Правда против лжи. О Великой Отечественной войне - Александр Огнев

О серьезных недостатках в работе партии и советских органов говорил Жуков на Пленуме ЦК КПСС 19.05.1956 г.: «На протяжении нескольких лет перед Отечественной войной советскому народу внушалось, что наша страна находится в постоянной готовности дать сокрушительный отпор любому агрессору. На все лады восхвалялась наша военная мощь, прививались народу опасные настроения легкости победы в будущей войне, торжественно заявлялось о том, что мы всегда готовы на удар врага ответить тройным ударом, что, несомненно, притупляло бдительность советского народа и не мобилизовало его на активную подготовку страны к обороне. Действительное же состояние подготовки нашей страны к обороне в то время было далеким от этих хвастливых заявлений, что и явилось одной из решающих причин тех крупных военных поражений и огромных жертв, которые понесла наша Родина в начальный период войны…" (Нг.26.05.2000). Выясняя причины наших поражений, следует учитывать, что восточный поход вермахта опирался на военно-экономический потенциал почти всей Западной Европы. Хозяйственные возможности Германии и оккупированных ею стран существенно превосходили экономический потенциал СССР: в 1940 г. она вместе с ними произвела 43 млн. тонн стали, а СССР — 18,3 млн. Он значительно отставал в производстве автомобилей, радиоаппаратуры, электротехнического оборудования, оптики. Во Франции немцы захватили 4930 танков, 3000 самолетов. Для вооружения немецкой армии использовались австрийское оружие, танки и другая техника чехословацкой армии, французские танки, гаубицы и мортиры.

СССР порицают за то, что он поставил Германии в 1939–1941 тт. 1 700 000 тонн зерна, много стратегического сырья. Но и она продала нам «образцы пикирующих бомбардировщиков, новую артиллерию, приборы управления огнем, современный крейсер» (В. Бережков). Мы получили возможность увидеть, с чем нам придется столкнуться в войне. Статья С. Каменева «Игры в конспирацию» (ЛР.8.08.1997) удивила не только тем, что в ней один из начальников постоял в Париже у стен Бастилии (восставшие французы давно разрушили и срыли ее, не оставив стен). В ней Сталин, посылая авиаконструктора А. Яковлева в Германию для закупки самолетов последних конструкций, дал ему «свой зашифрованный адрес «Москва, Иванову». Немцы узнали, кто скрывался под этой фамилией. «Яковлев, ознакомившись с представленной продукцией, отправил депешу «Иванову». Вскоре пришел ответ. «Одобряю». Было куплено два бомбардировщика «Юнкере-88», два бомбардировщика «Дорнье-215», один истребитель «Хенкель-100» и пять стервятников «Мессершмитт-109». Каменев сделал вывод: «С таким вооружением в воздухе наша страна подходила к войне. Так что всякие игры в конспирацию завершались полным провалом». О каком провале идет речь? Ведь были куплены самолеты новейших конструкций, чтобы выявить их возможности, изучить достижения германской авиапромышленности и использовать их в своей работе.

Признав, что пакт о ненападении с Германией позволял нам «использовать отсрочку для того, чтобы укрепить свою оборону», Орлов решил, что «эта возможность… не была использована». Так ли это? Адмирал Кузнецов рассуждал: что было бы, если бы «нам пришлось вступить в войну с Германией не в 1941 году, а в 1939-м? Мы, конечно, тогда были бы менее подготовленными, ибо за два года удалось сделать очень многое» (СР.29.07.1988). В конце 30-х гг. территориальную систему службы в СССР, не отвечавшую требованиям подготовки армии к современной войне, стали переводить на кадровую. Жуков говорил: «В нашей неподготовленности к войне с немцами, в числе других причин» сыграла роль и территориальная система подготовки войск, с которой мы практически распрощались только в тридцать девятом году. Наши территориальные дивизии были подготовлены из рук вон плохо», они «не шли ни в какое сравнение с кадровыми» (Маршал Жуков. Каким мы его помним. С.74). При этой системе бойцы «не знали, как бороться с авиацией, не знали танков, поэтому танкобоязнь…охватила нашу армию». В 1940 г. началась реорганизация и перевооружение нашей армии с учетом западного опыта ведения войны и уроков советско-финской кампании. Жуков писал: «На протяжении многих лет в экономическом и социальном отношении делалось все или почти все, что возможно. А в период с 1939 по 1941 год народом и партией были приложены особые усилия для укрепления обороны, потребовавшей всех сил и средств». Тогда была заложена основа нашей обороноспособности: «Развитая индустрия, колхозный строй, всеобщая грамотность, единство наций, высочайший патриотизм народа, руководство партии, готовой слить воедино фронт и тыл… Но история отвела слишком небольшой отрезок мирного времени для того, чтобы все поставить на свое место. Многое мы начали правильно и многое не успели завершить…Война началась в момент коренной перестройки армии…Перестраивалась и система обучения армии. Гитлер знал это и очень спешил» (Кп.6.05.1970). Советской старане были крайне нужны еще год-два мирного развития, тогда бы она могла лучше подготовиться к отражению агрессии.

