Долгая дорога домой. (Книга пятая) - Игорь Чужин

Немного отдышавшись, я встал со стула и направился в угол комнаты, где лежал притворившийся дохлым визирь. Этот придурок таким немудреным способом надеялся спасти свою подленькую жизнь. Я подошел вплотную к валяющемуся на полу уроду и врезал ему сапогом под ребра. Визирь завизжал как недорезанный поросенок, но я, услышав этот визг, только еще больше разозлился и пнул сапогом уже в его рожу и громко приказал:

- Заткнись урод и прикажи своим людям отнести Акаира на мою галеру. Тебе сегодня сказочно повезло, что мой друг не умер и есть надежда излечить его раны. За жизнь Акаира, я живьем содрал бы с тебя шкуру и прогнал твою душу через все круги ада. Ты молил бы меня о смерти, захлебываясь в собственных нечистотах и смотрел как твои вонючие потроха жрут черви.

Визирь понял, что его сейчас никто не собирается убивать и, обхватив мои ноги руками, заскулил:

- 'Сиятельный', я сделаю все, что вы прикажете, только не убивайте меня!

- Мне нужен 'дракон', на котором прилетел Акаир, и не дай бог, если от него пропала самая маленькая часть. Доставите 'дракона' на ту же галеру что и Акаира. Ты понял меня урод? Время пошло! - процедил я сквозь зубы.

- 'Сиятельный', я понял вас! Все будет исполнено в лучшем виде, - поскулил визирь и, прихрамывая, выкатился из комнаты.

После тяжелых медицинских манипуляций, у меня прорезался жуткий аппетит и я решил подкрепиться. Хитрая рожа визиря вызывала у меня серьезные опасения, что его слуги могут попытаться меня отравить, поэтому я решил сам выбрать для себя еду. Выйдя в коридор, я приказал охране провести меня на кухню замка, где наверняка было чем поживиться. Поблуждав несколько минут по коридорам, мы добрались до кухни, здесь я забрал жареную оленью ногу и несколько лепешек, после чего отправился на галеру.

Пока я занимался лечением Акаира, на наши корабли уже доставили запасы еды, и свежую пресную воду. Моего друга тоже принесли на галеру и разместили в каюте капитана. Я попросил магиню Аладриель и принцессу проверить продукты на наличие яда, а сам уселся в тенечке и принялся грызть добытые на кухне трофеи. Пока я подкреплялся, толпа арбов затащила на палубу каркас дельтаплана без обшивки крыла и два сундука. В первом сундуке лежал снятый с дельтаплана разряженный метатель, и контейнер с камнями 'Силы' от него. На первый взгляд метатель был в исправном состоянии, и только боеприпасы требовали перезарядки. Во втором сундуке находился разобранный на запчасти электромотор и футляр с тремя камнями 'Силы' от него. Один из камней был разряжен на половину, а остальные оказались полностью пустыми.

С первого взгляда мне стало понятно, что восстановить раскуроченный двигатель в походных условиях невозможно, уж больно кривые ручки оказались у умельцев Саадина, поэтому я тяжело вздохнув, закрыл крышку сундука. Возглавлял толпу авиамехаников местного разлива, визирь с разбитой рожей. Давлет Паша, наученный горьким опытом, постоянно подобострастно кланялся и заглядывал мне в глаза, чем жутко выводил меня из себя.

В комплекте раскуроченного 'дракона' не хватало обшивки крыла и я, заметив недостачу грозно насупив брови, спросил визиря:

- Урод, где шкура дракона? Или ты надеешься, что я подарю тебе столь ценную вещь?

- 'Сиятельный', шкура дракона вся в дырах и там заплата на заплате. Я думал, что кусок рваного паучьего шелка не стоит тащить на галеру и оставил его в кладовой.

- Сын свиньи! Ты не должен думать, ты должен точно выполнять приказы! Я приказываю принести на галеру шкуру моего 'дракона' и десять рулонов лучшего паучьего шелка, а так же иглы и нити для пошива парусов. Бегом!

Визиря и его помощников с палубы, словно ветром сдуло, после чего мне пришла в голову мысль заняться поисками источника 'Силы' для подзарядки. Поиски не заняли много времени, потому что источник 'Силы' нашелся всего в сотне шагов от пристани под навесом какого-то склада. Я приказал ассасинам принести ковер и пару подушек под этот навес, и удобно устроившись на них, стал делать вид, что медитирую. Оранжевый луч 'Силы' оказался толщенной в мизинец и отлично подходил для моих целей. Приказав охране, чтобы меня во время медитации не беспокоили, я погрузился в транс и настроился на луч. Через полтора часа моя аура и все наличные камни 'Силы' были заряжены под завязку, и я вернулся на галеру.

