивая контракт из менеджера «Пелоты». — Вы же хотите, чтобы они были довольны?

Поэтому найти комнату Менди Люкас Поку не составляло труда.

Когда он приоткрыл дверь, в ноздри ему ударил запах дешевой парфюмерии и пота.

Свет луны падал прямо на спящую девушку. Став главной свидетельницей, Менди с работой в клубе сразу распрощалась. Она только и делала, что спала — наверстывала упущенное.