Подрядчик (СИ) - Костин Константин Александрович

- Понял я, понял, - кивнул бугай.

Глава 10

Теперь я ехал с гораздо большим комфортом. И плевать, что руки связаны, зато в бока петарды не упираются. Как-то спокойнее осознавать, что ни у кого на кочке палец на спусковом крючке не дернется.

Nissan, объехав окольными путями пост ППС на выезде из города, летел по Свердловскому тракту, удаляясь от Челябинска. Надо отдать должное японцам - дорогу автомобиль держал отлично, как приклеенный к стреле асфальта. Тем приятнее будет возвращаться.

Это направление я указал не зря. Через десяток километров будет поворот на объездную дорогу - перемычку, короткими извилистыми отрезками соединяющую Свердловский, Уфимский и Троицкий тракты. Нужно будет тормознуть комсомольцев где-нибудь неподалеку и пускай потом Филин гадает, в какую сторону ушел шпион, а я же, не заезжая в город, за полчаса доберусь до своей временной базы в садах.

- Не туго? - поинтересовался спортсмен, кивнув на связанные руки.

- Терпимо, - буркнул я. - Оп-оп! Не гони! - предупредил я водителя. - Узнаю этот мостик - после него будет поворот направо. Нам туда.

Мостик я на самом деле узнал - мы с Наталкой, еще когда были женаты, ездили сюда за грибами. А поворот… Россия ведь не Германия с ее автобанами, где все параллельно, перпендикулярно, огорожено заборчиком и покрашено в черно-белую полоску. На каждом километре трассы найдется несколько поворотов - какие в те же сады, другие - на поля, третьи - в небольшие деревеньки типа Сашиных Ключей, которые, не будучи аборигеном, днем с огнем не сыщешь.

Skyline, подняв тучу пыли, съехал с трассы на узкую проселочную дорогу. Машину затрясло на ухабах. По днищу с пулеметным тактом застучали камни. Густые ветви деревьев, царапая краску, скребли по кузову.

- Долго еще? - начал терять терпение Бекас, скрипя зубами.

- Совсем близко, - заверил я. - Сейчас будет пенек, там остановишься, минут двадцать пешочком - и на месте.

- А красивая у нас природа! - восхищенно произнес Паша. - У вас, небось, такой нету!

- Да уж, - согласился я. - Куда лесам моей родной Техасщины до ваших…

- Этот пенек? - перебил рэкетир.

- Он самый, тормози.

И про пенек я тоже угадал. Кто-нибудь видел лес без пеньков? Я - нет. Таких попросту не бывает!

Смяв траву, автомобиль заехал на опушку и остановился. Хозяин машины первым делом обошел вокруг своего аппарата, с сожалением разглядывая свежие царапины на краске. Щука с Казаком - так и не понял, кто из них кто, разминались после долгого пути в такой тесноте. Нет, заднее сидение достаточно широкое, чтобы вместить троих японцев, но для троих нормальных русских мужиков его явно не хватало. Я тоже попрыгал на месте, разгоняя кровь.

Бригадир достал из-за пояса свой Наган и, крутанув барабан по предплечью, навел его на меня. Остальные посчитали, что в лесу, со связанными руками я никуда не денусь. К тому же, их никто четвертовать не обещал.

- Веди, - приказал старший. - И давай того... без захеров!

- Честное шпионское, - заверил я. - Клянусь здоровьем бабушки Клинтона!

- Какой-какой бабушки?

- Э... да, пофигу, - ответил я.

Всего ничего - двадцать лет прошло, а какая между нами культурная пропасть! Грустно жить во времени, где никто не понимает моих шуток. Очень грустно.

Хрустнув, напоследок, суставами, я повел отряд в чащу. Здесь процессия ощутимо растянулась - идти по высокой траве, когда под ноги постоянно попадают сухие ветки и корни деревьев, камни и норки сусликов, а по лицу хлещут березовые веники - занятие не из приятных. А уж в кожаных куртках по тридцатиградусной жаре - и подавно. Вокруг вились тучи комаров и местоположение каждого бандита, несмотря на то, что я шел впереди, я отчетливо представлял по шлепкам и матюкам, когда кто-нибудь оступался. Казак и Щука, вопреки начавшим появляться подозрениям, оказались далеко не немыми, или же из всего Великого Русского языка знали лишь ругательства, но, зато, в огромном количестве. Я б даже записал парочку, если б руки заняты не были.