Изучив ход советско-финской войны, которая «была для нас большим срамом» (А. Василевский), германский генштаб пришел к выводу о низкой боеспособности Красной Армии, ему казалось, что СССР, «вступивший на путь реорганизации и перевооружения своей армии, не готов к большой войне и его легко можно победить» (История Великой… Т.2. С.8). Это заключение свидетельствовало об излишней самонадеянности немецких генералов. С. Иванов в книге «Штаб армии, штаб фронтовой» писал: «Сталин стремился самим состоянием и поведением войск приграничных округов дать понять Гитлеру, что у нас царит спокойствие, если не беспечность…Если бы мы продемонстрировали Гитлеру нашу подлинную мощь, он, возможно, воздержался бы от войны с СССР в тот момент» (105). Не воздержался, хотя наше правительство и пыталось показать Германии силу советской державы. В конце апреля «Сталин пригласил военного атташе немецкого посольства в Москве и других военных экспертов совершить поездку на Урал и Западную Сибирь для осмотра нескольких военных заводов, выпускавших новые модели танков и самолетов. Советская промышленность б это время начала серийное производство новых танков Т-34, которые превосходили все типы немецких танков. Было также начато производство новых бомбардировщиков, которые по скорости и дальности полета превосходили немецкие «юнкерсы». Отчет об этой поездке был послан в форме нескольких рапортов в Берлин…» (Тв.2002.№ 8). Не ясно, как мы могли более наглядно продемонстрировать свою «подлинную мощь». Гитлер, уверовав в быструю немецкую победу, еще 21.07.1940 г. приказал Браухичу приступить к разработке плана войны против СССР.

В «Истории Великой Отечественной войны…» говорится: «У Красной Армии имелись все возможности для того, чтобы более организованно встретить нападение немецко-фашистских войск и дать им сокрушительный отпор» (Т.2. С. 10), На самом деле тогда у нее многого не хватало, чтобы дать такой отпор. О «всех возможностях» сказано излишне категорично, видимо, потому, что авторы пытались острее подчеркнуть вину Сталина за поражения: ведь «требовалось лишь своевременно привести войска пограничных округов в повышенную боевую готовность», а «это сделано не было». Конечно, наши войска могли встретить германское нападение «более организованно», в их распоряжении было немало военной техники. Есть некая часть правды в утверждении: «Советское политическое и военное руководство не сумело разумно распорядиться созданными средствами вооруженной борьбы, и Красная Армия оказалась неподготовленной к большой войне» (Великая Отечественная, 1941–1945. Т. 1, 1998. С42).

Танков у нас было 11 000, но полностью боеготовых — 3800, у Германии — 4300, соответственно самолетов — 9000 против 4400. Основная масса наших танков принадлежала к устаревшим типам, 75–80 % самолетов уступали немецким по своим летно-техническим характеристикам. К началу войны промышленность СССР выпустила 3719 современных самолетов и 1861 танков KB и Т-34. Чтобы хорошо освоить их, требовалось время. В западные пограничные округа поступило 1540 самолетов новых конструкций, но переподготовку успели пройти только 208 экипажей, В документе нашего Генштаба «Соображения…» от 15.05.1941 г. отмечалось, что из 333 имеющихся в СССР авиаполков 115 «совершенно еще небоеспособны», и на их готовность «можно рассчитывать к 01.01.42». Орудий у германской армии и у нас было, примерно, равное количество, но в наших войсках немалая часть их 22 июня находилась на полигонах для испытаний. У нас хуже дело обстояло с радиосредствами, не хватало тягачей для орудий. Немцы, имея намного больше автотранспортных средств, значительно превосходили нас в возможности маневрировать войсками. Все звенья германской армии возглавляли хорошо подготовленные командиры, имеющие боевой опыт. В 1941 г. Германия выпустила более 11 тыс. самолетов, 5200 танков, более 7 тысячи орудий. К июню 1941 г. у нее было 8500 тыс. военнослужащих, у нас — свыше 5 млн. человек. С 1939 по июнь 1941 г. было сформировано 125 новых советских дивизий. В армию призвали 752 тысячи запасников. Выучка военнослужащих не вполне отвечала требованиям современной войны. В последние месяцы перед войной 16,19, 20,21 и 22 армии были выдвинуты из внутренних округов в приграничные. В наших западных округах насчитывалось 2,9 млн. человек, Германия бросила против них 4,4 млн. солдат и офицеров. Многие советские дивизии находились в состоянии формирования.