На корабле меня уже дожидались: визирь, корзина с нитками и иглами для шитья парусов и десять больших рулонов паучьего шелка. Я критически осмотрел трофеи и, скроив недовольную рожу небрежно кивнул Давлет Паше головой. В центре палубы так же лежала старая обшивка крыла, на которую без слез было невозможно смотреть. То, что Акаир сумел долететь до замка Триумфалер на этом рванье от самого Латра, было настоящим чудом. После осмотра повреждений, нанесенных 'дракону' имперцами и криворукими умельцами Саадина, я вытурил визиря с его шайкой на берег и, приказав раскатать рулон шелка, занялся разметкой выкройки для новой обшивки крыла. Загруженный неотложными делами по самое горло, я не заметил, что время перевалило за полночь, и пора было ложиться спать. Чтобы обезопасить наши корабли от дурной инициативы визиря, я приказал Милорну выставить усиленные караулы, а с первыми лучами солнца отчаливать. Затем широко зевая, я спустился на нижнюю палубу, где и заснул как убитый.

***

Разбудила меня усилившаяся бортовая качка, в результате которой я больно приложился головой о стенку пассажирской каюты. Потирая образовавшуюся на лбу шишку, я выбрался на палубу и осмотрелся. Башни замка Триумфалер были едва заметны на горизонте, а наши галеры бодро резали воды озера, подгоняемые довольно сильным попутным ветром. Я направился в каюту капитана проверить самочувствие Акаира и попросить Аладриель, чтобы меня покормили.

Отловив на палубе одного из матросов, я приказал ему принести мне воды для умывания, и пока он бегал за ведром, вошел в каюту к Акаиру. Мой друг уже пришел в себя и сидя на кровати ел с ложечки какой-то супчик, которым его кормила Эланриль.

- Здравствуй Акаир! Я очень рад, что ты выжил после тех пыток, которым тебя подвергли наши 'союзнички'. Похоже, что лечение пошло тебе на пользу, - заявил я бодрым голосом прямо с порога.

Хуман был уже в курсе того, что я остался жив после взрыва 'дракона' и поэтому не перепугался, увидев дух погибшего князя Ингара. Однако услышав мои слова, но неожиданно расплакался как ребенок. Нам с Эланриль с трудом удалось успокоить Акаира, который прерывающимся голосом неожиданно заявил:

- Ингар, убей меня! Я предал тебя и рассказал все, что знаю о 'драконах' палачам Саадина. Мне нет прощения, я струсил и не выдержал пыток!

- Акаир, прекрати истерику! Ты настоящий герой, который перенес нечеловеческие страдания и не предал меня. Я горжусь, что у меня есть такой друг как ты! Саадин не узнал от тебя ничего нового, а его ученые только запутались после твоих рассказов и привели сердце 'дракона' в негодность. Твой дракон стоит на палубе, а когда мы вернемся в бункер, я поставлю на него новое сердце, и ты будешь летать на нем, пока не состаришься.

Услышав эти слова, Акаир криво улыбнулся и ответил:

- Ингар не нужно меня успокаивать, я знаю, что после пыток стал инвалидом и наврдли смогу ходить даже на костылях, а не то, что летать на 'драконе'.

- Акаир, ты зря так думаешь! - ответил я хуману. - Да, тебе сильно досталось в зиндане Саадина, но твои раны излечимы и ты сможешь летать, если не будешь отчаиваться, а поможешь мне тебя вылечить. Я не собираюсь тебя обманывать и дурить голову напрасными надеждами. Полное излечение твоих ран займет много времени, но я обещаю, что ходить ты будешь через неделю и без костылей!

Я надеялся, что эти слова вернут Акаира из той душевной ямы, куда его загнали пытки, но видимо не все так просто и душевные раны лечатся намного дольше, чем телесные. Акаир все так же сидел, понурив голову не проявляя улучшения своего состояния. В воздухе повисла продолжительная неловкая пауза, после которой хуман снова заговорил:

- 'Сиятельный' они заставили меня подписать какое-то письмо, я не знаю, что в нем было написано, но похоже оно было использовано против тебя.

- Саадин присутствовал на твоих допросах?

- Мне это неизвестно. Я лично его не видел, но в зиндане, где меня пытали, стояла ширма, за которой постоянно кто-то находился. Возможно, это был Саадин, но я не видел лица этого человека.

У меня были большие сомнения в том, что Саадин не принимал участия в допросах Акаира, однако халиф озаботился тем, чтобы не оставлять следов своего присутствия. Поэтому у меня не было формального повода мстить ему за жестокость, проявленную к моему подданному. До выяснения всех обстоятельств, я решил оставить эти подозрения без последствий, так сказать для служебного пользования.