Я украдкой озирался по сторонам в поисках спасения. Обещанные двадцать минут подходили к концу, ничего путного так и не попалось. Наконец, я заметил толстую ветку, растущую почти горизонтально на уровни груди. Вот оно - должно сработать!

- Почти пришли, - крикнул я, обернувшись.

Бекас шел сразу позади меня, револьвер уже не был направлен на мою спину, а висел в руке ненужным грузом. За ним следовал футболист. Тот вообще забыл про меня и гораздо больше внимания уделял холмикам из листьев, собирая грибы. В его пригоршне набралось несколько средних обабков. Двое оставшихся бандитов прилично отстали и брели, сняв куртки и перекинув их через плечо, отмахиваясь от надоедливых жужжащих насекомых.

Дойдя до ветки, я уперся в нее руками и отвел по ходу движения. Она поддалась сначала легко, но, чем дальше я ее отгибал, тем труднее отходил природный рычаг. Это ж физика - сила упругости и все такое. Я старательно делал вид, что это совершенно не трудно, так - тростиночка. И вот, когда силы были на пределе, я отпустил пружину, нырнув под нее.

Со свистом разрезав воздух, оставляя листья, оторванные ветром, ветка зарядила Бекасу в грудь. Бригадир, шумно выдохнув, со сдавленным криком, подлетел на добрый метр и рухнул точнехонько на своего напарника, проделав в воздухе немалый путь. Револьвер, выпавший из руки бандита, утонул в зеленом море в полуметре от меня.

- Засада! - завопил кто-то из оставшихся. - Вали его!

Недолго думая, я бросился за Наганом - туда, где еще колыхалась трава. Рука нащупал металл… черт, это ствол!

- Порву гниду! - взревел, поднимаясь, глава отряда.

Но я уже успел нащупать рукоятку. БАХ! БАХ! Пули встретили рэкетира в прыжке, прошив насквозь его куртку. Бекас замер, удивленно опустив глаза на два красных цветка, растущих на груди. БАХ - хлестко стеганул по ушам выстрел и бандит, получив во лбу третий глаз, начал заваливаться назад.

В ответ громыхнула, судя по звуку, целая гаубица. Пока бугай перекрывал линию огня, его соратники опасались стрелять в ответ, но теперь, когда доктора звать уже поздно, шмалять в меня ничего не мешало.

Я сместил прицел. Один из молчунов извлекал из казны обреза двустволки стреляные гильзы, второй, скользкими от пота руками, пытался взвести затвор пистолета. Этот и будет первым. С колена, не поднимаясь, я нажал на крючок. БАХ! БАХ! Первая пуля, срезав тонкие ветки, ушла выше, но вторая достигла цели и амбал, крутанувшись на месте, обрушился на муравейник. Трудолюбивым насекомым теперь жратвы до следующего века хватит.

Обладатель обреза, все же, успел перезарядить свое допотопное оружие и дал еще один залп. Дробинки засвистели вокруг меня, дырявя листья и вгрызаясь в кору деревьев. Одна обожгла мою шею, вторая - ухо. Это в упор обрез - серьезная угроза, а с расстояния в тридцать метров - только нервы пощекотать. БАХ! БАХ! И этот бандит свалился, обливаясь кровью.

Все, последний. Марадона лишь поднимался на ноги, удивленно озираясь по сторонам, но, не найдя других комсомольцев, повернулся ко мне. Я навел мушку Нагана точно в лоб футболиста. С расстояния в пять метров промахнуться невозможно, но спортсмен начал мне нравиться и убивать его желания не было никакого. Впрочем, если не останется другого выхода - своя шкура дороже, я без колебаний спущу курок.

- Фильмы с Клинт Иствудом любишь, да? - оскалился я. - Тогда я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь - он выстрелил семь раз, или только шесть? Знаешь… за всей этой суматохой я и сам со счета сбился. Как думаешь, тебе повезет?

Паша, скорее всего, и не считал. Но, вспомнив фильмы с Джеймсом Бондом и на свое везение не надеялся. Подняв руки, он произнес:

- Сдаюсь.

- Руки за голову, - скомандовал я. - Развернись… на колени.

- Не убивай! - взмолился рэкетир. - У меня мама старенькая, сестренка маленькая! Завяжу - обещаю, на завод устроюсь, бухать перестану…