Всё не случайно - Асия Шаманская

— Затем, — смеюсь. — Ужин будем готовить. У тебя сегодня можно остаться?

— Конечно, зачем ты спрашиваешь? Я всегда вам рада.

— Мама, — бежит Руслан.

— Привет, сынок. Как дела?

— Холошо.

— Сегодня у бабушки останемся, ладно?

— Ура! — бабушка нам позволяла всё, поэтому мы её очень любили. — А папа тоже приедет?

— Нет, малыш. Папа уехал по работе.

— А почему он мне не сказал? — расстроенно спрашивает.

— Он поздно узнал. Не успел, малыш. Завтра уже приедет. Будешь помогать нам ужин готовить?

— Ладно, — все ещё расстроен, но уже заинтересован.

Весело проводим время за приготовлением. Руслан у нас дегустатор. Особенно ему нравится брать на пробу крем для торта. Когда он весь угваздался этим кремом, который стекает по подбородку на пол, я делаю фото и отправляю его Тимуру.

Уже ночью, когда Руслан спит, мы с мамой болтаем о жизни.

— Как Анюта? — беспокоится.

— Врач говорит, что всё более-менее хорошо, но лежать ещё придётся, — даже разрешил посещение, но я схожу сама. Боюсь, Аня начнёт давить на жалость, а мама больше расстроится.

— Ну хорошо, главное, чтобы ей лучше стало, и она дурь эту бросила. Как Тимур? Я смотрю, Руслан к нему прикипел.

— Да, — улыбаюсь. Во мне не было ревности на это. Сыну не хватало присутствия отца, не удивительно, что он так его ждёт и расстраивается. — Мы без папы вообще не можем. Да и Тима без него тоже.

— А у вас как? Я же вижу, что глазки, вроде, сияют, но и грусть никуда не делась.

— Не знаю, мам. Мы это не обсуждали. Я просто боюсь, что он снова пропадёт. А он очень нужен Руслану… и мне тоже нужен. Идёт, как идёт. Я не могу его отпустить. Хоть это и неправильно, но я согласна на всё, что он предложит. На любые его условия.

— А если он сам уйдёт?

— Я держать не стану. Значит, мы останемся родителями Руслана, и всё.

— А сможешь? — я знаю, что мама не просто так спрашивает, она переживает.

— Не знаю, — шепчу. Я вообще с ним ничего не знаю. — Только не осуждай меня, пожалуйста.

— Ну что ты, девочка моя, как я могу тебя осуждать? Я прекрасно тебя понимаю. Ты любишь. Сильно любишь. А в любви нет правил. Она часто бывает противоречивой, сложной, непонятной. Но если она есть в жизни человека хотя бы даже и на короткий срок — это огромное счастье. Несчастные люди не те, которые потеряли любовь, а те, которым не довелось её найти.

— Спасибо, мам, — шепчу в слезах. Она как всегда права. Когда мы разошлись с Тимуром в первый раз, мне было очень больно, но спустя время я была благодарна, что он когда-то был в моей жизни. Я всё же верю в то, что всё не бывает просто так, и наша встреча не случайна.

Мы разбредаемся с мамой спать уже после полуночи, и я долго ворочаюсь. Как бы ни гнала эти мысли, всё равно думаю о том где он и с кем. Мы ведь в верности не клялись. Что, если я — это просто удобно? Подобие семьи, завтраки, обеды, ужины. Управляющая, юрист, мать ребёнка ещё и секс в одном флаконе. Кажется, мне мало платят. Горького усмехаюсь над вообще не смешной шуткой. На самом деле, Тимур платил огромные деньги, постоянно покупал Руслану всё необходимое и спрашивал нужно ли ещё что-то. Закрыл мой долг. Точнее, долг Ани. Определил её в клинику. Ну это же всё из-за чувства вины? Благодарности за сына?

Пока я ищу решение ребуса, слышу, как вибрирует телефон. "Тимур". Выхожу на балкон, чтобы ответить.

— Алло, — тихо произношу.

— Привет, Вик, — устало произносит, словно затягиваясь. — Разбудил?

— Да нет. Как раз уснуть не могу. Ты что куришь? — снова затяжка.

— Не, это пацаны курили, я рядом стоял, — смеётся. Видимо, что-то случилось. — Почему уснуть не можешь?

— Мозг отвлекает, думает обо всём. Такое чувство, что ты не приедешь завтра, а сейчас звонишь мне об этом сказать, — ощущала я это нутром.

— Ты ещё и экстрасенс, — улыбается, а мне вот не до смеха. — Прости, но да. У меня некоторые трудности, я не приеду.

— Хорошо, я поняла, — стараюсь сдержать обиду, разочарование, подступившие слёзы.

— Не обижайся, — просит Тимур.

— Какие обиды? — делаю вид уверенной в себе Вики, до боли впиваясь ногтями в ладошки. — Мы ничего не обещали друг другу. Руслану я постараюсь объяснить.

— Не обещали, — эхом повторяет за мной. — Ладно, поцелуй Руслана от меня. Спокойной ночи.

— Спокойной, — глушу слёзы ровно до тех пор, пока не кладу трубку. Ненавижу сентябрь. Всё как все эти четыре года. Его нет рядом. Появляется, когда удобно. Уезжает, когда надоело. Звонит, шутит, а у меня сердце разрывается.

Сижу на балконе, пока окончательно не замерзаю. Иду на кухню, чтобы выпить успокоительное, иначе вообще не усну. Гоню от себя вообще все мысли. Подумаю об этом в другой раз.

С утра понимаю, что сидеть холодной сентябрьской ночью на балконе была не такой уж хорошей. В горле режущая боль, голову ломит, глаза слезятся. Плевать, всё равно поеду работать. Иначе дома сожру себя.

Ближе к обеду, сделав все дела на работе, принимаю решение съездить к Ане. Ну чтобы совсем себя морально добить. Как бы я не старалась отвлечься, мыслями возвращалась к Тимуру. Почему всё так? Почему мы не можем жить обычной семьёй? Мне не нужны его деньги и авторитет. Я хочу полноценную семью. Я хочу состариться с ним. Я никого больше так не полюблю.

За дорогу два раза чуть не создаю аварийную ситуацию. Кажется, Вика, пора включиться. У тебя всё ещё есть сын и мама.

Вскоре я подъезжаю к клинике. Меня пропускают на территорию, и вскоре приходит врач.

— Доброго дня, Виктория Андреевна.

— Здравствуйте, — чуть сипло. — Как моя сестра?

— Лечение проводится согласно плану, но, я полагаю, займёт больше времени. Ваша сестра достаточно агрессивна. На групповых занятиях устраивает дебош, поэтому их пришлось отменить. В общем, мы делаем всё возможное, но она угрожает даже суицидом. Попробуйте поговорить с ней. Быть может, у вас получится что-то ей внушить.

Вхожу в палату. Аня сидит на кровати бледная и худая. Закрываю глаза, чувствуя, как по щеке скатывается слеза.

— О-о-о, какие люди! — ядовито подмечает. — Какие люди. Сестрёнка! Пришла полюбоваться? Нравится?

— Привет, — спокойно начинаю. Отвечать злом на зло ни к чему хорошему не приведёт. — Нет, разрешили посещения, я и приехала. Говорят, плохо себя ведёшь? Дебоширишь?

— Дорогая моя сестрёнка, а если бы тебя против воли